Полное блюдце секретов

вала. Грунт здесь имел несколько другой состав. К песку добавились комки земли и грязи. Ассорти-драже. Тает во рту, а не в руках.

Разумно рассудив, что зыбучие пески в питерских подвалах – вещь невозможная, Гончаров воткнул лопату в землю-матушку и начал копать, подбадривая себя тем, что пираты водились везде, а зарытые клады не писатели выдумали.

Клад, который он увидел, поразил его настолько, что, выбросив лопату и не опасаясь разбить голову о потолок, он стремительно выскочил из подвала на лестницу и начал хватать ртом спертый воздух подъезда. Придя в себя, он закрыл решетку, повесил бутафорский замок и позвонил в ближайшую дверь.

– Телефон есть? Милиция!

– Пожалуйста. А чем это от вас так пахнет?

– Подвальная милиция, БОМЖей ловим.

– Давно пора, житья нет. Вон телефон.

Паша набрал номер:

– Семеныч, здоров. Достоевский-Гончаров беспокоит. У тебя адрес этой подруги, что вчера вещи забирала, имеется? Отличненько. Теперь телефон. Мерси.

Паша нажал на рычаг и набрал еще один номер.

– Людмилу Ивановну могу иметь? Очень жаль. Это из милиции… Куда?! Давно?! Чтоб вы все…

Очень коротко и ясно.

– Виноват, благодарю,– откланялся он перед хозяйкой квартиры.

– А в соседний подвал пойдете? Там тоже живут.

– Не пойдем! Сейчас везде живут. БОМЖи тоже люди, побыли бы сами пару дней без крыши над головой…

Не слушая ответных фраз, Паша вылетел из квартиры, скатился по лестничным ступенькам и помчался в территориальный отдел.

Глава 6

– Я имею удовольствие сообщить вам, что не содержащая сахарного песка жевательная резинка «Ксилит» с диролом наконец-то одобрена Министерством внутренних дел для потребления сотрудниками как единствеяная резинка, стимулирующая работу головного мозга и предстательной железы.

Произнеся сию сложную скороговорку, Таничев упал на свой стул.

– Ну что, Петрович?

– Плохо, Вовчик. На Казанову вешают всех собак. Неправомерное применение оружия, превышение власти, злостное хулиганство. Хорошо хоть в оскорблении президента не обвинили. Идиотизм…

– А этот, раненный, кто?

– Да никто. Обморозок местный. Его опера как облупленного знают. Бандит с яримйсью «баклана»… А что Казанове делать было? Я сам не знаю, как бы себя вел, будь на его месте. Пятеро на одного… А поди докажи теперь. Во-первых, этот член бритый вроде как потерпевший, во-вторых, Казанова-мент, в-третьих, не па своей территории и в нерабочее время.

– Хороший подходик. Что ж нам теперь, в нерабочее время и из дому не выходить? Да и потерпевший потерпевшему рознь. Жаль, что не в нашем районе. Здесь бы Мы быстро утрясли.

– Ты ведь глянь, он же мог свинтить, и никогда б его никто не нашел. Так нет, «скорую» вызвал, жгут наложил собственным ремнем, а теперь еще и крайним стал. Сполочизм, никто ментам не верит.

– Ты сам все время твердишь: «Никому не верь, никому не верь…».

– Правильно, конечно…

– Казанову хоть отпустят?

– Обешали. Материал заштамповали, местная прокуратура теперь дней десять будет голову ломать,