Сыщица по амурным делам

– Ты, мужик, – заявила я связанному, – сам по себе нам на фиг не нужен. Теток мы, конечно, заберем, потому что тетки – наши. Нечего им тут у тебя делать, погостили – и хватит. У них свои квартиры имеются, где они, как я подозреваю, будут рады оказаться. А вот к тебе есть несколько вопросов. Ответишь, оставим живым и почти невредимым.

– Задавай свои вопросы, – процедил мужик и попросил попить.

Я отправилась к ведру с водой, стоявшему в углу, наполнила ковш и вернулась к мужику, Николай Иванович тем временем отправился на поиски лестницы, с которой вернулся раньше, чем хозяин дома напился. Из спальни слышались звуки раздвигаемой мебели: Верка проводила обыск.

Я смилостивилась над мужиком, подтащила его к столу, усадила на один из табуретов, сама села напротив, Николай Иванович спустил лестницу в подпол и сам скрылся там.

Еще через несколько мгновений послышался его крик о помощи: самому ему было не поднять Аллу Сергеевну и Лидию на поверхность. Мне пришлось временно оставить мужика, я рванула к подполу, но с моим хрупким телосложением ухватить теток тоже было сложновато, в особенности крупную Лидию, поэтому пришлось кликнуть Верку.

Подружка появилась через мгновение, держа в одной руке автомат Калашникова, а в другой какой-то крупный пистолет, определить модель которого на глаз я не смогла. Николай Иванович, высунувший голову из подпола, стоя на лестнице, присвистнул.

– Там такой склад! – воскликнула подружка. – Ну просто как у Андрюши-оружейника! Даже лучше. Пошли, покажу!

Поскольку Алла Сергеевна с Лидией еще не очухались, я рванула вслед за Веркой в спальню, за нами последовал Николай Иванович, пулей взлетевший по лестнице.

Верка обнаружила в полу спальни большой тайник, весь забитый оружием. Чего там только не было…

– Ну что, забираем? – посмотрела на меня подружка.

– Не оставлять же, – ответила я.

Николай Иванович крякнул, я же велела ему помогать нам грузить все это добро к нему в багажник. Он только глаза закатил, но стал активно выполнять указания, любуясь некоторыми моделями. Верка сокрушалась, что денег пока не нашла.

– У тебя еще есть время, – заметила я. – Мы с товарищем только начали беседу.

– Я с ним сама побеседую, – заявила Верка и, когда мы в очередной раз вошли в дом, целенаправленно двинулась к мужику, съежившемуся под ее гневным взором. – Где деньги, пупсик? – спросила подружка сурово.

– Вы меня не убьете? – спросил мужик.

– Зачем нам тебя убивать? – искренне удивилась Верка.

Я хотела подключиться к их милой беседе, заняв свободную табуретку, но Николай Иванович предложил для начала извлечь теток из подпола, а потом уже беседовать всем вместе, он же попытается привести дам в чувство с помощью нашатыря.

Мы с Веркой временно оставили «пупсика», Николай Иванович опять спустился по лестнице в подпол, поднял на руки Аллу Сергеевну, Верка ее подхватила, затем бережно уложила на деревянный пол комнаты. Я же сбегала в спальню, притащила оттуда подушку и одеяло, подложила подушку Алле Сергеевне под голову, Верка снова ее приподняла, я подстелила одеяло, Николай Иванович выкинул на поверхность значительно потрепанную Аллину шубу, которой мы ее и прикрыли. Затем настал черед Лидии, с которой мы процедуру повторили. Николай Иванович занялся находившимися без сознания женщинами, а мы с Веркой вновь обратили взоры на хозяина дома.

– Давай колись, – устало сказала я. Честно признаться, мне давно хотелось спать. Сколько можно носиться ночами по Ленинградской области, участвовать в сражениях и совершенно не высыпаться? Мне, кстати, завтра на работу, не то что Верке.

– Что вас конкретно интересует? – деловым тоном уточнил мужик, вроде бы понявший, что убивать его мы не собираемся.

– Каким образом они, – я кивнула на Лидию и Аллу Сергеевну, – оказались у вас в подполе?

– Семен привез, – ответил мужик равнодушным тоном.

Нас с Веркой, естественно, заинтересовало, кто такой Семен и с чем его едят, а также – каким образом хозяин дома познакомился с Натэллой? Из довольно сумбурной речи мужика, которому постоянно приходилось задавать наводящие и уточняющие вопросы, так как Цицероном он отнюдь не был, мы выяснили, что он сам является троюродным братом известной нам с Веркой Натальи Игоревны, обеспечивающей непутевого родственника работой после его третьего освобождения. Все три раза мужик сидел за изнасилование.

– То-то ты на меня набросился, – хмыкнула Верка.

Мужик пустился в пространные рассуждения о том, что всегда любил женщин, а они его не понимали, он к нам, стервам, всегда шел со всей душой, а его отвергали, потому что он никогда не отличался ни ростом, ни мускулами, ни красотой. Он понял, что женщины любят сильных мужчин, и решил демонстрировать силу – так, как умел. Демонстрации заканчивались за колючей проволокой.

Во время его пламенной речи (пусть и не очень грамотной, но эмоциональной) нам с Веркой пришлось пару раз поить нашего пленника водой, потом даже накапать ему сердечных капель (он очень переживал оттого, что женщины его не понимают, правда, мы с подружкой демонстрировали полное понимание), за которыми последовал стакан водки, оказавшийся лучшим лекарством.

По ходу дела выяснилось, что все мужики, проживающие по окрестным деревням, ранее судимы, перебиваются случайными заработками, иногда наведываются в город – кто подшабашить, а кто и за более черными делами. Хозяин дома не хотел снова отправляться на зону (статья-то у него была уж больно непривлекательная), к тому же он никогда не тяготел к воровству. Наталья Игоревна, узнав, что непутевый родственник в местах не столь отдаленных хорошо освоил деревообработку и резьбу по дереву, стала подкидывать ему заказы, обеспечила оборудованием, периодически заезжала лично и привозила продукты. Денег, которые выдавала Натэлла, мужику хватало и на еду, и на дам полусвета, услугами которых он пользовался, став постоянным клиентом одной фирмочки с девочками среднего класса. Девочки знали, что он хорошо заплатит, хотя и почудит немного, так что приезжали, несмотря на дальнее расстояние. Фирму, кстати, тоже порекомендовала Натэлла. Мужик не исключал, что она заранее предупредила контингент, кто он и что собой представляет. В общем, все шло неплохо. Жил мужик, не тужил, на свежем воздухе, занимался делом, даже доставлявшим ему удовольствие, удовлетворял свои маленькие прихоти, изредка пил с соседями, но в один прекрасный, то есть совсем наоборот, день в его доме появилась Наталья Игоревна в сопровождении какого-то молодого мужика лет тридцати или тридцати пяти, который приказал несколько переоборудовать дом. Таким образом, появились отделанный деревом комфортабельный подпол (подпол был и раньше, но не обшитый деревом), тайник в спальне и тайник в бане.

– А там что? – спросила Верка, и у нее загорелись глаза.

– Тоже оружие, – вздохнул мужик. – Ох, как я не хотел опять в такие дела ввязываться!

– Опять?

– Ну, в смысле… Не хочу зону опять топтать! Хватит! У меня эти годы знаете где сидят? Все здоровье подорвано к чертовой матери! Вся жизнь поломана! А Наташка вместо того, чтобы помочь… Все вы, бабы, одинаковые!

Мужик еще немного поругал Наталью Игоревну, Верка к нему подключилась, рассказала о своем знакомстве с ней, они поняли друг друга, но тут я решила вмешаться и направить разговор в нужное мне русло.

Молодой мужик, как понял хозяин дома, был новым любовником Наташки, в последнее время уделявшей внимание исключительно молодым мужчинам. Более того, они имели какие-то общие дела и были крепко повязаны. Наташкин любовник с ее родственником не особо церемонился. Парень был прекрасно осведомлен о прошлом хозяина дома, причем знал во много раз больше, чем Наташка, по всей вероятности, выяснив все по каким-то своим каналам.

– Но зону он не топтал, – заявил хозяин дома. – Это сразу видно.

– В общем, вы согласились сделать у себя тайники. Что было дальше?

– Я не мог не согласиться, – вздохнул мужик. – Что мне оставалось? Дом этот – Наташкин, работу мне дает Наташка, деньги – тоже Наташкины, куда я пойду, если она меня выставит? Ни прописки, ни жилья, ни работы, ни семьи… А так… И что мне стоило? Милицейские облавы тут никто не устраивает, они здесь вообще не показываются, поэтому бывшие зэки тут и живут по всем деревням. Живут и никого не трогают. И кореша старые иногда тут кантуются. Никто никаких вопросов лишних не задает: не принято. Бабок любопытных мы всех отвадили. Ну, в общем, что мне стоило?