Трое (Из огня и крови)

Таким образом он и встретился с Натом Дикштейном.

Он быстро перемещался с места на место - из Каира времен короля Фарука в Швейцарию. Его дела с Израилем преобразовались из полностью незаконных в, худшем случае, несколько сомнительные, а в большинстве своем совершенно Невинные. Теперь он именовал себя брокером по судам, что и было его основным, хотя и не полностью, делом.

Адреса у него не было. С ним необходимо было связываться по полудюжине телефонных номеров по всему миру, но его никогда не было на месте - каждый раз приходилось оставлять послание, и Папагополус звонил сам. Многие знали его и доверяли ему, особенно в судовом деле. Потому что он никогда никого не подводил; но доверие к нему было основано на репутации, а не в силу личных знакомств. Он жил хорошо, но достаточно тихо и незаметно, и Дикштейн был одним из немногих людей в мире, которому была известна его единственная слабость: он любил оказываться в постели в компании девочек, но, в самом деле, в компании, которая включала в себя десять-двенадцать красавиц. И у него не было чувства юмора.

Дикштейн сошел с автобуса у вокзала, где на тротуаре его ждал Папагополус. Это был крупный человек с оливковой кожей и редкими темными волосами, пряди которых прикрывали намечающуюся тонзуру.

Они обменялись рукопожатием.

- Как дела? - спросил Дикштейн.

- То вверх, то вниз, - улыбнулся Папагополус. - Но больше вверх.

Они двинулись по тихим чистым улочкам, напоминая директора компании в сопровождении его бухгалтера. Дикштейн с удовольствием вдыхал прохладный воздух.

- Мне нравится этот город, - сказал он.

- Я заказал столик у "Велтлинер Келлер" в старом городе, - предупредил его спутник. - Хотя знаю, что в отличие от меня, вы не обращаете внимания на пищу.

- Вы были на Пеликанштрассе? - спросил Дикштейн.

- Да.

- Хорошо.

На Пеликанштрассе располагался цюрихский офис "Либериан Корпорейшен сервис, инк". Дикштейн попросил Папаго-полуса зарегистрироваться там как исполнительного директора "Сейвил шипинг". После этого, получив десять тысяч долларов со счета Моссада в швейцарском банке, он сможет перевести их на счет Папагополуса в том же банке, и следы этого перевода будет очень трудно проследить.

- Но я больше ничего не обещаю. Так что вы можете впустую потерять деньги, - предупредил Папагополус.

- Уверен, что этого не произойдет.

В ресторане они заказали поесть и выпить. Дикштейн с сожалением отметил, что местное швейцарское вино все же лучше израильского.

За едой Дикштейн объяснил Папагополусу его обязанности как исполнительного директора "Сейвил шипинг".

- Первое: приобрести небольшое, но быстроходное судно в 1000 или 1500 тонн водоизмещения. Зарегистрировать его в Либерии. - Это задание предполагало еще один визит на Пеликанштрассе и выплаты налога в виде одного доллара за каждую тонну. - В стоимость включите и ваш процент как брокера. За все действия с судном вам будут идти брокерские процентные отчисления. Меня не волнует, как оно будет использоваться. пока не придет время ему пуститься в путешествие, в конце которого оно пришвартуется в Хайфе; произойти это должно примерно 7 октября. В Хайфе вы рассчитаете команду. Вы будете делать заметки?

- Думаю, что обойдусь, - улыбнулся Папагополус. От Дикштейна не ускользнула некоторая сдержанность собеседника. Папагополус внимательно слушал, но пока еще не давал согласия взяться за дело. Дикштейн продолжил:

- Второе: купите любое из судов в данном списке. - Он протянул ему листик бумаги, на котором были поименованы четыре судна-близнеца "Копарелли" с именами их владельцев и последним портом швартовки информацию эту он получил в "Ллойде". - Давайте любую цену, которую запросят: мне нужно одно из них. Включите в нее ваш брокерский процент. И к 7 октября доставьте его в Хайфу. Там рассчитаете команду.

Папагополус с непроницаемым лицом поглощал шоколадный мусс. Положив ложечку, он надел очки в золотой оправе, чтобы прочитать список. Сложив листик, без комментариев положил его на стол.

Дикштейн протянул ему другой лист бумаги.

- Третье: купите вот это судно - "Копарелли". Но вы Должны приобрести его в точно обусловленное время. Оно выйдет из Антверпена в воскресенье. 17 ноября. Мы должны получить его после того, как оно выйдет в море, и до того, как минует Гибралтар.

Папагополус с сомнением посмотрел на него.

- М-да...

- Подождите, дайте мне досказать остальное. Четвертое: в самом начале 1969 года вы продадите судно номер один, маленькое, и номер три, "Копарелли". Вы получите от меня сертификат, подтверждающий, что корабль номер два продан на металлолом. Перешлете его "Ллойду". И прикроете "Сейвил шипинг".

- То есть, вы хотите, чтобы судно исчезло без следа. Дикштейн кивнул. Папагополус уловил самую суть дела и резал, как ножом".

- Как вы должны понимать, - продолжил он, - все это достаточно несложно, кроме покупки "Копарелли", когда корабль будет в море. Нормальная процедура приобретения судна носит следующий характер: в ходе переговоров достигается соглашение о цене и подписываются соответствующие документы. Судно ставят в сухой док для осмотра. Когда он кончается удовлетворительным результатом, подписываются документы, выплачиваются деньги, и Новый владелец получает право вывести судно из сухого дока. Покупка судна, находящегося в море, носит исключительный характер.

- Но возможный.

- Да, возможный.

Дикштейн внимательно наблюдал за ним. Папагополус задумался с рассеянным взглядом: он уже пытался осмыслить проблему, что обнадеживало.

- На следующей день, после того как судно уйдет в море, мы можем начать переговоры и обговорить цену, назначить дату инспекции. Затем, пока судно будет в рейсе, мы можем сказать, что покупателю необходимо срочно потратить деньги, предположим, в связи с уплатой налогов. Продавец внесет страховой взнос на случай каких-то серьезных неполадок, которые могут обнаружиться после осмотра... хотя это его не должно беспокоить. Он беспокоится о своей репутации как владелец судна. Он даст железные гарантии, что его имущество будет в целости и сохранности доставлено в распоряжение нового владельца "Копарелли".