Поговори со своей тенью

— Чему ты учишь ребенка!

— Лена! — (Пятый раз!) — Я тебя не узнаю! Почему ты кидаешься на Сашу?

— Пойдем, — отрезала Леночка. — Не хочу здесь больше оставаться. В этом…

И она оглядела мое жилище, видимо, подбирая подходящее слово. Убожество? Руины? Вертеп? Так и не нашла. А Вовка в дверях разревелся.

Когда Леночка вытаскивала его из моей квартиры, Игорь шепнул:

— Что между вами происходит? Она же сама не своя!

— Игорь, ты идешь? — раздался из коридора гневный Леночкин голос.

— Потом поговорим, — пообещал брат и исчез.

Провожать их даже до лифта я не решилась, не говоря уже о том, чтобы спуститься вниз. Леночка решила, что ее позиция, позиция избалованной девочки из богатой семьи, сейчас атакована. Причем мною. И она стала агрессивной. Эта агрессия может вылиться во что угодно. Надо быть поосторожнее. Но чем мне может угрожать Леночка?

— Бойся ее, — предупредила Виола. — И купи синие колготки. Или стащи их из ее квартиры.

— Это еще зачем?

— Они могут нам понадобиться. Не забывай, что блондинкам идет синее.

Как я могла это забыть? Но что предлагает Виола? Удушить Леночку синими колготками? Ха-ха! Не сойдет за самоубийство, даже если она сама их купила!

До выходных мне предстояло решить еще одну сложную задачу: свести в клубе Великого Будду и Смелякова, но так, чтобы никто ничего не понял. То есть брат подумал бы, что отношения у нас с Андреем серьезные, а Смеляков, напротив, решил бы, что мы с Игорем шапочно знакомы, но никак не близкие родственники. Я была уверена: узнай Андрей, что Игорь Белов — мой родной брат, и нашей связи конец. Но я даже не подумала, что будет с Великим Буддой, когда он узнает, кто мой любовник! А зря.

Итак, когда Смеляков вышел на связь, мы договорились провести субботний вечер в боулинг-клубе. Потом я позвонила брату и ангажировала на тот же вечер и его, и Леночку. И только тут до меня дошло: а как же Виола? Ведь она будет виснуть на том, с кем у меня якобы серьезные отношения! Не брать ее в клуб? Но тогда Смеляков не поймет. Интересно ему провести вечер с Глупой Пучеглазой Лягушкой? Но, с другой стороны, в клубе мы будем только есть, пить и играть в боулинг! А все остальное произойдет в моей квартире, как и всегда.

— Что делать? — спросила я Виолу.

— Поезжай одна.

— А что подумает Андрей?

— Да что бы ни подумал! Но уверена, что он ничего не скажет.

— Почему? — тупо спросила я.

— Есть причина, — загадочно ответила Виола.

Уже потом я догадалась: ведь она могла ему позвонить! И предупредить о том, что в боулинг-клубе с ним будет только Саша Белова! То-то Смеляков не удивился ничуть, когда увидел меня одну! Спросил только:

— Во что это ты вырядилась?

Вырядилась я так же, как обычно. То есть в бесформенный свитер Глупой Пучеглазой Лягушки и мешковатые джинсы. А внимание на мою одежду он обратил только потому, что на этот раз рядом не было Виолы.

— Это что, мода такая? — поинтересовался Смеляков, покосившись еще пару раз на мои джинсы. И добавил: — Бред!

Виола бы на это ответила кратко: «На себя посмотри». И хотя Смеляков пользовался услугами известного стилиста, он все равно почувствовал бы себя неловко. О! Виола это умела: ставить людей в неловкое положение! Причем не слова имели значение, а интонация, в которую они облекались, и выразительный взгляд: на себя посмотри! И мужчина потом весь вечер дергался, проверяя, не расстегнута ли у него ширинка. Но на этот раз Виолы с нами не было, и Глупая Пучеглазая Лягушка пустилась в пространные объяснения о преимуществах своего гардероба.

— Ну ладно, — вздохнул Смеляков. — Будем считать это очередной оригинальностью. В конце концов ты в чем-то права: надо вносить в жизнь хоть какое-то разнообразие.

Вот насчет разнообразия я как раз ничего не говорила. Он замолчал, а я заерзала на сиденье. Вспомнила вдруг, что за сестру Игоря Белова в прошлый раз выдала себя Виола. И что мне теперь делать? Как попасть в клуб? Конечно, охранник видел меня всего один раз. То есть Виолу. Мог и не запомнить. Не запомнить Виолу?! Ха-ха!

— Что это с тобой? — подозрительно покосился на меня Смеляков. Кажется, «ха-ха» я произнесла вслух.

— Так. Ничего. То есть неважно себя чувствую.

Меня и в самом деле слегка мутило, я так полагаю, что от страха. Ведь мне надо было предстать перед братом под руку со своим «избранником»! Что-то скажет Великий Будда?

Я долго не хотела вылезать из машины, потому что увидела: у дверей клуба бесформенной грудой высится Строительный Материал.

— Ну? — сказал Смеляков. — Что ты там копаешься?

Я нехотя вылезла, чувствуя, как ноги подкашиваются. И после того, как Смеляков, поставив «Мерседес» на сигнализацию, отошел от машины, тяжело оперлась о его плечо. К дверям шла ни жива ни мертва. И щель на лице Строительного Материала показалась мне зловещим оскалом смерти.

— Добрый день! Пожалуйста, проходите! Приятного вам вечера!

И все? Никаких вопросов? Или у него память плохая, или моя вроде как очевидная близость со Смеляковым сразу снимает любой вопрос!

Под ручку мы прошли в зал. Гардеробщик остался без работы, ведь май месяц на дворе! И вечер был теплый, почти как летний. Только сильный, порывистый ветер венчиками деревьев взбивал в густую пену белки облаков. Но майский вечер остался там, за порогом. А здесь ни время года, ни климат, ни погода не имели значения. Здесь все всегда было одинаково.

Я огляделась: Игоря и Леночки еще не было. Наверно, повезли Вовку к родителям.

Мы прошли за столик.

— Пива? — поинтересовался Смеляков.

Он что думает, я как Виола?

— Я не пью, — сказала Глупая Пучеглазая Лягушка. — Сока, если можно.

У него лицо вытянулось. Неужели оттого, что я заказала стакан сока? Я понимаю: бешеные деньги. Но ведь пиво еще дороже!

— Твоя оригинальность меня иногда просто поражает, — покачал головой Смеляков.

— Не пить — это оригинально?

— Само по себе нет, но в твоем конкретном случае…

— Погоди-ка, — остановила я его. В зал входили Игорь и Леночка.

Да, блондинкам идет синее. Потому что Смеляков, глотнув пива, тоже на нее посмотрел и заметил:

— Красивая женщина. Очень. Правда, после тридцати ее разнесет. Или после вторых родов. Но пока все в норме.

— С чего ты взял, что Ле… она сильно поправится после тридцати?

— У меня жена такая же. Тип тот же: яркая блондинка с большим бюстом. Я не говорю, что она толстая, нет. Но это только потому, что она за собой очень следит. Диеты, тренажерные залы, массаж. Но все равно: уже не то. На грани. И кожа теперь не так свежа, и бедра бугристые, хотя и мажет их на ночь всякой дрянью. В общем, видно: человек прилагает неимоверные усилия, чтобы быть в форме. Вот ты — другое дело.

— Я?!

— Должно быть, все дело в наследственности.

— А мне нравится мужчина, который рядом с ней, — заявила Глупая Пучеглазая Лягушка. И действительно, Игорь был лучше всех. Даже лучше самого Смелякова!

— Что?!

— Ты же высказался насчет того, что эта блондинка в синем — красивая женщина.

— Да, но я — это я.

— То есть?

— Я за все плачу.

— И за то, чтобы я молчала, — тоже. Помню.

— Вот и помни. Кстати: удачливый парнишка. Очень.

— Кто? — не поняла я.

— Да этот… Белов, кажется. Дела у него хорошо идут. Но там и тесть! Стена! Надо знать, на ком жениться. Вот кто удачно обтяпал дельце!

— Какое дельце?

— Брачное предприятие. Мне-то пришлось попотеть в его годы. Тестюшка тормозил, все идеей бредил. Мол, разворовали Россию, так их разэтак. Но зато на идее и вылез. Теперь хорошо помогает.

— Разворовывать? Извини, я пошутила.

— То-то. А паренек ничего, смазливый. Игорь Владимирович, хм-м… Ловкач!

— А если они просто любят друг друга?

— Да не смеши! У нее любовник.

— Любовник?

— Был, по крайней мере. Я их как-то видел. Есть такой маленький ресторанчик. — И он назвал заведение, где мы ужинали с Тумановым. — Скажу тебе по большому секрету: я там обедаю. Интерьер — дерьмо, официанты — уроды неуклюжие, цены — копеечные, но кормят вкусно. А я люблю поесть. — И Андрей сделал очередной глоток пива.