Бог огня

— Где вы нашли это чудовище? — спросил трансвестит, отодвигаясь подальше от Баси. — Это настоящая мегера.

— Поговори у меня! — энергично замахнулась она.

— Все! Все! — Б. О. встал между ними. — Спокойно. Давайте соблюдать парламентский этикет.

— Да у нас в парламенте еще не так махаются! — резонно возразила Бася, отступая к кустам бузины.

— Да... — закусил губу Б. О. — С этим трудно спорить. Так о чем, бишь, мы толковали? Ах да, о патронаже. В чем он выражался?

Трансвестит дернул пухлой щекой:

— Ну, был один нюанс чисто формального свойства. Пустяк. Банковские дела. Вернее, конвертационные. Каждая фирма имеет свой счет в банке, так? Что касается меня, то я имел такой счет в Промтехбанке. Совершенно официальный, легальный и в общем-то прозрачный. В том смысле, что при желании всегда можно было отследить, куда пошли средства. Естественно, это касалось и валюты, которая переводилась деловым партнерам в оплату за определенные поставки из-за рубежа. Чего бы проще? Мой банк конвертирует средства и переводит их по назначению, так?

— Так, — без особой уверенности в голосе согласился Б. О.

— А вот и не так. По договоренности именно эта финальная стадия сделки — конвертация и перевод средств — осуществлялась в другом месте... — Трансвестит пожал плечами. — Таково было условие тех, кто удержал меня на плаву. Ну, вы понимаете...

— Да-да. Те добрые самаритяне, что выкупили ваш долг. Что за народ, кстати?

— Ну, скажем так, публика специфическая. За мной в спортзал приехали четверо.

— Что?! — звонко выкрикнула Бася, подбежала, схватила пленного за грудки. — Один такой здоровенный, другой флегматичный малый, третий...

— Господи, да уберите вы от меня эту мегеру! Она же меня задушит.

Б. О., обхватив Басю сзади, с трудом оттащил ее в сторону.

— Остынь, остынь... — шептал он ей на ухо, все еще крепко удерживая в своих объятиях. — Вот так... Присядь, — и усадил ее на бревно, а сам вернулся к трансвеститу. — Так что было за условие?

— Конвертация и перевод будут осуществляться вне моего банка — вот и все условие, — болезненно поморщившись, покрутил головой тот. — Черт, чуть шею мне не свернула, гарпия.

— Что за банк контролировал операцию?

— Это не банк. Финансовая группа... — Он зябко поежился, поднял воротник пиджака. — Финансовая группа ВВК.

Возникла пауза.

— Илья Соломоновна, хотите совет?

— Да?

— Смажьте пятки дегтем.

— Это еще зачем?

— Затем, что вам надо бежать отсюда куда глаза глядят. А деготь — чтобы пятки ваши не сверкали.

— Молодой человек, — улыбнулся трансвестит, поднимаясь с бревна и зачем-то тщательно отряхивая рукава своего некогда белоснежного, а теперь совсем не годящегося для выхода в свет пиджака. — Я, пожалуй, никуда не побегу. Если вы думаете, что ваши предупреждения заставили меня наложить в штаны, то вы заблуждаетесь.

Он повернулся и медленно пошел вверх по тропинке.

— Идиот! Ты же сейчас между двух огней... Вспыхнешь, как пучок сухой соломы, — крикнул Б. О. вслед человеку, готовому скрыться в зарослях боярышника, темными волнами нависающих над откосом.

Трансвестит остановился, вернулся, подошел к Б. О. вплотную:

— Видите ли... я уже под охраной одного из этих огней. Вот-вот. На днях я встречалась с одним молодым человеком, который очень заинтересован в имеющейся у меня информации.

— Молодым человеком? — задумчиво протянул Б. О. — Такой интеллигентный, подтянутый... И с особенным холодным, как у рыбы, взглядом?

— Предположим... — улыбнулся трансвестит. — Знаете, я не склонна безоговорочно доверять крылатым фразам.

— Каким, например?

— Что глаза — это зеркало души.

— Вот тут ты права, — кивнул Б. О. — Душа тут совершенно ни при чем... — осторожно коснулся плеча собеседника. — Слушай, мне бы надо с этим парнем повидаться. Устроишь?

Трансвестит отступил на шаг и, оглядев Б. О. с головы до ног, мягко улыбнулся:

— Я ведь слукавила там, в кабаке... Когда сказала, что ты не в моем вкусе.

— Ах ты, сво-о-олочь! — ринулась вперед Бася, но Б. О. вовремя остановил ее порыв.

— Ты именно в моем вкусе, — добавил трансвестит. — И я вполне могу свести тебя с этим парнем. Но... — последовала выразительная пауза. — Сам понимаешь, долг платежом красен.

Некоторое время Б. О. с сумрачным видом разглядывал носки своих кроссовок.

— Ладно. Черт с тобой... Где? Когда?

Трансвестит сообщил название голубого заведения и время, усмехнулся, прикоснулся губами к ладошке и сдул с нее след поцелуя:

— Ча-а-а-а-о!

Привалившись спиной к бревну, Бася сидела на земле, наблюдая за Б. О., который, дотронувшись тыльной стороной ладони до кровоточащей брови, медленно присел на корточки и застыл, поглаживая подушечкой указательного пальца лист подорожника.

— Смотри, какой красавец... — прошептал он, метнув в сторону Баси косой лукавый взгляд. — Ну просто вылитый майор!

— Ой, нет, я больше не могу! — вздохнула она. — Ты меня достал со своими языческими замашками, — щелчком отправила окурок в сторону масляно поблескивавших путей и придавила широкий и сладкий зевок ладошкой. — Ну ладно, ладно... Сдаюсь. А почему ты сказал — майор?

— Да потому, что он майор и есть, — пояснил Б. О. — Подорожник из семейства "больших", то есть именно "майор" на языке ботаников. Ну давай, дружок, почистим твой зеленый мундир, а то вон сколько на нем от дороги гари, пыли и копоти осело... Знаешь, о чем он думает?

— Ну разумеется! — устало ответила Бася. — О том, что он ненароком оказался свидетелем жестокого допроса, которому два бандита с большой дороги подвергли какое-то добропорядочное существо неопределенного пола. И надо об этом заявить в ближайшее отделение милиции.

— Не думаю, — покачал головой Б. О. — Природа с нами заодно! Нет, ты ошибаешься. Он думает о том, что люди испокон века используют его сочное, богатое каротином, витамином С, фитонцидами и многими другими целебными веществами тело, чтобы успокаивать свои раны. И еще думает: ах вы, жалкие беспомощные двуногие существа, что бы вы без нас, майоров в самом соку, делали!

Сорвав сочный лист, Б. О. приложил его к ране над левой бровью.

— Больно? — спросила она, отводя его растрепавшиеся волосы со лба, и сказала: — Наверное, придется сейчас ехать в какой-нибудь ночной травмпункт накладывать швы!

Б. О. отрицательно замотал головой:

— Зачем? Какие швы? Вот этот старый добрый майор меня быстро подлечит...

— Почему ты говорил о двух огнях?

— Потому что их два. Один — это твой старый друг Игнатий, а другой...

— Как этот гад говорил? Группа ВВК?

— Да, те четверо ребят, что наведывались за этим деятелем в спортзал, наверняка оттуда... Все тот же эскорт большого человека. И точно такой же сволочи, как наш Игнатий Петрович. Дела наши, словом, обстоят скверно.

— Это настолько серьезно? Откуда ты знаешь этих людей?

— Откуда... Оттуда, что головной офис этой финансовой группы я спалил дотла вот этими самыми руками.

Он рассказал про особняк в центре Москвы, где некий наладчик бумагорезательных машин забыл в полуподвале пустую бутылку.

— А что тебя смущает? — Бася пожала плечами. — Я, конечно, не большой в этих делах специалист. Но уже то, что мне пришлось видеть несколько часов назад... — Она слегка толкнула его в плечо. — Скажи, а ведь ты расцениваешь эти свои акции как некую художественную ткань, ведь так? Явление художественного порядка, ведь так? Как некий перформанс?

— Ну, это ты хватила, — усмехнулся он. — Перформанс...

— Не надо, не надо, — настаивала она. — Я в этом жанре не новичок, я знаю, о чем говорю. — Она закурила и, округлив губы, выпустила дым колечком. — Если в особняке все обстояло так, как ты говоришь, то это... — Бася сделала жест, оставивший в темном воздухе бледный дымный вензель. — Это, безусловно, большая творческая удача. Так в чем дело? Что тебя смущает?