Блондинки начинают и выигрывают

Расчувствовался, одним словом. И даже шурину простил, что он про мой свадебный подарок запамятовал. Ладно, все же больной человек… И сеструха моя на него прямо не надышится. Ну чисто голубята!

Все бы ничего у них. Большего и не надо, кабы не эти треклятые тараканы. Такого хорошего парня с катушек сбивают!

Насчет этого типа, который на него работал? Нет, ничего не знаю. Слышал, конечно, даже один раз встречались — и только.

Только и могу сказать про него, что он человек деловой, я эту породу сразу вижу. Не то, что мой шурин-пентюх. Мы даже одно время собирались с ним какао-бобами на паях торговать.

Интересуешься, где он теперь?.. Да откуда мне знать! Нету. Сгинул. Испарился. Не то в воду канул, не то под землю провалился.

А в овраге он ли был или кто заместо него там улегся, этого мне знать не дано. Меня там поблизости даже не стояло. Милиция, конечно, мной уже интересовалась по обязанности, но алиби у меня железобетонное. Вон и Маринка засвидетельствовала, что тогда мы с ней… Гм-м… Ну, понятное дело… То есть вместе были.

Или, может, не Маринка, а Лилька? Не важно. Главное — дело.

Дверь отворил Кеша. В прихожей было темно, и я поначалу не заметил в облике своего питомца ничего необычного. По недовольному его бурчанию стало ясно, что настроение сегодня у него паршивое и настроен он антагонистически. Причина Кешиного неудовольствия выяснилась, как только мы вышли на свет. Под глазом, наплывая одной стороной на висок, а другой упираясь в разбухшую переносицу, фиолетовел огромный фингал.

— Кто тебя так? — ахнул я в ужасе. На моих глазах шли прахом все непосильные старания последних нескольких месяцев! Кешина внешность была варварски испорчена.

— Валюха, — буркнул Кеша, скрываясь в своей комнате, — звездарахнула со всей дури, безмозглая остолопка…

При этих словах с кухни белой павой самолично выплыла авторша рукотворного чуда.

— И еще раз звездарахну! — грозно пообещала она, уперев кулаки в наливные бока. — Только попробуй еще раз эту шалаву в дом притащить.

— Да никого я не тащил, — огрызнулся Кеша и объяснил мне обидчиво: — Какая-то психичка ворвалась среди бела дня, может, квартиру спутала, а эта дурында мне со всего маху ка-ак…

— И когда это ты, Кешенька, все успеваешь? — съехидничала Валюшка. — И книжки учить, и романы на стороне крутить? Вот скажу про тебя мужу своему, он тебя вообще навсегда зарежет…

— Вот что, красавица… Иди-ка ты отсюда, — проговорил я, властно выпроваживая соседку за полный локоть, — к мужу!

Валюха надменно фыркнула и удалилась с гордо поднятой головой. Ей на смену из полутьмы коридора выступил деньголюбивый Мишка-переросток.

— А ваш братец сегодня по матушке три раза выражались, — подобострастно вымолвил он, обращаясь ко мне. — Вот, у меня все записано, смотрите. Первый раз, когда эта девка на него с поцелуями накинулась, потом два раза, когда Валька его бить начала…

— Вот сволочь! — беззлобно проговорил Кеша, любуясь в зеркале своим багрово-фиолетовым чудом. — Из таких вот и вырастают… Павлики Морозовы!

Я выскреб из кармана всю мелочь, какая была, и выпроводил корыстного подростка. Мне все это очень сильно не нравилось. Я вложил в Кешину физиономию несколько тысяч потом и кровью заработанных рублей, и мне было неприятно, когда всякие знойные женщины пытались пустить насмарку мою кропотливую работу.

Выяснилось следующее. Кеша, как прилежный ученик, корпел днем над домашним заданием, когда у него внезапно закончились сигареты. Тогда он решил сгонять в соседний магазин за пачкой «Явы». Накинул на плечи куртку и помчался, стараясь не тратить драгоценное время на всякие хозяйственные мелочи, ибо его ожидало святое таинство учебного процесса.

Расплачиваясь в магазине, он мельком увидел хорошенькую, со вкусом одетую девушку. При виде него юная особа застыла с восхищенно приоткрытым ртом, удивленно хлопая глазами. Казалось, будто она повстречалась не то с самим Филиппом Киркоровым, не то с его папой.

«Я сразу понял, что она в меня втрескалась, — самодовольно поведал Кеша. — От меня всегда женщины с ума сходили, особенно девушки».

Но, заметив сей отрадный факт, Кеша вовсе не стал форсировать отношения и просить у девицы номер телефона. Он только подмигнул ей, как бы пытаясь ободрить безнадежно втюрившуюся бедняжку, и отправился восвояси.

Возвращаясь домой, он заметил боковым зрением, что девушка следует за ним. «Наверное, ей по пути», — подумал Кеша и, бодро насвистывая, несколько раз оглянулся на хорошенькую незнакомку. Та не отставала.

Войдя в подъезд, Кеша бросил прощальный, полный любовной тоски взгляд на юную красотку. Но барышня застыла в нерешительности, не смея далее следовать за предметом своего обожания.

Кеша вернулся домой и уже успел выкурить сигарету на кухне, когда раздался звонок в дверь. Его словно кто-то толкнул в грудь — из головы не шла прекрасная незнакомка.

Увидев на пороге предмет своих мечтаний, он только и промолвил с улыбкой «А, это ты?», как девушка, даже не дожидаясь формального приглашения, ураганом ворвалась в дом и, задыхаясь от волнения, прошептала нежным, как шепот лесного колокольчика, голосом: «Что ты здесь делаешь?»

«Живу», — ответил Кеша недоуменно и увел незнакомку в комнату. Там, решив, что барышня сходит с ума от плотского вожделения, он принялся снимать с нее верхнюю одежду, имея в виду самые благородные намерения — попить чайку или водочки, смотря по темпераменту гостьи. Но, увлекшись романтическими предожиданиями, он совсем упустил из виду тот факт, что с минуты на минуту должна была вернуться со своей торговой работы Валюшка, придерживавшаяся в любовных отношениях старозаветных моногамных принципов, совершенно неактуальных в наше время, когда на свете в изобилии прозябают вот такие хорошенькие особы, обделенные мужской лаской.

Итак, Кеша разоблачал (в смысле облачения, а не разоблачения) незнакомку, а та между тем стрекотала что-то непонятное, что-то вроде того, что как странно, что они встретились в таком странном месте и что он, Кеша, себя очень странно ведет, но она вообще-то понимает его странности и снисходит к ним, но эта странная квартира весьма странна.

Однажды она упомянула какого-то безвестного Сашу, потом принялась называть своего визави Иннокентием Ивановичем («Страна знает своих героев!» — самодовольно комментировал этот факт рассказчик), потом пообещала быть его до гроба, потом сделала попытку расплакаться и даже уткнулась уже мокрым лицом в разгоряченную интересным приключением Кешину грудь, как в комнату (предварительно не постучавшись!) ворвалась грубая и нервная Валюха. Увидев трогательную картину братской любви и сестринской нежности, она немедленно устроила скандал с мордобоем.

Валька обругала девушку вертихвосткой и еще того хлеще, погрозила кулаком, а потом стала обзывать Кешу «коблом несчастным» и развязала совершенно неприличную потасовку, которая и закончилась трагическим повреждением Кешиной внешности.

Опешив от торгового напора бойкой Валюшки, незнакомка жалобно пискнула что-то и убежала, схватив пальто в охапку. На прощанье она крикнула Кеше: «Встретимся на работе!» И была плутовка такова.

Вот вкратце вся цепь трагических событий, приведших моего воспитанника в угнетенное состояние духа.

Последняя фраза странной гостьи полностью объяснила мне суть дела. Подтвердила эту суть еще и перчатка, забытая полоумной девицей на стуле.

— А пахнет-то как, — с тоской проговорил Кеша, втягивая воздух. — Духами дорогими.

— «Кензо», — подтвердил я мрачно. — Подарено Восьмого марта прошлого года в знак вечной признательности.

Бедная Алина! Наверное, у нее голова идет кругом от этой истории и моего дикого поведения в ней…

— Она увидела тебя в магазине и подумала, что это я. Сразу подходить не стала, потому что не знала, с женой я или один, да еще тел ей дурацки подмигнул, что вообще сбило девушку с толку. Очевидно, она решила, что ты подаешь ей тайные знаки. Вот она и пошла за тобой. И так далеко зашла, что в конце концов напоролась на Валентину.