Последний ответ

Вечерний свет как-то стремительно померк, пока мы разглядывали фотографии старого Кадакеса, развешанные на стенах.

— Пока не увидят свет ваши открытия, главная загадка состоит в том, кто разослал нам письма с приглашением в этот дом, — наконец отважился я заговорить.

Все мы, включая хозяина, молча оглядели друг друга. Очевидно, что если инициатива исходила от кого-нибудь из нас, то этот человек по каким-то причинам не желал раскрывать свое инкогнито.

6

Убить дедушку

Понедельник, последовавший за этим странным собранием, начался как нельзя хуже. Проснувшись, я сразу понял, что оставил в доме Йосимуры свой «Молескин» [8] с кучей записей последних лет. Я доставал книжечку из жилетного кармана, чтобы свериться с данными обратного билета, который держал в потайном отделении, и вот — забыл положить ее обратно.

Воспоминание озарило меня, как вспышка молнии. Книжка осталась лежать на чайном столе, когда мы отправились в японский садик. Получить ее обратно раньше чем через две недели не представлялось никакой возможности. Мне совершенно не улыбалось, чтобы какой-то незнакомец, будь то даже пожилой японец, копался в моих заметках о жизни и книгах.

Но худшее было еще впереди.

Утром, попозже, я получил электронное письмо от Иветты. Начальница сообщала, что отныне мне предстоит делить свою работу со штатным сценаристом из радиоредакции. Это означало, что мой заработок срезается наполовину.

Аренда квартиры и шестьсот евро отступных для моей бывшей супруги, обосновавшейся на Лансароте, [9] уже съедали больше, чем мне полагалось получать за месяц.

Как же мне сводить концы с концами? Если я не отыщу какой-нибудь новый источник доходов, то дело обернется плохо.

С тоской усаживаясь за работу над сегодняшним сценарием под названием «Параллельные миры», я размышлял о возможной связи моего дебюта в качестве приглашенного гостя «Сети» и наказания, которому я подвергся. Быть может, Хуанхо Боннин пожаловался на меня в дирекцию, и там приняли решение заморозить мой доход — хотя бы наполовину?

Сердитый и в то же время подавленный, я принялся рыться в своих записях на заданную тему. До этого утра я не понимал, почему люди так ею интересуются. Стоило нам запустить программу о квантовой механике, и радиослушатели начинали слать письма с вопросами о параллельных мирах.

Неожиданно ко мне пришла разгадка. Когда ты понимаешь, что твоя Вселенная себя исчерпала, то начинаешь тешить себя надеждой, что в каком-нибудь другом мире ведешь жизнь, о которой всегда мечтал.

Неужели то же самое происходит и со мной? Решение отправиться в Кадакес!.. Не является ли оно подтверждением, что иногда нам необходимо наведаться в параллельную Вселенную, чтобы привести в порядок свою незадавшуюся жизнь?

Я перечитал статью Эверетта [10] о множественности Вселенных, но она оказалась слишком наукообразной для того, чтобы излагать ее в эфире. Даже я, журналист, пишущий о науке, не был уверен в том, что правильно понял этот текст.

Вконец запутавшись, я отыскал спасительный путь в описании параллельных миров, которые приводились в научной фантастике. В большинстве этих книжек утверждается, что путешествие в прошлое и возвращение в настоящее невозможно осуществить в рамках твоей родной Вселенной. Нет уж, если ты нарушил законы времени, то тебе придется жить дальше в параллельном мире. Он весьма схож с тем, откуда ты начал путь, но все же чем-то отличается.

С помощью такого решения можно было избежать так называемого парадокса вневременных путешествий. В соответствии с принципом причинно-следственных связей, если бы некто сумел отправиться в прошлое и убить своего дедушку, то этот «некто» уже не родился бы на свет, следовательно, не смог бы вернуться в свое время.

Проблема — в этом и заключался парадокс — коренилась в том, что если путешественник не рождался на свет, то кто же тогда отправлялся в прошлое убивать этого чертова дедушку?

Полный абсурд.

Параллельные миры как нельзя более пригождались для решения этой проблемы, по крайней мере в кино. У путешественника появляется законная возможность переместиться в прошлое и заняться своим дедом. Затем, чтобы не исчезнуть бесследно, этот криминальный элемент переходит в параллельную Вселенную, где никакого дедушки может и не быть, а вот сам он существует.

Такие вот измышления помогли мне набросать теоретическое вступление для передачи, а потом я вдруг почувствовал себя вконец измотанным. Как будто бы проблемы квантовой физики поглотили последние электроны моей энергии. Я доплелся до постели и тотчас заснул от усталости.

Пока я летел сквозь вакуум бессознательного, в голове моей поочередно вспыхивали разные элементы — золотое сечение, задница Сары Брюне… и под конец надпись: «Последний ответ действительно существует».

А потом была темнота.

Проснулся я уже в девятом часу вечера. Квартира была погружена в полумрак. Ненавижу такой антураж!

Пока глаза мои привыкали к мертвенному свету сумерек, я почувствовал, что произошли какие-то важные изменения. Не то чтобы я переместился в параллельную Вселенную — ничего подобного. Однако какое-то чутье говорило мне, что, пока я скрывался от окружающего мира, что-то сдвинулось с места.

Я доверился своей интуиции и включил телевизор именно в тот момент, когда начинался вечерний выпуск новостей. Сначала дали сюжет про забастовки и манифестации перед зданием Министерства труда. Слушая сообщение про европейский симпозиум о хранилищах токсичных отходов и связанных с ними проблемах, я направился на кухню готовить яичницу и уже вылил масло на сковородку.

Когда на экране возникла статуя Свободы с двумя факелами, та самая, из Кадакеса, я понял, что меня ждут неприятные новости, и прибавил громкость, как раз когда местная тележурналистка принялась вещать со знакомой мне улицы:

— Убийство семидесятидвухлетнего профессора Йосимуры наполнило скорбью сердца всех жителей этого небольшого рыбацкого поселка. Здесь все очень любили покойного. Преступник пробрался в дом к профессору на рассвете. Тело было обнаружено сегодня утром приходящей прислугой. Полиция не выступала с официальными заявлениями, однако в прессу просочилась информация о четверых незнакомцах, покинувших дом профессора Йосимуры вчерашним вечером. Стражи порядка пытаются установить личности подозрительных посетителей по описаниям соседей.

Я выключил телевизор. Холодный пот выступил у меня на затылке и заструился по спине.

Я подумал, а не явиться ли мне в участок по доброй воле и не рассказать обо всем, что было вчера, но вынести длительный допрос было бы выше моих сил. «Молескин», забытый на тиковом столе, свидетельствовал не в мою пользу. Оставить в чужом доме записную книжку — вполне естественно для человека, в спешке покидающего место преступления. Я попытался вспомнить, указаны ли в этой книжечке мои личные данные или сведения о моих близких знакомых. Наверняка не скажешь.

Дрожа от ужаса, я принялся обдумывать происшествие. Существовало всего две возможности. Убийца — один из трех гостей, поляк, датчанин или соблазнительная француженка. Либо в деле замешан кто-то четвертый — человек, собравший нас в доме Йосимуры, чтобы очертить круг подозреваемых, а потом совершить преступление.

В довершение всех бед я единственный покинул Кадакес на автобусе, сопровождаемый взглядами дюжины местных жителей. Остальные разъехались по домам на своих автомобилях.

Вонь подгоревшего оливкового масла на секунду отвлекла меня от очевидного факта. Как ни крути, но я оказался по уши в дерьме.