Ментовская мышеловка

- Около ста тысяч... - простонал Олег. - И еще пятьдесят... И еще сколько будет выходить.., боже мой, боже мой, чего мы лишились...

Ах ты.., мамаша... Что ты натворила?!

Эльвира сидела бледная как полотно, не в состоянии произнести ни слова. Таня с брезгливостью глядела на мать и сына, на сей раз находящихся в состоянии настоящего глубокого горя.

- Мы наймем адвоката, - произнесла наконец Эльвира. - Мы все отсудим у них, у этих интриганов. У меня есть замечательный адвокат Альберт Николаевич, он сумеет...

- Ничего он не сумеет, - сказал Олег. - Он даже не возьмется за это дело. Завещание составлено по закону, нам остается квартира с мебелью, стоящей многие тысячи, на обязательную долю мы не имеем права, мы не дети и не старики, не инвалиды. Тебе только сорок лет, у тебя высшее образование. Нечего и браться за это дело, только позорить себя. За что боролись, на то и напоролись. Будем жить, стиснув зубы.

Эльвира обхватила голову руками и стонала, покачиваясь на стуле. Это была катастрофа, это был полный крах всего. Закончилась ее райская жизнь, с небес она спустилась на землю...

Они сидели молча, время от времени Олег наливал себе водки и пил, запивая соком, не притрагиваясь к еде. Таня держалась руками за живот, там шевелилась новая жизнь.

...Через неделю приехал в отпуск Владимир Лозович. Они с матерью оформили наследные дела. Эльвира и Олег не стали им препятствовать, дело было безнадежное. Они созвонились с новыми наследниками, договорились, что поживут на даче в течение полугода, а потом съедут.

И тогда же отдадут машину.

Машину Надежда Сергеевна и Владимир забирать отказались. Более того, они предложили Эльвире и Олегу треть суммы, лежавшей на сберкнижках Игоря Дмитриевича. Те сначала хотели проявить принципиальность и гордо отказаться, но подумали с полчасика и предложение приняли. Что же касается дачи, то тут Надежда Сергеевна была непримирима: ее построили в пятьдесят шестом году, когда Вовочке было восемь лет, она сама предложила мужу проект дачи, они во всем отказывали себе, чтобы построить этот дом - тогда Игорь Дмитриевич зарабатывал не так много, они мечтали, что Вовочка будет жить летом на свежем воздухе. А этого же Вовочку в десять лет просто вытряхнули с этой дачи вместе с матерью. Надо было возвращаться на круги своя. Всю же мебель, купленную Игорем Дмитриевичем и Эльвирой, новые наследники попросили вывезти. Было куда - у отца Тани была дача, так что и ее будущему ребенку было где жить и дышать воздухом.

Эльвира, подавленная, осунувшаяся, пыталась мужественно переносить удары судьбы, свалившиеся на нее. Олег выбрал новую форму общения с матерью - саркастически-отстраненную.

Он не ругал ее, не предъявлял претензий, претензии его были во всем - в каждом слове, жесте.

Он считал ее виновницей всех бед, ведь, в отличие от нее, он все-таки любил отца, именно отца, а не его достаток, вернее, не только его достаток.

Олег принял твердое решение - не откладывая в долгий ящик, разменять квартиру с матерью и жить отдельно от нее. Он не выносил ее.

В самом конце октября Таня родила дочку.

Рождение ребенка несколько смягчило ожесточенные души Эльвиры и Олега. Появились новые заботы, даже Эльвира, поначалу никак не желавшая считать себя бабушкой, смирилась и с этой ролью и приняла активное участие в уходе за внучкой. У них стали часто бывать родители Тани, с которыми прежде она не очень-то контактировала, слишком разными людьми они были.

Жизнь продолжалась, несмотря ни на что...

Глава 4

В начале марта 1981 года в застекленную веранду небольшого загородного домика с прохудившейся крышей и осевшим фундаментом постучали. Дверь открыла пожилая женщина маленького роста, бледная, одетая в старенький тренировочный костюм.

На пороге стояла молодая женщина.

- Здравствуйте, - произнесла она.

- Здравствуйте, - ответила хозяйка. - Вам кого?

- Мне вашего сына.

- А зачем он вам?

- Нужен.

- Его нет.

- А где же он?

Пожилая женщина замялась.

- А вы ничего не знаете? , - Откуда мне знать? Я его давно не видела.

Что-то случилось?

- Случилось. Его посадили. Он в тюрьме.

- Когда?

- Да еще в прошлом году. В конце октября.

- А за что?

- За разбой, - еле слышно проговорила хозяйка. - Они с друзьями напали на одну дачу тут неподалеку, избили хозяев, забрали все ценности.

Потом один проговорился по пьяни. Взяли всех.

Вот.., в феврале уже суд был. Ему дали три года, - заплакала хозяйка. Одна я теперь осталась... А что это я вам все рассказываю, - вдруг опомнилась она. - Кто вы ему? Как вас зовут?

- Меня зовут Ира. Я его хорошая знакомая.

- Я что-то вас не припомню. У него много было знакомых девушек. А вас не помню.

- Мы редко встречались. Ладно, я пойду, мне некогда. У вас есть его адрес, то есть, я хочу сказать - куда ему писать?

- Вот.., сообщил недавно.

- Дайте мне.

- Дам. Мне что? Пишите. Ему легче будет.

Она написала на бумажке местонахождение зоны, где отбывал срок ее сын, передала девушке.

- Держитесь, - сказала на прощание девушка. - Он не сдастся, он очень сильный человек.

Он выдержит, и вы его дождетесь. Не переживайте так. Три года - не так уж много.

- Вам легко говорить, - вытерла слезы мать. - Вы ему знакомая, а я растила его. Для этого, что ли? Сколько я с ним натерпелась, знали бы вы...

У всех дети как дети, а мои... Старший покоя никому не давал, поселок от него стонал, а потом и помер от пьянства, а этот... Помню, лет семь назад его так избили, все отбили, я думала - помрет... Месяц в больнице провалялся, а только вышел, полдня дома посидел и на улицу... Мстить побежал, собрал ораву, и такое они устроили...

Как его тогда не посадили, ума не приложу... Но, как веревочка ни вейся... Не дай бог никому таких деток...

- Ничего, отсидит срок - поумнеет, - успокоила девушка.

- Да, дождешься от него - поумнеет, - проворчала хозяйка. - Господь и так его долго миловал. Его и тогда, в октябре еще, в угоне машины подозревали. "Волгу" тут угнали черную, так угонщика этого взяли - уголовник старый. Так вот, свидетели будто бы видели, что они с моим оболтусом эту машину угоняли. Но уголовник стоял на своем - угонял один, и все. Не смогли ничего доказать. Это пронесло, так через две недели другое пришло. Прорва неуемная, а не парень... Век ему там мыкаться... Не хочет жить, как другие, гаденыш. От армии ему отсрочку дали, отмазали, думала - учиться пойдет в техникум. Нет - обучился только машину водить, да какие-то там карате, канфа какая-то, рожи, короче, друг другу квасить, да ногами живых людей мудохать, извините за выражение, девушка...

Не знаю, кто вы, да рассказать-то некому - соседи да родня и так все это прекрасно знают...

Тоска, короче... А все же напишите ему, вы, видно, девушка умная, грамотная, одеты, вижу, хорошо. Вправьте ему мозги - учиться, мол, надо, а не бить да грабить добрых людей. Этим не проживешь...

- Я напишу, напишу, все ему объясню. До свидания.

Девушка спустилась с крылечка, вышла за калитку, пошла по дорожке. В лесу остановилась, вытащила пачку сигарет, закурила.

Она курила, напряженно глядела в одну точку и думала. Да, жизнь была непроста, порой она преподносила неожиданные сюрпризы. Но она знала одно сдаваться нельзя, надо уметь бороться. И ждать - ждать своего часа... А он обязательно наступит...

Глава 5

Июль 1995г.

Таня в этот день проклинала все на свете.

Надо было успеть сделать чудовищное количество дел. Стояла лютая жара, градусов около тридцати. Ее муж, Олег Лозович, тихо и мирно сидел на работе, которая у него продолжалась сегодня с десяти до шестнадцати и заключалась в том, что он должен был внимательно заглядывать в уши, горла и носы, ставить одни и те же диагнозы и выписывать рецепты. Потом он возвращался домой, съедал то, что приготовила ему на обед Таня, потом ложился на диван, минут семь-восемь смотрел телевизор или читал бульварный роман, а затем наступал здоровый сон часика эдак на два с половиной. Вечером он бегал минут сорок по загазованным улицам для поддержания формы, так как уже ощутимо начинал полнеть.