Блондинка с подбитым глазом

- Он упоминал, что мальчик не является внуком Бартслера?

- Нет, ни словом. Пожалуй, он вообще этого не знал. Он был, кажется, убежден в том, что Милдред просто похитила малыша... О, Боже! А это что такое?

Мейсон затормозил и остановился так, чтобы фары осветили хромающего по тротуару молодого человека.

- Он выглядит так, как будто на него напали и избили... Но, ведь это же Карл Фрэтч!

Мейсон открыл дверь и вышел из машины.

- Карл! Что случилось?

Карл Фрэтч окинул его взглядом, который должен был выражать высокомерное презрение и побрел дальше.

- Эй! - крикнул ему вслед Мейсон. - Вам помочь?

Молодой человек не соизволил даже оглянуться. Мейсон вернулся к Делле.

- Я хотел предупредить его, что он застанет дома... А, пусть идет себе.

- Но что же с ним случилось? - недоумевала Делла.

Мейсон расхохотался.

- У него было свидание с сотрудницей Дрейка. Вероятно, девушка вытянула из него то, что хотела и не была склонна позволять ему излишне фамильярничать. Помнишь, она выглядит так, словно не может сосчитать до трех, а на самом деле участвовала в показательных боях с боксерами веса пера. Карлу, очевидно, ударили в голову его мужские успехи. Если в будущем он думает продолжать пользоваться пещерными методами соблазнения, то ему придется предварительно овладеть мужественным искусством самозащиты.

- Жаль, что Диана не может его увидеть, - рассмеялась Делла. - У Карла такой фингал, что к утру будет фиолетовым.

- Нужно признать, что сотрудницы у Пола очень даже ничего, рассмеялся Мейсон. - Зато машины в безобразно плохом состоянии.

- Как Пол вернется? - забеспокоилась Делла. - Мы забрали у него машину.

- Полиция его подбросит. Он был свидетелем перестрелки, пройдет еще час или два, прежде чем напишут протокол. А мы за это время займемся чудесами...

- Теперь я буду ясновидцем. Мы поедем на хороший ужин, верно?

- Да, мы должны съесть что-нибудь такое, что отбивает вкус шоколада, - подтвердил Мейсон. - У меня этот вкус до сих пор во рту.

- У меня тоже, - со смехом призналась Делла.

- Может быть, мы получим где-нибудь хороший сочный бифштекс с грибками, картошечкой по-лионски, с лучком и французскими булочками с хрустящей желтой корочкой наверху.

- А так как уже ночь и больше клиентов не предвидится, мы попросим подать чесночную приправу, - добавила Делла.

- И бутылку красного вина, чтобы прополоскать горло, - улыбнулся Мейсон.

- Что же нас задерживает? - спросила она.

- Ничего, кроме опасения, что сержант Холкомб арестует нас за превышение скорости, - ответил он со смехом.

Минуту они ехали молча.

- Когда ты скажешь Бартслеру, что мальчик не его внук? - спросила Делла.

- Не будь глупой. Вообще не скажу.

- Так ты позволишь...

- Почему бы и нет, - перебил Мейсон. - Мальчишка - сирота. Его мать убита, отца никто не знает. Юридически - он сын погибшего Роберта Бартслера, у него есть свидетельство, дающее ему право носить имя Роберта Бартслера-младшего. Язон из-за него помирится с Элен, наверное, запишет на мальчика все состояние...

- Но разве Язон не догадается? Разве он не заметит, что нет между ними никакого семейного сходства?

Мейсон рассмеялся.

- Ты даже не представляешь, дорогая, насколько люди склонны интерпретировать факты так, как им хочется. Прежде, чем приехала скорая помощь и ему сделали обезболивающий укол, у Язона было время подружиться с малышом. Лицо у него сияло и он так расплывался над мальчиком, что не чувствовал даже боли в простреленном колене. Ты бы не поверила, каким наивным может оказаться в определенных обстоятельствах даже такой ярый скептик, как Бартслер.

- А именно?

- Он отыскал в малыше всевозможные семейные черты. Он утверждал, что у мальчика лоб Элен, губы Роберта, а глаза он прямо-таки унаследовал от собственной матери Бартслера.

- Это говорил Бартслер? Этот скептик, так ценящий трезвость ума? поразилась Делла.

- Видишь, - сказал Мейсон. - Вот тебе самое лучшее доказательство того, каким легкомысленным может быть человек, который принимает позу ярого скептика, когда в игру входит что-то, во что он страстно хочет верить. Сколько людей может посмотреть в зеркало и увидеть самих себя такими, какими они на самом деле являются? Большинство видит свое собственное воображение с того времени, когда они были лет на десять или на двадцать моложе.

- Ты имеешь в виду женщин, - со смехом сказала Делла.

- Совсем наоборот - мужчин. Женщины более честны по отношению к самим себе, более критичны в оценке. Они не обманываются так, как мужчины. Они более романтичны, и одновременно более реалистичны.

Мейсон свернул в боковую улочку.

- Ты помнишь этот ресторан? - спросил он с оживлением. - Здесь подают замечательные хрустящие гренки с топленым сыром и приправой.

- Ну конечно! - воскликнула Делла. - И у них есть великолепное вино! Мы давно сюда не заглядывали, шеф.

- Когда-то я часто бывал здесь с Полом Дрейком. Интересно, успел ли Пол закончить обед? Мы забыли его об этом спросить.

Они вошли в ресторан. Метрдотель узнал их и провел к уютному столику.

- Что ты собираешься делать с дневником Милдред Дэнвил? - спросила Делла после коктейля и пары зеленых оливок.

- Устрою торжественное сжигание, - ответил Мейсон. - Что ж, адвокат как врач, Делла. Только врачи заботятся о здоровье своих пациентов, а адвокат о спокойствии их души. Что не означает, будто я откажусь от удовольствия в маленьком, предупредительном шантаже.

- Ты имеешь в виду Элен Бартслер?

- Да. Если она пообещает быть вежливой и милой для свекра, мы взамен обязуемся, что дневник не попадет в чужие руки.

- Какой это параграф, шеф?

- Разве это важно?

- А что будет с Бартслером? Кто его возьмет в руки?

- Предполагаю, что это сделает внук, - ответил Мейсон.

- Посмотри только! - воскликнула Делла. - Пол нас и тут нашел!

Пол Дрейк шел к ним через зал.

- Подвинься, Перри, - сказал он. - Если ты думаешь, что я позволю вам объедаться в сладком уединении без меня, то здорово ошибаешься.

- Кто тебя обидел, Пол? - спросил Мейсон. - Неужели мой телефонный звонок оторвал тебя от обеда?

Дрейк нахмурился, словно с трудом что-то припоминал.