Серебряная пуля

Впрочем, я не сильно удивился — силища у «Фредди» была просто невероятная. Я на себе испытал это сомнительное «удовольствие». Не будь серебряного Пегаса, меня уже похоронили бы.

Увы, отморозки не поняли, что нужно срочно сливать воду и бежать без оглядки. Они набросились на «Фредди» с явным намерением порвать его на кусочки. Все дальнейшее превратилось в фильм ужасов. Попрошайка удивительно гибким и мощным движением подхватился на ноги, и два здоровенных «быка» отлетели от него к противоположной стороне перехода.

Одному из них повезло — он наткнулся на группу молодняка и упал, завалив почти всех. А вот второму можно было посочувствовать — он влепился в киоск, да с такой силой, что полетели стекла и погнулся алюминий обшивки. Но этим двум дуракам жестокий урок впрок не пошел. Один из них выхватил нож, а второй — тот, который был старшим, — достал из кобуры травматический пистолет. Народ в переходе бросился врассыпную (первыми, кстати, рванули к выходу нищие и калеки, откуда и прыть взялась!). Только я остался на месте, лишь спрятался за киоск. Мне хотелось досмотреть увлекательное представление. Тем более что я предполагал, чем оно закончится.

Грянули выстрелы, и раздался крик «Фредди». Пули травматики, хоть и резиновые, бьют очень сильно, а ежели попасть в глаз или в висок с близкого расстояния, то можно читать отходную. Обычно в таких случаях люди или падают от шока, или бегут — если стрелявший промахнулся. Но отморозки не на того наткнулись. Я думаю, что он закричал не столько от боли, сколько от ярости.

«Фредди» прыгнул на них как дикий зверь; мне этот прыжок был известен. Но теперь я увидел его со стороны и, нужно сказать, впечатлился. Так прыгают большие обезьяны. А затем наступила финальная часть невиданного зрелища. Урод вырвал из рук парня пистолет и вогнал ему в рот — по самую рукоять. А второго поймал на замахе, забрал нож и недрогнувшей рукой сделал ему харакири. Спокойно оглядев место побоища, — парень, у которого была сломана нога, притворился мертвым хомячком, — «Фредди» забрал из шапки деньги, рассовал их по карманам и пошел к выходу из перехода. В мою сторону!

Я заледенел. Все, брат, тебе кранты! Эта горилла в человеческом обличье точно меня уроет. Если, конечно, узнает. Я забился в угол между киоском и стеной и отвернулся, краем глаза продолжая наблюдать за страшилой. Но он, к моему огромному облегчению, даже не глянул на меня. Шагал «Фредди» широко и упруго, как молодой, хотя по его физиономии никак нельзя было этого сказать. Вскоре звуки его шагов затихли, и я осторожно выглянул из-за киоска. Лестница была пуста. Лишь на самом верху стояла какая-то девица и с обалдевшим видом смотрела куда-то вдаль. Наверное, вслед «Фредди». Да уж, умеет он произвести впечатление…

Успокоился я только дома. У меня даже мысли не возникло записаться в свидетели произошедшего в переходе, поэтому я благоразумно покинул место событий с похвальной поспешностью. Я, конечно, законопослушный гражданин, но фигурировать еще в одном милицейском протоколе у меня не было никакого желания.

По дороге я прикупил пива и немного еды, и когда оказался на кухне, то сразу же наполнил довольно вместительную кружку и опорожнил ее одним духом. Вот тебе и жизнь на гражданке! В армии при всем том было гораздо спокойнее.

Я вдруг вспомнил про Пеху. Где находится этот сукин сын? Я уже несколько раз пытался до него дозвониться, но он не отвечал. Неужто опять свалил в свою Африку зарабатывать будущим детишкам на молочишко? Хорошо, что мне теперь не нужно думать о хлебе насущном.

Вот повезло так повезло…

Глава 16

Плохие новости

Сделка прошла чин чинарем — по моему плану. Деньги к банку привезли два крепких угрюмых парня со стволами, которые явно были не травматикой. Конечно, оружие они спрятали под куртками, но я нюхом чуял, что оно боевое и эти двое готовы применить его в любой момент, притом вполне профессионально. Серьезные ребята. Это были, скорее всего, офицеры спецназа, нанятые Воловиком (а кем еще?) для разовой акции. Что поделаешь, у ребят есть семьи и их нужно кормить.

Нужно сказать, что я был несколько озадачен, когда нотариус показал мне для ознакомления копию акта купли-продажи. Вопреки моим ожиданиям, в нем значилась другая фамилия, не Воловика. Мало того, это была женщина. Оказавшаяся на поверку довольно симпатичной особой, правда блондинкой. Притом не крашеной.

В принципе к блондинкам я отношусь довольно безразлично. Они не в моем вкусе. Между прочим, все эти россказни о тупых блондинках — полная чушь. Дуры бывают самых разных мастей. И все-таки в этом что-то есть.

У меня однажды была блондинистая подружка, и, должен доложить, я от нее просто тащился. Она доставила мне массу удовольствия, в том числе и морального плана. Ее бредни веселили меня до икоты. А она никак не могла понять, почему я хохочу, когда она рассказывает мне серьезные и даже трагические (с ее точки зрения) вещи. Но самое главное — никакие доводы и аргументированные объяснения не могли поколебать ее уверенность в собственной правоте.

Когда мы расстались, я почувствовал себя на седьмом небе и буквально порхал от радостного ощущения свободы. Оказывается, тупость партнера по интимным отношениям сильно напрягает. А иногда вообще вызывает желание просто убить его.

И только здравое рассуждение, что это милое создание не виновато в том, что ее родители дали маху, пустив на свет такое «чудо», охлаждало гнев и настраивало на меланхолию. В такие моменты я философски размышлял о несовершенстве человеческой природы и давал себе клятву (в который раз!) жениться только на склоне лет, притом на вдовушке, много лет помыкавшейся без мужа.

Уж эти женщины хорошо знают, что без мужика в семье никуда. И спрячут свой язычок, который без костей, куда подальше. Жизнь все расставляет на свои места, и никакая эмансипация и прочие современные штучки не помогут сделать счастливой одинокую старость.

К моему удивлению, блондинка (ее звали Анжела) оказалась деловой, холодной как лед и смотрела на меня пустыми рыбьими глазами — с таким видом, будто я был пигмеем и она без лупы не видит меня в упор. Впрочем, суетился в основном адвокат Пистемеев — плешивый тип с лисьей физиономией, но в импортном костюмчике, который тянул минимум на пять косых американскими деньгами.

Похоже, я сильно дал маху, не согласившись с предложением отца пойти по его стопам…

Конечно же я был уверен, что блондинка — подставная. Хитрая бестия, этот Воловик, даже в таком вопросе, как покупка квартиры, не захотел светиться. С чего бы? А вот здесь можно было дать волю фантазии. И сразу на ум пришла ситуация, когда у Воловика выйдет облом с поисками медальона и он будет искать крайнего — того, кто его опередил.

А что искать стервеца, если он находится этажом ниже? В таком случае захват клиента — дело техники. Даже не нужно морочиться со слежкой. «И будет в твоем доме играть музыка, но ты ее не услышишь». Да-а, ситуация… Может, мне толкнуть заодно и мою квартирку? Понятно, что за нее дадут поменьше, но ради спасения живота своего можно пойти и на такие жертвы.

Нет, это не выход! Меня из-под земли достанут, если Воловик с покупкой квартиры Африкана вытянул пустышку. Будь у меня этот проклятый амулет, я, ради личного спокойствия, отнес бы его Воловику и еще денег доплатил. Но ведь Воловик точно не поверит в то, что я понятия не имею, как он выглядит, этот медальон, и где находится, даже если упаду перед ним на колени и облобызаю его ступни. А значит, смерть моя будет долгой и мучительной…

Согласно нашей договоренности, квартиру Африкана я продал вместе с мебелью, оставив себе лишь китайский фарфор, серебряную посуду, французские гобелены и картины. Конечно, мебель мне было жалко, особенно ту, что стояла в гостиной, но покупатель на этом настаивал, и я знал почему. Так что на сей счет я решил не упираться — личное спокойствие, а тем более жизнь гораздо дороже этого старого, пусть и дорогого, хлама. Тем более что антикварная мебель никогда меня не приводила в особый восторг.