Зов смерти

— У меня нет ключей!

— Ключ у вас есть! Немедленно откройте дверь!

— Нет! — умоляла она, пытаясь преградить дорогу. Севиньи без труда отодвинул ее в сторону и дернул дверную ручку. — Саймон, — прохрипела Джейн, — брата зовут Саймон. Если он узнает, что мы заходили в дом, то…

— Что? Что он сделает? Убьет нас?

— Прошу вас, — просила она, — я поклялась, что…

Севиньи уже не слушал: отступив на шаг, выбил дверь ногой с такой силой, что та полностью слетела с петель. Из дома пахнуло затхлостью и тошнотворным запахом разлагающегося тела.

— Когда в последний раз вы видели хозяина дома? — требовательно спросил Адьютор Севиньи у Джейн.

— Питера нельзя беспокоить… — жалобно повторила та слабым голосом и отступила от выломанной двери.

Внезапно она согнулась, и ее вырвало прямо на ступеньки. Севиньи взял Джейн под руки и вынес на свежий воздух.

— Давайте, поднимайтесь!

— Вы даже не представляете, что натворили…

— Отдайте ключи от машины, — приказал он. Джейн покорно положила их в протянутую руку полицейского. — Сидите смирно и не вздумайте сбежать! — Севиньи вынул сотовый, но тот не подавал признаков жизни. Тогда он обратился к Джейн: — У вас есть телефон?

— В сумочке.

Детектив стащил с ее плеча сумку, порылся и выудил мобильный. Включив его и убедившись в наличии сигнала, набрал номер участка в Порт-Дандасе. Кто-то снял трубку.

— Немедленно найдите Хейзел Микаллеф!

— Ее нет на месте, — сказал голос. — А кто спрашивает?

— Детектив Адьютор Севиньи! Я звоню с Тихоокеанского побережья!

— Подождите секунду! Я переведу звонок на номер ее сотового! Соединяю!

Он услышал, как нажимают клавиши, а потом, не дождавшись гудков, к нему обратилась Микаллеф.

— Алло? — озадаченно спросила она. — Севиньи, это ты? — На заднем фоне послышались чьи-то голоса.

— Да, я, — наконец выдавил он, задыхаясь. — Здесь кое-что произошло…

— Постой, где это «здесь»?

— Я слежу за женщиной, которая забирает почту. То есть, как она почту забрала, я поехал прямо за ней. Сейчас я в хижине среди леса, где-то в десяти километрах от города. Эта Джейн Бак говорит, что тут живет мужчина.

— Ты сейчас с ней?

— Да. Я выломал дверь в дом, а потом…

Стоп-стоп, детектив, помедленнее! Где ты точно находишься?

— Я же сказал! К северу от Порт-Харди! В лесу! Я следил за ней, за Джейн Бак! Она приехала к дому. Вернее, к хижине! Так вот, если и есть кто в доме, он уже давно мертв.

— Откуда ты знаешь?

— По запаху!

— Ты уже обследовал дом?

— Нет, но уверен, что в доме покойник!

Секунду Хейзел молчала, размышляя о сложившейся ситуации.

— У тебя найдется что-нибудь, что можно смочить водой? Платок, например?

Севиньи заглянул в сумку Джейн, не нашел там ни салфетки, ни носового платка, зато увидел кое-что другое, вполне пригодное для предстоящего дела. За неимением лучшего он без особого энтузиазма выудил из пакета женскую гигиеническую прокладку и, смочив под краном для садового шланга, который обнаружился возле задней двери дома, прижал самодельную маску к носу и рту.

— Что вы делаете? — с отвращением в голосе спросила Джейн Бак.

— Заткнитесь! — приказал он и опять переключил внимание на телефон.

— Теперь но Или в дом, но оставайся на связи, — попросила Хейзел.

Севиньи грозно посмотрел на Джейн, скорчившуюся на траве; его взгляд обещал скорую расправу, на случай если она вздумает сделать глупость. Отстегнув с пояса фонарь, он двинулся внутрь, но не успел переступить порог, как тошнотворный запах проник сквозь маску.

— Черт! — выругался полицейский.

— Что там? — забеспокоилась Хейзел.

— Я в маленькой… в маленькой комнате, — доложил он приглушенным голосом, стараясь не дышать глубоко. К тому же было крайне неудобно держать маску и телефон одной рукой — что-нибудь одно съезжало в сторону. — Здесь ничего нет. Темно и холодно. Только два стула и стол. — В тишине слышалось лишь шуршание гравия под его осторожными шагами. Севиньи обвел лучом фонарика всю комнату. — Здесь одна дверь, — сообщил он Хейзел.

— Открой ее! Слышишь, Севиньи, мы с тобой! Давай открывай дверь!

Он пересек комнату, всем телом ощущая тяжесть мерзкого воздуха, и взялся за ручку. Металл будто покрылся льдом от холода. Детектив чуть поднажал, и дверь распахнулась. Он осветил комнату фонарем.

— Боже правый!

— Адьютор! Что там? — кричала Хейзел в трубку.

— Господи помилуй!

У стены стояла маленькая койка с соломенным тюфяком, на котором лежал на спине человек. Его лицо давно превратилось в лабиринт, изъеденный личинками, а руки свесились через край кровати. Огромный черный каменный столб торчал из разбитой груди, будто упал на человека с неба. Севиньи даже поднял глаза к потолку, ожидая увидеть зияющую дыру, но крыша оказалась целой. Детектив опять перевел взгляд на разлагающийся труп. Пожалуй, тело принадлежит мужчине, который при жизни весил более трехсот фунтов. Из него все еще сочится омерзительная черная жижа.

— Детектив? — вернул его к реальности голос Хейзел.

— Я нашел тело, — хрипло произнес он. Севиньи хотел описать увиденное зрелище, но голос подвел и он лишь беззвучно открывал и закрывал рот. — Меня сейчас вырвет, — наконец процедил он. — Подожди, Адьютор, поговори с Реем. — Хейзел передала трубку заместителю.

— Кому принадлежит тело? — спросил Грин.

— Питеру Маллику. Джейн Бак сказала, что это Питер Маллик. Их два брата, и второго зовут Саймон. В пристройке позади дома я нашел нераспечатанную посылку, датированную седьмым октября. Их там много, и все отправлены в разные дни. Хозяин дома умер… похоже, давно. — Севиньи, не в силах больше сдерживаться, выбежал из комнаты и рухнул на пол, тяжело дыша. — Я еще никогда… в своей жизни… не видел…

— Держись, детектив!

— Там, на лужайке, женщина… Джейн Бак. Она что-то скрывает…

— Вызывай местную полицию, — посоветовал Грин.

— Я знаю, что делать! — резко ответил Севиньи и поднялся с пола. Стараясь взять себя в руки, он снова вернулся в комнату и подошел поближе к кровати. — Я посмотрю, что у него со ртом! — Он нагнулся над трупом, и его окатило облаком смрада, исходящего от гниющей плоти. Кончиком фонаря Севиньи смел кишащих личинок со рта Маллика. В свете фонаря темно-коричневое изъеденное лицо стало видно во всех деталях. Детектив почувствовал слабость, и его снова вырвало. Затем он опять повернулся к трупу, чтобы осмотреть его рот.

— Постарайся не наследить на месте преступления, — вновь отозвался Грин.

— Его рот просто закрыт.

— Знаешь, у тебя с перепугу появляется сильный акцент.

— Заткнись, Реймонд, на моем месте ты бы вообще потерял дар речи!

Севиньи услышал в трубке какой-то шум и голос Хейзел, отчитывающий Грина за дурацкие замечания.

— Сделай для нас несколько фотографий с места убийства, — попросила Микаллеф, — и давай сматывайся оттуда. Это ведь юрисдикция конной полиции?

— Даже и не знаю.

— Поразузнай и возвращайся в Порт-Дандас. Постарайся не рассказывать того, что им не положено знать.

— Погодите-ка! — воскликнул Севиньи. — Тут в углу есть стол. Я его сразу и не приметил, когда стоял в дверях. — Он пересек комнату и осветил столешницу. — Да здесь ноутбук…

— Ноутбук?

— В таком захолустье еще и компьютеры имеются? — поразился издалека Грин.

— Есть еще книги. Очень старые. — Севиньи открыл одну из них. — Одна на итальянском… — определил он, прижимая мокрую прокладку к лицу. — Нет, на латыни. Я у монашек учился этому языку.

— Так, детектив, забирай их все с собой, и компьютер тоже, — решила Хейзел. — Делай все, что входит в твои обязанности, и перезвони нам из отеля.

В ответ они услышали, как у француза снова открылась рвота.

Севиньи силой усадил Джейн Бак на переднее пассажирское сиденье своего автомобиля. По дороге в город, как ни странно, он не услышал от нее ни словечка ни о жестоком обращении, ни о нарушении гражданских прав. Хоть детектив не арестовывал женщину, ее покорность он воспринял как знак вины и желание сотрудничать с полицией. Либо она просто не знает, что полицейский не имеет права увозить ее куда бы то ни было без предъявления обвинения в преступлении. А ему не хотелось светиться в этом городке и разбираться с местными властями. Да в Порт-Харди никто и не заметил его приезда!