Завещание Мадонны

Если бы Люба не поймала Игоря, то, вероятно, еще много лет. Если бы вообще когда-то обратили на это внимание. Станут ли у нас еще когда-то выставлять полотна Ярослава Морозова в музеях? Может, их со временем вообще спишут в утиль или вынесут на помойку… Или продадут по дешевке иностранцам на каком-нибудь блошином рынке.

Глава 30

В то утро мы с Пашкой приехали в холдинг необычайно рано – для нас. Первым удивился охранник, потом секретарша Виктории Семеновны, находящаяся в постоянном поиске спутника жизни (и пока безрезультатном), потом сама Виктория Семеновна.

Мы сдали запись для монтажа и поехали отсыпаться. Пашку я взяла к себе в квартиру, чтобы не отвозить его к нему домой, а потом не забирать снова. Ведь вечером нам явно предстояла работа. Хорошо, если удастся поспать два часа.

При пробуждении мне в голову ударила любопытная мысль…

Я позвонила Васе Румянцеву, законному супругу художницы Алисы, и заявила, что хочу пообщаться с его гаремом. Вася встретил мои слова раскатом смеха. Вася, как обычно, уже принял на грудь. Или просто был в хорошем настроении.

– Почву прощупываешь? Решилась? Детали хочешь узнать?

– Я не собираюсь к тебе в гарем! И ни к кому не собираюсь!

– Юлька, когда встретимся? Юлька, развлеки меня как-нибудь, а? Скучно мне, понимаешь? Ой, да, ты в курсе, что Алиска свою мазню в Америку повезла? Армяшка подсуетился. Мне даже бабки никакие отстегивать не пришлось, представляешь? Все за счет фирмы. Я тут думаю с каким-нибудь настоящим экспертом проконсультироваться насчет того, мазня у Алиски или она новый Рембрандт. Юлька, ты каких-нибудь известных баб-художниц знаешь? Мне чего-то никто на ум не приходит.

– Зачем тебе бабы-художницы, если у тебя законная жена – художница? – спросила я.

– Ну, чтоб было с кем Алиску сравнивать. Должен же я ее как-то называть.

– У нее имя есть!

«Как можно было выйти замуж за Васю?!»

– Я люблю как-нибудь по-особенному… Но мне ни одна художница на ум не приходит! И наши, и иностранные – все мужики.

– Яблонская, Гончарова, Серебрякова, – сказала я, собравшая много информации о живописи в последнее время.

– Никогда о таких не слышал. Юль, а ты эксперта можешь мне найти?

Я сказала, что могу познакомить Васю с владельцем Аукционного дома «Александр» – если его не устраивает мнение Галустьяна. По-моему, в данном случае на Артура Рубеновича можно было полностью положиться. Он не станет торговать тем, что не принесет прибыль. Он не стал бы организовывать выставку Алисы Румянцевой в США, если бы не был уверен, что выиграет от этого.

Кстати, Алиса наверняка повезла в Америку и Ярослава Морозова… В смысле того, которого Галустьян приобрел на аукционе, на котором мы с ним познакомились. И не исключено, еще какое-то полотно Ярослава Морозова, которое каким-то образом удалось раздобыть Галустьяну. А уж должное разрешение на вывоз он явно обеспечил. С его-то связями.

И Алиса работала в том музее, в котором сегодня ночью была я.

И в нем же работала Алла Иванихина.

– Да, владелец Аукционного дома подойдет, – тем временем сказал мне Вася Румянцев. – И я еще сам найду выходы на Эрмитаж.

– Ты считаешь, что Алису могут выставить в Эрмитаже? Она, конечно, неплохая художница, но…

– Юля, сейчас за бабки кого угодно где угодно выставят. Дело в сумме.

Я посоветовала в таком случае начать с Русского музея. Все-таки в нем представлены отечественные мастера.

– Мысль хорошая, – похвалил меня Вася. – Начнем с Русского. Как из Америки вернется, так сразу туда. А ваш канал осветит должным образом. Ладно, я сейчас своим бабам позвоню и прикажу отвечать на все твои вопросы. Можешь прямо к ним ехать.

Я растолкала Пашку, и мы отправились к знакомому дому, только на этот раз заходили в другой подъезд. Знакомые девушки встречали меня с радостными улыбками. Только на этот раз их было четверо, а не пятеро.

Для начала я попросила рассказать про выставку Алисы в США – все, что им известно.

– Да фактически ничего, – пожала плечами Лиза. – Вася разрешил. Алиска собралась и поехала. И дочь взяла.

– Зачем?

– Диснейленд показать. И на нас не хотела оставлять. Нам-то только лучше. Зачем нам за ее ребенком присматривать? И Вася сказал, что Алиска с ребенком к другому мужику не убежит.

«А просто от Васи?» – подумала я, но промолчала.

– Алиса взяла с собой много работ? – спросила я у девушек.

Они переглянулись и пожали плечами.

– Вообще она отсюда все вывезла, – сказала Катя. – Вначале же все в местной галерее выставлялось.

«Но если не ошибаюсь, большую часть картин купили».

– И в последнее время она по многу часов проводила в галерее, – добавила Лиза. – Чего-то там дорабатывала. Вася проверял. То есть его охранники проверяли. Она на самом деле работала в галерее. Васю-то не обманешь. И даже пытаться не стоит.

Потом я попросила Пашку показать девушкам Любу, которую мы этой ночью много снимали в музее.

– Вы знаете эту женщину? – спросила я.

– Да, это та самая единственная подруга Алисы, которая сюда приходила и с которой Алиса встречалась! – воскликнула Лиза. – Вася ее тоже проверял. То есть его охрана. И Вася сказал, что можно общаться.

Я поблагодарила девушек, а из машины снова позвонила Васе.

– Дай мне телефон своих сотрудников, которые проверяли подругу Алисы.

– Я чего, помню, что ли, кто ее проверял? – взревел Вася. – Я дал задание, мне доложили. Это ж когда было…

– Дай телефон того человека, к кому ты, скорее всего, обращался.

– Юля, ты меня достала!

– Я работаю!

– А я что, гуляю?!

– Я от тебя не отстану, пока не получу то, что мне надо!

– Всем другими бабам от меня нужны бабки и…

– Мне не нужны твои бабки, и ты об этом прекрасно знаешь! Замуж за тебя я не хочу – и ты это тоже прекрасно знаешь. И ты мне – не исключено – еще спасибо скажешь!

В общем, Вася продиктовал мне пару телефонов, с которых следовало начинать. В результате я встретилась с человеком, который в свое время проверял Любовь Щукину. Он поднял соответствующую папку и сказал, что информация, возможно, устарела. Заданий ее освежить от Василия Витальевича не поступало.

Судя по тому, что имелось в службе безопасности Румянцева, Любовь Щукина замужем никогда не была, детей не имела, в музее начала работать еще на третьем курсе института (училась на вечернем) и так там и осталась. Вела серую жизнь, боролась за существование. Четыре года назад у нее умерла мать, отца никогда не было. Люба осталась совсем одна. Были только коллеги по работе. По-настоящему дружила с одной Алисой. С мужчинами никогда не получалось – никто не задерживался, хотя Люба очень хотела выйти замуж.

В досье имелся адрес Любы, по которому мы отправились с Пашкой.

Дверь нам никто не открыл. Я позвонила в соседнюю дверь, меня долго рассматривали в глазок. Я громко представилась. Не помогло. Открывать отказались.

Открыли этажом выше – молодая мамаша с ребенком нескольких месяцев, которой, вероятно, было просто скучно сидеть дома.

– Тетю Любу знаю, – кивнула девушка. – Можно сказать, с рождения. Я родилась в этом доме, а тетя Люба тут уже жила со своей мамой.

Мой вопрос о мужчине, занявшем Любину квартиру, девушку откровенно удивил.

– У нее никогда не было мужа, – сказала она. – И ни один мужчина тут никогда постоянно не проживал. В последнее время точно не проживал никто.

– И сейчас не живет? Дебошир и пьяница?

– Нет, – удивленно покачала головой девушка. – Может, к ней, конечно, кто-то и ходил, но постоянно точно не жил. И у нее всегда очень тихо. Я же над ней живу. Полная тишина. Она одна живет. С кем ей скандалить и ругаться? Пьет она тихо. Наверное, одна напивается и засыпает. Не поет, музыку не включает. Знаете, у нее была замечательная мама – такая милая, светлая старушка. А Люба – злая, то есть скорее не злая, а озлобленная. Понятно: личная жизнь не сложилась…