Любовницы по наследству

— Иди на урок! — строгим тоном произнесла Тамара. — Я так поняла, что мы с Андреем Николаевичем будем разговаривать долго.

Вадик немного покрутил носом и послушно вышел из кабинета.

— Ну, и что же привело сюда такого обаятельного мужчину? — Лицо Тамары резко преобразилось, озарившись приятной нежной улыбкой. — Проходи, садись. Почему вдруг такой грустный?

Я не знал, с чего должен начать, поэтому продолжал молча стоять как истукан и моргать глазами.

— Ты что, приревновал меня к этому ребенку? Так он мой ученик, часто сюда приходит просто поболтать. Я ведь даже в душе завидую Алке, тому, какой развитый и грамотный у нее сынок… — Женщина на секунду замолчала и снова сменила выражение лица. Стала какой-то испуганной, словно увидела перед собой не меня, а настоящее привидение. — Да что с тобой, в конце концов? Не стой как мумия, говори! Боже мой, да ты бледнее смерти!

Тамара резко встала из-за стола и спешно налила мне из графина воды.

— Не надо, — брезгливо отвернулся я от протянутого стакана. — Тамарочка, милая, ты только сильно не расстраивайся, возьми себя в руки. — Мои ладони тяжелым грузом легли ей на плечи и силой заставили женщину сесть на стул. — Тамара, случилось ужасное…

— Да что случилось? Не тяни резину!

— Лена Батурина погибла… — тихо выдавил из себя я.

— Что ты сказал?! — Глаза собеседницы неестественно расширились, стакан с водой выскользнул из ее руки и, упав на пол, звонко разбился. — То есть, как погибла?

— Я же говорю, не волнуйся, сиди спокойно. — Крепко прижав плечи, я не давал ей возможности встать. Это был лучший из придуманных мною только что способов избежать ненужной женской истерики. — В квартире Батуриных взорвалась газовая плита. Елена в этот момент как раз была на кухне.

— Ты… — заикнулась женщина. — Ты видел ее труп?

Я молча кивнул головой.

— Не может быть. Ленка… — Тамара слегка обмякла и расслаблено опустила голову. По всей видимости, она начинала понемногу понимать, что именно произошло, поэтому уже можно было ее отпустить.

Я прошел в другой конец кабинета и небрежно оперся спиной об громоздкий шкаф.

— Нет, я не верю, — после небольшой паузы замотала головой женщина. — Скажи, что это неправда. Скажи, что ты пошутил.

Слезы на ее глазах пока что не появлялись, — держалась она на удивление стойко и мужественно.

— Мне бы тоже не особо хотелось в это верить, — тяжело вздохнул я. — Но, тем не менее, это так…

— Как это произошло?

— Точно не знаю. С утра мне позвонила Вероника, попросила приехать, встретиться с ее отцом. Когда я приехал, она ждала меня у подъезда. Еще пару минут мы ждали Николая Федоровича. Он вышел, поздоровался со мной и умотал по своим делам. Я провел Веронику до школы, поговорили. Она попросила меня зайти в гости к Елене. Я так и сделал. И если бы пришел к ней хотя бы на минуту раньше, то наверняка и сам бы попал под раздачу. Благо, лифт в доме то ли не работал, то ли занят кем-то был.

— А откуда ты знаешь, что взорвалась именно газовая плита? — Тамара окончательно пришла в себя, хотя лицо ее продолжало оставаться белым как мел.

— Я заходил в квартиру после взрыва.

— Елена сразу умерла?

— Думаю, что да, — с определенной долей неприязни ответил я. — Жутковато вспоминать, как она выглядела. Лучше тебе этого не знать.

Неожиданно громко прозвенел звонок. Дверь кабинета открылась, и в ней возникла физиономия одного из учителей.

— Тамара Михайловна, можно? — учтиво спросил молодой мужчина.

— Закройте дверь! — грозно рявкнула Ишаченко. Пытавшийся войти сразу же исчез. Женщина раздраженно заскрежетала зубами и растерянно обхватила голову ладонями. — Ну как же это случилось?.. Как?..

— Спокойно, Тамара, — решительно сказал я, — ты должна быть сильной и не распускать слюни. Нельзя давать волю эмоциям.

— Боже, Ленка! — с тяжелым вздохом выдавила из себя женщина. — Какой черт тебя понес к этой неисправной газовой плите?

— Думаю, неисправность здесь не причем, — уверенно покачал головой я, — плита была разворочена на части, как распустившаяся лилия, да и в квартире стоял такой развал, словно землетрясение произошло. От обычной утечки газа ничего подобного не случается. Там была заложена взрывчатка.

— Что?!! — Удивленные глаза Тамары выкатились чуть ли не на лоб.

— Да, Томочка, да. — Я приблизился к женщине и нежно обнял ее за плечи. — Не знаю, что там решат эксперты, но, по-моему, там несчастным случаем даже и не пахнет.

— Ты хочешь сказать, что ее убили?

— Не знаю, Тамарочка, не знаю, — опустил голову я, — пока это все — только догадки. Ничего конкретного сказать пока не могу.

— Мне надо срочно поехать туда, — решительно заявила женщина. — Я должна быть около нее…

— А как же твоя работа?

— Какая может быть работа, когда такое случилось? К черту всю работу, — дам своим необходимые указания и поеду.

— Как хочешь, — пожал плечами я, — это твое право. Только, пожалуйста, Тамарочка, ничего там никому не говори обо мне. Я не совсем хочу фигурировать в этом деле, понимаешь?

— Хорошо, я буду молчать. — Тамара поднялась со стула, подошла к шкафу и достала свое серое пальто. — Может быть, Вадику следует сказать?

— Думаю, пока не стоит, — отрицательно покачал головой я, — мне не хотелось, чтобы он слышал сейчас наш разговор. Пусть парень все узнает несколько попозже от кого-то другого, а не от меня.

— Ты прав, Андрюша. Вадик — натура впечатлительная, так что не стоит его так вот сходу огорчать.

Она ловко набросила пальто на плечи и, не застегивая пуговиц, спешно выбежала из кабинета давать необходимые указания.

Оставшись один, я все же подошел к столу и сделал несколько глотков воды прямо из графина. Пожар внутри моей души они загасить, конечно же, не могли, но какое-то облегчение в ней все-таки почувствовалось. Мой взгляд остановился на висящем на стене стенде «Учителя-ветераны», на котором красовались фотографии пожилых людей, отдавших семьдесят девятой средней школе тридцать и более лет своей жизни. Некоторые из них были взяты в черные рамки, но «ныне здравствующих» пока что оставалось куда больше. Среди последних я увидел и знакомую по рассказам Тамары Суконникову Зинаиду Васильевну — старую седую женщину с мохнатыми бровями, грудь которой украшал орден, доказывающий принадлежность его обладательницы к числу Героев Социалистического Труда. Чуть ниже под каждым фотоснимком был красочно написан домашний адрес и номер телефона того или иного человека. Адрес Суконниковой я по инерции быстро записал себе в блокнот.

Тамара отсутствовала не более пяти минут.

— Все, — сказала она, молнией вбегая в кабинет, — можно идти…

Из школы мы вышли вместе, — провести женщину хотя бы до ближайшего маршрутного такси я считал если не своей обязанностью, то, по крайней мере, правилом хорошего тона.

— Андрей, — вежливым тоном произнесла Тамара, как только мы вышли из школьного двора, — я хочу попросить тебя об одном одолжении.

— Пожалуйста, — развел руками я, — для тебя — что угодно, кроме нарушения закона.

— Урок по английскому языку у нас, по всей видимости, сегодня опять не состоится. Не знаю, насколько мне придется задержаться у Батуриных, но что меня не будет дома до позднего вечера, это точно. Ты не мог бы сейчас поехать ко мне домой и посидеть хоть немного с моим оболтусом? Это чудо ведь не дождется меня вовремя с работы и опять приведет к себе в гости толпу алкоголиков.

— Хорошо, я съезжу. Передавать ему ничего не надо?

— Разве что по роже можешь лишний раз врезать, — небрежно ответила женщина. — Просто проконтролируй его поведение и дождись меня, если это возможно.

— Договорились, — согласно кивнул я, — все сделаю в лучшем виде. Кстати, как после того случая воскресного, не было больше проблем?

— Ты знаешь, как заколдовали, — удивленно сказала Тамара. — Как в вытрезвителе побывал, — три дня подряд не пил. А вчера, скотина, опять набрался, но никого из дружков, слава Богу, не приводил.