Оборотень

Ждать пришлось минут тридцать. Вернувшись, капитан сообщил, что в семи случаях записи в книжке соответствуют адресам похищенных детей - это то, что удалось расшифровать, и все они приходятся на февраль, март и апрель. Но не совпадают даты похищения.

- Это не важно, - сказал Карпатов. - Серый мог ставить число заранее, намечая день, а что-то мешало, срывалось. Ищите Серого. Ты знаешь, кто это такой.

- Знаю, - кивнул капитан.

Их разговор оборвал телефонный звонок. Карпатов снял трубку и, пока он слушал, лицо его наливалось кирпичным цветом, скулы напряженно двигались.

- Маша, кто привел Коленьку? - почти выкрикнул он. И Тероян, и застывший возле стола капитан, пытались понять - что происходит там, на другом конце провода.

- Все, я сейчас сам приеду, - оборвал Карпатов, почти швырнув трубку на рычаг. Он так же резко встал, опрокинув за собой стул.

- Что случилось, Олег Васильевич? - встревоженно спросил капитан.

- Кто-то увез Алешу, - ответил тот.

- Как?

- А так. Когда он гулял с братом. Я не знаю. Что я - в подзорную трубу смотрел? - со злостью сказал Карпатов. - Давай, двигай за Серым, хватай всех, кого найдешь из его шайки. А я домой. Все звоните туда.

- Я с тобой, - поспешно произнес Тероян, и Олег кивнул ему, идя к двери.

Уже в машине, проклиная пробки, он рассказал подробнее. Оба брата, как обычно, гуляли во дворе. Но домой вернулся один Коленька, его, плачущего, привели соседи. Куда делся Алексей - они не знали. Слепой мальчик также не мог ничего объяснить толком. Он слышал только, как подъехала машина, как кто-то заговорил с братом - это была женщина, причем она называла его по имени. Алеша сел в машину, и все - исчез. То же самое рассказала и Маша, когда они приехали домой. Выглядела она настолько напуганной и несчастной, что Тероян дал ей сильное успокоительное, боясь, что произойдет нервный срыв. Но не в лучшем положении находился и сам Карпатов. Ему Тероян накапал валерьянки. Олег ходил из угла в угол, курил, о чем-то сосредоточенно думал.

- Может быть, его увезли какие-нибудь знакомые, покататься на машине? - спросила Глория. Олег только махнул рукой.

- Тогда бы они взяли и Коленьку.

Зазвонил телефон. Карпатов бросился к нему, сорвал трубку.

- Ублюдок! - прорычал он с исказившимся лицом. Потом повернулся ко всем троим. Глаза его блуждали.

- Ну, говори же! - потребовала Маша. Она прижимала обе ладони к груди. - Это... он, да?

- Да, - глухо отозвался Карпатов. - Квазимодо.

Маша вскрикнула, резко отвернувшись, а он продолжил:

- Сказал так: "Это я, Квазимодо. " А потом, какую-то чушь: "Нет, Квазимодо, это - ты сам". Что ты по этому поводу думаешь, Тим?

- Мне был точно такой же звонок. И Жоре Юнгову. Но раз он ничего не сказал об Алеше, то, может быть, и не он похитил?

- Он знал, что я буду дома. Именно сейчас, когда увезли сына, - сказал Карпатов. Его буквально трясло от ненависти. - Я убью его. Придавлю, как нечисть.

- Сначала надо спасти сына.

- Я сейчас весь МУР на уши поставлю. Всех задействую.

- А много пользы было прежде? Этот оборотень где-то рядом. Почему он звонит всем нам? Потому что чувствует, что мы приблизились к нему настолько близко, что можно ухватить за горло.

Они словно забыли о Маше, которая вышла из комнаты, двигаясь, как заведенная. Глория встревоженно пошла следом за ней. Карпатов и Тероян стояли напротив друг друга.

- Ты во всем виноват! - выкрикнул Олег, схватив Тима за рубашку обеими руками. - Ты и твоя... ненормальная! Если бы ты не встретил ее, не притащил домой, не начал бы свои дурацкие поиски, то Алешка бы сейчас был дома! Тероян пытался отцепить его руки, но чувствовал в его словах правду. Да, Олег был прав, если бы он не шел по следу Квазимодо, то, может быть, не вынудил бы его наносить ответные удары. И один из них пришелся по его другу. Но он же не хотел этого!

- Прекрати! - потребовал Тероян. - Мы что, драться будем?

- Нет, не прекращу. Это все из-за вас. Вы всюду суетесь, лезете, вынюхиваете... Валялись бы лучше в постели!

Тероян еле удержался, чтобы не ударить его. Но как бить обезумевшего от горя отца?

- Ты успокоишься или нет? - произнес он сквозь зубы, глядя в налитые кровавой мутью глаза Карпатова. - Надо что-то решать, а не сотрясать воздух.

- А... иди ты! - сказал Олег и оттолкнул его в сторону.

- Да возьми ты себя в руки! - выкрикнул Тероян. - Я твой друг.

Карпатов тяжело посмотрел на него, немного очнулся.

- Слушай, Тим, - медленно произнес он. - Оставь меня сейчас в покое. Прошу тебя, - и он добавил: - А то, поверь мне, убью.

- Ладно, - устало ответил Тероян. - Я сейчас уеду в одно место, а через пару часов вернусь. И у меня будет что тебе сказать о Квазимодо - это я обещаю.

Карпатов лишь махнул на него рукой и отвернулся. Тероян вышел в соседнюю комнату, поманил Глорию, которая сидела на диване, рядом с лежавшей лицом вниз Машей.

- Кажется, уснула, - тихо сказала девушка.

- Поехали, - произнес он. - На свидание с одним человеком. И через минуту они уже спускались по лестнице.

- Я все слышала, - сказала Глория, еле поспевая за ним. - Это я во всем виновата. От меня все несчастья. Значит, я и есть этот самый Квазимодо.

- Да что ты такое говоришь! - возмутился Тероян. - Вам всем надо уколы сделать. Маньяк просто издевается над нами. Ему доставляет радость слышать, как вы стонете. Без этого он жить не может, разве непонятно? Горе - его питательная среда. Почему он говорит каждому, что он сам и есть Квазимодо? Да потому, что всех людей считает такими же. Весь мир - скопище оборотней, вот его главная мысль.

- Куда мы едем? - спросила Глория, закрывая дверцу "Жигулей".

- На Беговую. Хочу поговорить с его крестным отцом. К редакции молодежной газеты они подъехали в начале пятого. Оставив машину возле бетонных тумб, Тероян и Глория поспешили к высотному зданию. "Только бы успеть", - подумал он.

На лифте они поднялись на шестой этаж, где размещалась редакция. Рабочий день заканчивался, сотрудники газеты уже пребывали в предвыходном настроении: из раскрытых дверей в коридор, по которому шли Тероян и Глория, заглядывая в комнаты, доносился смех, музыка.

- Где Гуркин? - спрашивал Тим, но каждый отвечал, что видел его только что, где-то в соседней комнате, в буфете, на этаже, у компьютерщиков. Какой-то полуплешивый ехидно заметил, что Юра Гуркин заседает в туалете, махнув рукой в конец коридора. Они отправились туда.