Без всяких полномочий

— Потому что я очень хочу этого.

Зазвонил телефон.

— Просят тебя, — сказала Нина, протягивая трубку.

— Меня? Не может быть! — я взял трубку. — Слушаю!

— Вы Серго Бакурадзе? — спросил взволнованный женский голос.

— Я.

— Вашей маме очень плохо. Немедленно приезжайте.

— Еду! — Я бросил трубку и схватил пиджак.

— Сережа! Приди в себя! Я третий раз спрашиваю — что случилось?

— Маме плохо!

— А кто звонил?

— Не знаю. Соседка, наверно.

— Как же так? Ты даже не спросил, кто она.

— Какое это имеет значение?! О чем ты говоришь?!

— Сережа, ты никуда не пойдешь. Здесь что-то не так.

— Нина! — Не знаю почему, но я выложил из бумажника на стол железнодорожные билеты и отложенные для поездки деньги. — Скоро вернусь. Или позвоню.

Я выбежал на улицу. Было темно. Глядя под ноги, чтобы не споткнуться, я быстро шагал по выщербленным бетонным плитам.

Хлопнула подъездная дверь. Застучали каблуки. Я обернулся. За мной бежала Нина.

— Я с тобой. — Она взяла меня под руку. — Боюсь оставаться одна.

— Ты боишься совсем другого.

— Да, боюсь. Разве мама знает номер моего телефона?

— Нет.

— Тем более его не может знать соседка.

Я задумался.

— Ты права. Но я должен убедиться, что с мамой все в порядке.

— Сережа, вернемся. Подозрительно все это.

— Не бойся. Идем.

Она вздохнула.

— Как скажешь.

Фонари уже не горели. Улица была темной и пустынной. Лишь в десяти шагах от нас у обочины под раскидистым деревом стоял грузовик. Он закрывал от меня улицу. Выпустив руку Нины, я перешел с тротуара на мостовую.

— Ни одного такси, — сказал я.

В этот момент заработал двигатель грузовика, и я, удивленный тем, что не вижу в кабине водителя, пытался разглядеть его. Внезапно машина сорвалась с места. Вспыхнули фары. Свет проник в мой мозг, в каждую частицу моего тела. Я потонул в нем и стал захлебываться.

— Сережа! — услышал я крик Нины, и в следующее мгновение ее руки с силой вытолкнули меня из света.

Снова стало темно.

Грузовик стремительно уносился.

— Нина, — позвал я. — Нина!

Я не услышал ее голоса. Я увидел Нину. Она лежала на мостовой.

— Нина! — крикнул я и бросился к ней. — Нина! Нина!

Она не отвечала.

Я стоял на коленях, плакал и умолял ее отозваться. Я не верил, что она может умереть.

Нина молчала.

Обезумев от горя, я стал кричать.

Свет. Какие-то люди. Кто-то укрывает Нину чем-то белым. Я смотрю на ее лицо. Жду, что она откроет глаза.

Чья-то рука натягивает белое покрывало на лицо Нины.

— Нет! — кричу я и срываю покрывало. — Нет!

Я жду, что она откроет глаза и позовет меня. Я жду.