Попутный катафалк

Борис пресек вспаханный огород, перелез через забор и выбрался на асфальт подальше от собак. Нечего и думать о повторении попытки получить ночлег. В следующем дворе его мог встретить некрофил или мародер. Теперь стало ясно, что все эти монстры, посетившие крематорий, живут рядом, на этом хуторе. Возможно и дежурный персонал отсюда же, иначе как бы они столковались. Он был уже далеко от хутора, когда раздался выстрел, потом другой. «Охотничье ружье», – догадался Борис. – «Запугивает!».

Где-то нужно было срочно согреться, и Борис решил возвратиться в крематорий. На худой конец можно было забраться через окно в помещение с трупами. Но не исключена возможность лучшего варианта. Здание большое, ночью дежурного персонала не много. По крайней мере, он больше двух человек не видел.

Физическая нагрузка значительно улучшила его самочувствие. Даже голод не досаждал. Перед воротами крематория под высокой елью Борис освободил мочевой пузырь и почувствовал большое облегчение.

Борис решил начать обследование здания с того окна, через которое он покидал крематорий. Окно оказалось закрытым, а снег был затоптан не только его ногами. Чужие следы вели дальше вокруг здания. Кто-то не поленился обследовать территорию. Если он не совсем тупой, то по следам Бориса убедился, что тот покинул крематорий. Это было на руку Борису. Никто не ждал его возвращения.

За углом Борис обнаружил пристройку и навес, где были свалены старые гробы. Вероятно, в пристройке была мастерская по восстановлению гробов. На двери висел массивный замок. Больше ничего примечательного на восточной стене здания крематория Борис не обнаружил, здесь не было даже окон, и завернул за угол. На южной стене было несколько оконных проемов. В одном из них в цокольном этаже горел свет.

Борис подобрался к окну и осторожно заглянул. У письменного стола спиной к окну стоял дежурный и разговаривал по телефону. Через двойную раму Борис ничего не мог расслышать. На столе в большой тарелке Борис увидел снедь: колбасу, сало, ломти хлеба. Бутылка водки и стаканы дополняли натюрморт. В желудке Бориса раздалось голодное урчание. Но он не позволил себе отвлечься на еду. Телефон означал возможность позвонить в город. Сразу возник план. Он звонит Татьяне и уговаривает ее взять такси и приехать за ним. Они едут к нему домой в Зарябинки. Он расплачивается с таксистом, а утренним автобусом они возвращаются в город. Деньги опять придется брать у матери, так как он уже убедился, что его обобрали начисто. Кроме дубленки за четыреста долларов забрали все деньги из кошелька, то есть еще девяносто рублей.

Он представил, как будет расстроена мать. Но денежные потери она перенесет легче, чем пропажу сына.

Первый этап плана – пробраться к телефону. На южной стене была дверь с табличкой «Служебный вход». Она была заперта. В западной части здания, ближней к воротам, были ступеньки и входная дверь для публики, а также навес и пандус под навесом для подъезда катафалков.

Вход для публики был закрыт, что серьезно обеспокоило Бориса. Как же проникнуть в здание? Он продолжил обследование западной стены и наткнулся на кнопку, отчетливо видную в лунном свете. Почти автоматически Борис надавил на кнопку. В последний момент спохватился, вдруг это звонок. Но это был не звонок. Что-то тихо заурчало за стеной, и темная дверь из двух половинок разъехалась в сторону. Борис попал в ритуальный зал.

Он поискал аналогичную кнопку на внутренней стене и закрыл дверь, иначе дежурные могли обнаружить проникновение в здание постороннего.

При обходе здания Борис уже в общих чертах получил представление о планировке крематория, поэтому прямиком направился к стене, где должна быть дверь в служебное помещение с телефоном.

Он нашел дверь там, где и ожидал и резко распахнул ее.

Дежурный закусывал. От неожиданности он перестал жевать и застыл на стуле. Когда Борис решительно направился к нему, вскочил и попытался сбежать через проход между столами. Ему это не удалось. Борис вложил в удар всю досаду от неудач злополучного дня. Дежурный свалился в нокауте как подкошенный куст лопуха.

Борис набрал номер соседки Татьяны. Долго никто не подходил к телефону. Потом в трубке послышался заспанный женский голос:

– Але! Вам кого? Вы, наверное, ошиблись?

– Здравствуйте! Зинаида Ивановна, это Борис. Мне срочно нужно поговорить с Татьяной.

– Борис? А-а-а, Борис! Ты знаешь, который час?

– Неважно, который час! Вопрос жизни! – Борис невольно посмотрел на руку. – Очень прошу, разбудите ее….

Часов не было, тоже сняли. Не бог весть что, но на сотню долларов потянут. Подарок за победу на соревнованиях.

– Жди! Если проснется….

– Спасибо! Вы меня очень выручили, будет возможность, расскажу.

На полу зашевелился дежурный. Борису пришлось отвлечься и повторить удар. Теперь уже в подбородок.

– Что случилось? Ты где? – начала разговор Татьяна сразу с вопросов.

– В крематории, в Быхоре.

– Почему? Что произошло?

– Долго рассказывать! Не знаю, чем все закончится, если ты не поможешь. Срочно вызывай такси и подъезжай к воротам крематория, буду ждать. Только быстрее, а то замерзну или и того хуже…

– Ты можешь сказать хоть в двух словах?

– Нет! У меня нет и секунды…. Главное забыл: я тебя люблю. И еще, если меня не будет, жди полчаса, потом стучи в двери крематория, но только с водителем. Без него ни шагу…

– Еду!

– Вызывай такси, оденешься потом, – Борис положил трубку на рычаг.

Его взгляд остановился на тарелке. Он машинально схватил остаток от кольца колбасы и впился в него зубами. «Краковская» была невероятно вкусной и пахучей! Пора было уходить. От третьего удара дежурный может загнуться, а с минуты на минуту может появиться кто-нибудь еще.

Борис вышел в ритуальный зал и за шторой нашел служебный выход на южную сторону здания. На двери был накладной замок, открывающийся изнутри. Борис его открыл и поставил на защелку. Если прикрыть дверь, то никто не догадается, что она уже не на замке. Будет запасной ход.

На улице Борис услышал шум подъезжающего автомобиля. Как хорошо, что он придумал выйти через южный выход. Борис бросился через дорогу вдоль южной стены под защиту елей. В этой части двора ели стояли густой стеной. Ему пришлось пригнуться, чтобы разглядеть западную часть здания. Автомобиль остановился под навесом на приемном пандусе. Из автомобиля вышло трое. Они вошли в здание тем же способом, что и Борис, нажав на кнопку.

Борис ждал развития событий. Под елками снег был неглубокий, но стоять было не уютно: мерзли ноги, мороз забирался под куртку.

Из здания доносился глухой шум, зажигались и гасли окна. Все это длилось минут двадцать. Потом троица вышла из здания. Двое из них обошли вокруг здания. Они возбужденно о чем-то говорили в полголоса. Когда они закончили обход, автомобиль повез их обратно в город. Опять осталось освещенным только одно окно.

Борис выждал минут пять для порядка и решил выдвинуться поближе к тому месту, где он обещал ждать Татьяну. Холод становился нестерпимым. У Бориса мелькнула безумная идея, как согреться.

Он пошел под навес, где хранились использованные гробы. Выбрал подходящий и перенес его под елку недалеко от ворот за территорией крематория. Он положил гроб на сугроб так, чтобы голова была повыше. Потом возвратился под навес и набрал охапку старой обивки гробов. Под навесом он обнаружил изрядную кучу. Обивку он распределил равномерно по длине гроба и улегся. Было неуютно. Гробу явно не хватало крышки. Он не поленился и принес крышку. Теперь он прикрылся крышкой, сдвинув ее в сторону ног, чтобы голова осталась открытой.

Через какое то время стало теплее. Борис забеспокоился даже, что может уснуть.

Он не уснул, но приезд такси прозевал. Он услышал, что хлопнула дверца, поднял голову и увидел Татьяну уже у ворот. Водитель стоял у машины.

– Таня, я здесь! – крикнул Борис, сбросил в сторону крышку гроба.

Он сел в гробу, намереваясь подняться на ноги.