Клиентура на нарах

Он всячески стремился отвоевать утраченные позиции. Когда-то Бродайк был "жаворонком", и восход солнца вдохновлял его. На утренней заре ему хорошо работалось, и все свои блистательные победы прошлых лет он одержал в часы, когда под сенью деревьев на траве ещё лежала роса. Зато после обеда и по вечерам Бродайк превращался в тупицу. Со временем, однако, он стал ленив и безразличен ко всему, начал поздно ложиться и поздно вставать. Тогда-то и поблекла его звезда. Недавно он решил вновь возжечь свой огонь и месяц назад начал приходить на службу в семь утра, а то и раньше, за три часа до начала рабочего дня. К его великой радости, это уже приносило плоды, и он снова ощущал проблески вдохновения. Утром во вторник, когда убили Кейса, Бродайк пришел в контору, дождался подчиненных и похвастался революционной разработкой - эскизом обворожительно красивой взбивалки для яиц. Вулф спросил, был ли Бродайк в конторе один в миг рождения этого шедевра. Скажем, с половины седьмого до восьми утра. Да, он был один.

Итак, что касается алиби, Бродайк был почти гол. Дела у него обстояли куда хуже, чем у Дороти и Пола.

Поскольку Одри Руни пришлась мне по душе, и я хоть сейчас женился бы на ней, кабы не страх заполучить в благоверные слишком уж знаменитую личность, фотография которой висит на стене забегаловки, меня немного обескуражило известие о том, что когда-то её звали Энни. Так нарекли эту девушку её родители, жившие в Вермонте, но потом она сменила имя. Что ж, ладно. Возможно, ей не нравилось словосочетание Энни Руни, но, бог мой, почему Одри? Одри! Ей явно не хватало вкуса.

Разумеется, само по себе это ещё не значило, что она убийца, но история, которую рассказала нам Одри, возбуждала подозрение. Девица служила в фирме Кейса на должности секретарши Вика Тэлботта, но месяц назад Кейс уволил её, заподозрив в краже эскизов и продаже их Бродайку. Когда Одри потребовала доказательств, а Кейс не смог их предъявить, она впала в бешенство и учинила скандал. В это я охотно верил. Одри так часто врывалась в личные покои Кейса в конторе, что в конце концов ему пришлось нанять плечистого охранника. Она норовила подбить штат фирмы, общим счетом сорок человек, на забастовку, и ей это почти удалось. Потом Одри заявилась к Кейсу домой, но там ей дали от ворот поворот. За восемь дней до своей гибели, в понедельник утром, Кейс застал Одри в школе верховой езды, где она поджидала его. Лишь с помощью конюха по имени Уэйн Сэффорд Кейсу удалось кое-как взгромоздиться в седло и ускакать от Одри.

Но на следующее утро она объявилась снова. И через день тоже. Одри объяснила Вулфу, что обиднее всего было тупое нежелание Кейса слушать её. Похоже, он и не собирался этого делать, но Одри-Энни считала, что обязана высказаться. Она умолчала о второй причине своих хождений в школу верховой езды, но я и сам догадался: конюх. Уэйн Сэффорд отнесся к ней весьма благосклонно. На четвертое утро, в четверг, в школу прибыл и Вик Тэлботт, готовый сопровождать Кейса. Кейс со злости ткнул Одри в живот своим бичом, и тогда Сэффорд толкнул его, да так, что промышленный дизайнер споткнулся и упал. Тэлботт, разумеется, вмешался и попытался ударить Уэйна, но тот угостил его прямым в челюсть, и заведующий отделом сбыта рухнул в свободное стойло, которое ещё не успели вычистить.

Мне подумалось, что у нас в кабинете, в окружении изящной мебели, на кемраньском ковре, Уэйн дрался вполсилы. А ещё я подумал, что на месте Кейса сделал бы себе электрическую лошадь и катался на ней. Но на пятое утро он опять пришел за Казановой и выслушал немало едких замечаний Одри. Спустя три дня, в понедельник, все повторилось. Тэлботт в эти дни в школе не появлялся.

Утром во вторник, без четверти шесть, Одри снова была на посту. Она пришла пораньше, чтобы сварить кофе, пока Уэйн чистит лошадей. Парочка позавтракала булочками с корицей (услышав это, Вулф хмыкнул и брезгливо поморщился: он терпеть не может булочки с корицей). В начале седьмого позвонили из "Черчилля" и попросили не седлать лошадь Тэлботта и передать Кейсу, что Тэлботт не придет. В половине седьмого, как обычно, прибыл Кейс. В ответ на упреки Одри он лишь угрюмо поджал губы, сел на лошадь и ускакал. Одри пробыла в школе ещё час и в двадцать пять минут восьмого, когда Казанова прибрел в стойло под пустым седлом, все ещё оставалась там.

А Уэйн Сэффорд? Да, они все время были вместе.

Итак, у Одри и Уэйна все в порядке. Сэффорд полностью подтвердил показания Одри. По-моему, он был очень хорошо воспитанным конюхом. Уэйн тоже допустил оплошность, помянув булочки с корицей, но в общем и целом держался молодцом.

В третьем часу ночи, когда клиенты ушли, я встал, потянулся и, протяжно зевнув, сказал Вулфу:

- Пятеро отличных клиентов сразу.

Вулф презрительно хмыкнул и, опираясь ладонями о край стола, поднялся на ноги.

- За ночь я что-нибудь надумаю, если вы подскажете, что именно нужно надумать, - проговорил я. - Не подталкивайте меня к Тэлботту, в этом нет нужды. Во взглядах, исполненных обожания, я смыслю побольше вашего. Я видел, как он смотрел на Дороти. Парню совсем худо. Но что вы скажете о наших клиентах? Хотя бы о Поле?

- Вероятно, он отчаянно нуждается в деньгах. Теперь он их получит.

- Бродайк?

- Его тщеславию была нанесена смертельная рана. Его дело чахло. По суду с него требовали крупную сумму.

- Дороти?

- Дочь. Женщина. Могла отомстить за что-то, случившееся в раннем детстве, или прихлопнуть за отказ в какой-нибудь пустячной прихоти.

- Сэффорд?

- Простак и романтик. На четвертый день знакомства с девушкой поедает в её обществе булочки с корицей в шесть часов утра. Дурак. Что скажешь о его влюбленных взглядах?

Я кивнул.

- Малый потерял голову.

- А ведь он видел, как Кейс ударил девушку бичом.

- Не ударил, а ткнул.

- Это ещё унизительнее. Кроме того, Одри убедила его, что мистер Кейс поступил с ней чертовски несправедливо.

- Хорошо, достаточно. А что сама Одри?

- Женщина, которую либо обидели, либо поймали на неблаговидном поступке. Выбита из колеи.

- И он ткнул её бичом.

- Это ерунда, - ответил Вулф. - Женщина может ответить на насилие мужчины насилием только сгоряча и немедленно. Выжидать и убивать - это не по-женски. Женщина начала бы строить козни. - Он пошел к двери. - Я уже засыпаю.

Шагая за Вулфом, я сообщил его широкой спине:

- Одно я знаю точно: надо взять с них деньги вперед. Ума не приложу, почему Крамер захотел снова встретиться с ними. Ведь неделю общался! В том числе и с Тэлботтом. Почему он не сбросил эти карты и не прикупил пять других? Крамер зол как черт. Позвоним ему?

- Нет. - Вулф подошел к лифту, на котором поднимался в свою спальню, и обернулся. - Чего он хотел?

- Он не сказал, но догадаться нетрудно. Крамер в тупике, в лабиринте и в кромешной тьме, вот и пришел к вам за путеводной нитью.

Я направился к лестнице, потому что площадь лифта - всего двадцать четыре квадратных фута, и, когда в лифте Вулф, втиснуться туда нет никакой возможности.

7

- Сорок козырных, - объявил Орри Кэтер без пяти одиннадцать утра в среду.

Я уже поведал им, что на нас свалились дело об убийстве Кейса и пятеро клиентов (они же - подозреваемые). Вулф не счел нужным сообщить мне, какие задания я должен дать Солу и Орри, поэтому мы развлекались игрой в карты вместо того, чтобы вместе изучать записи в моих блокнотах. Ровно в одиннадцать игра кончилась, и мы с Орри, как обычно, выплатили Солу немалые деньги. Спустя несколько минут открылась дверь и вошел Вулф. Приветствовав наших наемников, он устроился за столом, позвонил в колокольчик, чтобы принесли пива, и спросил меня:

- Разумеется, ты уже просветил Орри и Сола?

- Конечно, нет, - ответил я. - Насколько мне известно, сведения не подлежат разглашению.

Вулф хмыкнул и велел мне позвонить инспектору Крамеру. Я набрал номер и, прождав дольше обычного, наконец связался с инспектором. Я тотчас подал Вулфу знак и, поскольку он не потребовал, чтобы я положил трубку параллельного телефона, решил послушать.