Псы господни (Солдаты удачи - 8)

Контора оказалась из богатых: евроотделка, охрана, самый центр города. Роскошная вывеска гласила: "АртГраф. Реклама и дизайн".

- Старичок-то не рукодельем занимается, - заметил Голубков, покидая машину.

Охранник остановил их и не допускающим возражения тоном спросил, куда это они направляются

- К Егору Кузьмичу.

- Он вас ждет?

- Мы старые знакомые.

- Кто такие? Я позвоню, - потянулся он к внутреннему телефону.

Пастухов наполовину вытащил из кобуры пистолет, заставив охранника побледнеть, и через мгновение Голубков, который собирался предъявить какое-то удостоверение, обнаружил, что проход свободен, а сторож, немо хватая воздух ртом, тихо сидит на своем стуле.

- Ну вот и ладно, - сказал Пастухов и уточнил у охранника: - Ты тихо посидишь или на всякий случай вырубить тебя?

- Я вас не видел, - хрипло выдавил сообразительный охранник.

- Где он сидит-то, Егор Кузьмич?

- Второй этаж направо в торце. - Охранник был сама вежливость.

Как художественный салон "АртГраф" поражал взгляд: в комнатах - на стенах и на стендах, на мольбертах и столах - висели и лежали десятки готовых и находящихся в работе плакатов, интерьеров, буклетов. Поражало обилие техники, десятки людей сновали, курили, спорили, перебирали фотографии, корпели над компьютерами и колдовали над эскизами с простыми и цветными карандашами.

У Егора Кузьмина оказался просторный кабинет-мастерская - с граверным оборудованием, офортным станком, огромным увеличительным стеклом с подсветкой. Увидев гостей, он любезно спросил:

- Что вам угодно, молодые люди?

Голубков, подумав, вытащил и положил на стол одно из своих внушительных удостоверений. Старик внимательно изучил документ, используя лупу, как часовых дел мастер.

- Настоящее, - сделал он вывод. - Чем могу быть полезен?

- Мне нужны две фамилии, которые вы поставили недавно на фальшивых документах. Старичок покачал головой:

- Фальшивыми документами я не занимаюсь с одна тысяча девятьсот шестьдесят пятого года. Судя по тому, что вы - в вашем-то чине - пришли сюда сами, у вас нет против меня ни-че-го. Так что прошу себя зря не утруждать, ничем подобным, повторяю, я не занимаюсь.

Голубков достал переговорник и нажал кнопку. Оттуда послышалось:

- Дежурный Снегирев слушает.

- Пришли мне две оперативно-следственные бригады по адресу...

Егор Кузьмин всплеснул руками:

- И постановление на обыск у вас имеется? С подписью районного прокурора и печатью по всей форме?

- Как ваша фирма называется, - спросил Голубков, который демонстративно извлек из кармана бланк постановления на обыск и выбирал теперь на столе ручку, чтобы заполнить его. - "АртГраф"?

Вписав все, что надо, он протянул постановление шустрому старичку. Тот изучил документ, потер подбородок вспотевшей ладонью.

Вмешался в затянувшуюся паузу Пастухов:

- Заняты вы, Егор Кузьмич, изготовлением фальшивых документов. В частности, для Тимура Хабибуллаева. На нем, кстати, и засветились. Записи и съемки ваших деловых контактов у нас есть, в ходе следствия вам их предъявят. А здесь у вас нам придется поискать вещественные доказательства. Думаю, кое-что мы найдем без особых усилий. А заодно досконально проверим всю эту вашу шарашку. Уж больно много здесь техники, которая позволяет изготовить практически все, что угодно.

Старичок вздохнул:

- Интересно, во что же я такое вляпался, раз потребовалось на меня такие средства и силы привлекать? Ума не приложу... Пропала спокойная старость, - подытожил он сокрушенно.

Под окном взвизгнули тормоза.

- Сергей, иди встреть там ребят, - попросил Голубков.

Пастухов ушел.

- Давайте начистоту, - предложил Голубков.

- Давайте, - с подчеркнутой готовностью согласился Егор Кузьмин.

- Да не ерничайте вы, Егор Кузьмич, - с усмешкой сказал Голубков. Вы же видите, что с вами не шутят. Назовете две фамилии - и я с вами попрощаюсь. Да и оперативники поедут по своим делам...

- Сделайте любезность, Вячеслав Валерьевич, - вспомнил старичок имя-отчество из документа, - отошлите ваши машины, а то коллеги начнут волноваться. А фамилии я вам скажу, если они через меня проходили.

Голубков положил на стол фотографию старшего Дудчика:

- Вы делали новые паспорта для двух мужчин, остановившихся в Кунцеве. Вот один из них. Старичок покопался в столе:

- Вот второй. - Он сам выложил фото Амира. - Он теперь Бикмурзин Ералы Рагимович. А тот, что у вас, называется Степан Гаврилович Поспелов. На суде и следствии я, естественно, показаний не дам.

Голубков поднялся и раскланялся.

- Вопрос из чистого любопытства: вы с ними виделись?

- Отдавал заказ.

- Странно, что этот "Бикмурзин" отпустил вас живым...

* * *

В розыск по всей территории страны были поданы новые паспортные данные Дудчика и Амира, в ориентировке появилась наконец и свежая фотография этого международного террориста. Шло напряженное ожидание результатов.

Голубков использовал Пастухова как заурядного оперативного работника, чего никогда не бывало прежде. Причиной тому была и нештатность ситуации, когда не хватало профессионально подготовленных людей, и то, что Пастухов владел ситуацией во всех нюансах и подробностях, а значит, мог и мысль подать, и самостоятельно в обстановке сориентироваться. Это было против правил управления, где каждый знал только свой участок работы и свою конкретную задачу, однако сегодня три человека - генерал Нифонтов, полковник Голубков и рядовой запаса Пастухов - владели оперативной информацией почти в равной мере.

Искусственно отсекать Пастухова от работы по анализу и планированию не имело на данном этапе никакого смысла. Операция с каждым часом имела все меньше шансов на успех, приходилось использовать каждую возможность. Безусловно, Пастухова ставили в известность далеко не о каждом шаге следствия - у него был свой предел компетенции. Но в рамках известной ему части операции Пастухов имел возможность участвовать в действиях и получать сведения.

Поэтому и в палату к Алексею Дудчику, который наконец вышел из коматозного состояния, Голубков и Пастух пришли вместе.

- Здравствуйте, Алексей Петрович, - ровно сказал Голубков. - Рад, что вам удалось выкарабкаться.

Алексей лежал в отдельном боксе Центрального госпиталя Министерства обороны под серьезной охраной устрашающе снаряженных омоновцев. Антураж мало походил на больничные покои из американских фильмов, где какой-нибудь гангстерами раненный главный свидетель обвинения был бы опутан датчиками и шлангами, как космонавт. Однако работала искусственная почка, змеилась на энцефалографе кардиограмма, стояла неизбежная капельница. Вторую койку в двухместном боксе занимал охранник, который мог, по мере надобности, быть подменен одним из двоих, дежуривших снаружи.

- Вы в состоянии с нами поговорить? - спросил Голубков.

- Говорю же, - ответил Алексей, останавливаясь глазами на второй появившейся в его поле зрения фигуре. - Вот оно что... Стало быть, ты, Пастух, тоже из ментов...

- Я солдат, - ответил Пастухов. - И ты еще совсем недавно тоже им был. Напоминаю.

- Завидую тебе, - сказал Алексей с кривой усмешкой. - Я-то думал, тебя давно выгнали со службы... Ну что ж, допрашивайте.

Пастухов помрачнел.

- Допрашивать вас практически не о чем, все, о чем вы можете нам поведать в связи с интересующим нас делом, известно нам в деталях, спокойным тоном продолжал Голубков. - С вами же мы пришли поговорить о вашем брате Виталии. Он сейчас захвачен Али Амиром, и они скрываются вместе. Нам необходимо возможно глубже понять психологический склад Виталия Петровича, предугадать его поступки. Это важно.

- Психология человека, который попал в лапы к Амиру, уже не имеет значения. Амир будет использовать его, как ему нужно, а потом пристрелит.

- Амир тоже допускает ошибки, и даже очень грубые. Ваш брат прямо у него под носом сумел связаться с англичанами. И это, заметьте, уже после того, как он попал под контроль Амира. Не знаете, почему он пытается выйти на Запад? Ему что, не все равно, кому продавать информацию?