Всё взять и смыться

Директор бросил гневный взгляд на подчиненного, тот скроил недоуменную мину и пожал плечами, а я торжествующе продолжала:

- Мой муж, конечно не шибко разбирается в искусстве. Да ему это и не к чему, его голова другими проблемами занята, но картину он покупал для меня. Надоело ему брюлики каждый раз мне дарить, вот и решил выпендриться. Только он знает, что меня на мякине не проведешь и дешевку я за версту чую..

Я демонстративно поправила браслеты на руках и продолжала:

- В общем, он хотел иметь гарантии, что вещь подлинная, поэтому и потребовал бумагу.

Продавец хотел мне возразить, но я махнула рукой:

- Знаю, обычно вы такое не практикуете, боитесь нарваться на неприятности. И правильно, между прочим, поступаете.. Только тут вас бес попутал, уж очень соблазн был велик. Пришел в магазин мужик, с лету видно, что не столичная штучка, но с деньгами. С порога объявляет, что желает купить подарок жене и начинает трясти пачкой баксов. Можете мне этого даже не рассказывать, я своего супружника хорошо изучила! Вы ему, естественно, подсовываете самое дорогое, а ему, дураку, подделка приглянулась. Ну как тут быть? Сказать, что это новодел-деньги потеряешь, ну и решили рискнуть. Были уверены, что мужик уедет в свою Тьмутаракань, о которой он вам тут наверняка трепался, и вы его больше никогда не увидите. Потому вы так безбоязненно и выдали ему документик. А чтоб его ещё больше заинтересовать и, соответственно, цену на товар поднять, сочинили легендочку про семью Строгановых и даже надпись на обороте успели углем нацарапать.

По правде говоря, никакой бумаги у меня и в помине не было. Излагая эту историю, я нагло блефовала, но вся надежда у меня была на то, что картину Стас покупил не вчера и потому эта история несколько стерлась из памяти продавцов. Конечно, Стас мало походил на нарисованного мной пентюха, вид у него вполне цивилизованый и вел он себя, наверняка, совсем не так, как я описывала, но он не был постоянным покупателем и они, наверняка, плохо его запомнили. Да и вся эта история была нужна мне только для затравки. Поэтому, когда директор открыл рот и собрался послать меня с моим документом куда подальше, я вдруг примирительно сказала:

- Да ладно, чего нам ссориться! Конечно, когда мой привез мне эту мазню вместо подарка, я здорово разозлилась. Женщина я вспыльчивая, потому не сдержалась и кое-что сгоряча в доме переколотила. Ну, а на следующий день отошла и подумала: чего я развыступалась? В конце концов, не такие это и большие деньги для нас, а мужик хотел сделать мне приятное. И вас я понимаю! Не могли вы не воспользоваться удачей, если она сама пришла в ваш магазин. В общем, решила, что зря шум подняла, картину на стену повесила и забыла про нее.. Только зря я упокоилась, не прошло и месяца как к нам гости пожаловали и изъявили желание её купить. Мне эта мазня и даром не нужна, но если в ней кто другой нуждается, значит следует узнать её настоящую цену. Я ж не дура, что б задарма свою вещь отдавать! В общем, я предложенную цену подняла вдвое и они, представьте, без спора на неё согласились. Тут ясно стало, что с картиной все не просто и я отказалась её уступить. Они немного меня поуговаривали, но в конце концов ушли. А через два дня снова явились и объявили, что картина краденая. Мне бы на это заявление было глубоко наплевать, да беда в том, что мой муж мэром в нашем городе служит и у него на носу выборы на второй срок. А эти сволочи пригрозили в газету сообщить, что мэр занимается скупкой краденого. Представляете, как конкуренты мужа такому подарку обрадуются? В общем, я решила в Москву смотаться и узнать, что за дерьмо его угороздило здесь купить.

- Что ж вы от нас хотите?

- Дайте адрес человек, который принес вам эту картину. Если подтвердится, что портрет не краденый, разговор с подонками будет совсем другой.

- Мы не даем координатов людей, сдавших нам свои вещи. Это против правил.

- Так ведь и ситуация необычная. Тут можно и правила нарушить.

Директор молчал, прикидывая, как поступить, потом, видно, решил, что проще дать адрес, чем ввязываться в непонятную историю и согласно кивнул.

Через несколько минут я покидала салон с листком бумаги на котором был нацарапан адрес и фамилия бывшей владелицы портрета. Проживала она на Плющихе и вполне можно было отправиться к ней немедленно, но меня вдруг охватила необыкновенная усталость. Захотелось очутиться дома, залезть в постель, включить телевизор и прихлебыая крепкий кофе, посмотреть какой-нибудь необременительный для ума детектив. Я не смогла устоять против соблазна и вместо Плющихи поехала домой.

Глава 18

Следующий день у меня начался с того, что я отправилась на почту и оформила Глаше перевод на солидную сумму. Зная её щепетильность, посылать деньги от своего имени не стала, ограничилась туманной припиской, что это единовременное пособие, выделенное ей негосударственным благотворительным фондом. И только покончив с этим приятным для меня делом, поехала по полученному накануне адресу.

Бывшая владелица картины проживала на втором этаже симпатичного трехэтажного особнячка без лифта. Неторопливо поднявшись по широкой лестнице, я позвонила и нарочно замерла прямо перед глазком, чтоб на меня удобно было смотреть. Спустя непродолжительное время за дверью послышались неторопливые шаги и стеклянное отверстие потемнело: меня внимательно рассматривали. Длилась эта процедура довольно долго, но я беспокойства не проявляла и терпеливо стояла на площадке.

Выглядела я в тот день совершенно иначе, чем накануне. От вчерашнего кричащего наряда, в котором я заявилась в антикварный салон, не осталось и следа. Собираясь на эту встречу, я даже не прикоснулась к косметике, а из одежды предпочла темную юбку разумной длины и целомудренную белую блузку. Коротенькую стрижку прикрыла прикрыла повязанным назад шелковым шарфом неброской расцветки, на нос, в качестве последнего штриха к образу, нацепила очки в тонкой оправе. Стекла в них, правда, были простые, без диоптрий, но в диоптриях и нужды не было. Зрение у меня первокласное, а очками я люблю пользоваться потому, что они придают моему облику беззащитность и клиент невольно начинает испытывать ко мне доверие. Ведь первое, что приходит на ум при виде очкарика, что тот человек интеллигентный, зрение испортил чтением книг, такой не может быть аферистом или проходимцем, значит, ему можно доверять. А в моей работе доверие играет огромную роль.

В общем, я терпеливо стояла перед глазком и очень надеялась, что по ту сторону двери останутся довольны осмотром моей персоны и в конце концов откроют. Терпение было вознаграждено, засовы загремели и дверь отворилась. Правда, не полностью, а только на длину цепочки, но и то было хорошо, могли ведь вообще не открыть. В образовавшейся щели нарисовалась пожилая женщина с гладко зачесанными назад волосами и настороженным взглядом.

Я растянула губы в робкой улыбке и неуверенно спросила:

- Простите, я могу видеть Надежду Викторовну Золотову?

- Это я. Что Вам угодно? - ответила женщина. Ответила, надо сказать, вполне спокойно, без излишней агрессивности, но цепочку откидывать не спешила.

Я вытащила из сумки фотографию портрета девочки в шляпе и с извиняющейся улыбкой протянула его женщине.:

- Я по поводу картины.

Она посмотрела на фото, потом перевела взгляд на меня и сказала:

- А в чем дело? Что не так с этой картиной?

Я замялась, потом, запинаясь и с трудом подыскивая слова, пролепетала:

- Нет, нет! С самой картиной все в порядке! Картина великолепная! Но дело в том..

- Вы сами-то кто будете? - перебила меня хозяйка.

Я часто-часто заморгала и спотыкаясь на каждом слове проговорила:

- Ох, извините! Я забыла представиться. Я такая неловкая! Меня зовут Анна. Это я купила Вашу картину.

Я ещё раз потрясла перед её лицом фотографией.

- Ну, и в чем дело?

- Понимаете... так трудно сразу объяснить... я не знаю с чего начать... это немного приватный разговор...