Приёмыш на заклание

И Элтон Хамфри был раздражен. Единственная дорога на острове была запружена весь день, словно это была главная улица Таугуса: окружающие воды бурлили до самого вечера от сотен празднично разукрашенных лодок с материка и Каллэма пришлось направить на вахту на пляж, принадлежавший семейству Хамфри, — изгонять всех желающих расположиться там пикником.

Но хуже всего было то, что Рональд Фрост устроил ему сцену.

Фрост был племянником Хамфри, единственным сыном его покойной сестры. Он жил на маленький доход, который приносило ему небольшое поместье матери, большую часть времени гостил у своих многочисленных друзей, занимавших положение в свете, вертясь вокруг какой-нибудь случайной девицы или обучая чью-нибудь кузину игре в теннис.

На остров он явился одновременно с родственниками Сары Хамфри, приехавшими из Эндовера, Молдена и Кембриджа на уик-энд; но если Стайлзы, люди почтенного возраста, были достаточно воспитанны, чтобы уехать в воскресенье вечером, Рональд Фрост задержался и на День независимости. Что именно побудило его к этому, Джесси Шервуд не понимала, — разве только дядюшкин бар с напитками.

Рон был младшим изданием дяди — высокий, худощавый, с узкими плечами, безжизненными каштанового цвета волосами и слегка выпученными глазами. Однако у него была неприятная улыбка — полуелейная-полупрезрительная; к тому же он отвратительно обращался с прислугой.

Перепеленывая ребенка, Джесси Шервуд слышала из детской комнаты отголоски ссоры: кабинет мистера Хамфри был расположен через холл. Очевидно, Рон Фрост погряз в долгах и рассчитывал, что дядюшка вытащит его.

— Боюсь, Рональд, что на этот раз ты должен будешь искать помощи в другом месте, — услышала Джесси холодный, слегка гнусавый голос хозяина.

— Что?! Ты это серьезно?!

— Никогда в жизни не был более серьезен.

— Но, дядюшка Элтон, я попал в чертовское положение!

— Если ты умеешь попадать в такие положения, то пора бы тебе научиться и выпутываться из них.

— Я просто не верю! — Фрост был ошеломлен. — Ты же никогда не отказывал мне прежде. Что с тобой, дядя? Только не говори, что у тебя денежные затруднения!

— У меня не бывает денежных затруднений, Рональд. (Джесси Шервуд точно увидела ледяную улыбку миллионера. ) Теперь я понимаю истинную причину твоего приезда, поэтому...

— Минутку, — перебил Рон Фрост. — Я хочу внести ясность. Это временное раздражение из-за того, что день был таким беспокойным, или ты разлюбил меня навсегда?

— В переводе на английский, — уточнил мистер Хамфри, — ты, очевидно, хочешь знать: каприз ли это или линия поведения? Линия поведения, Рональд! Я нашел лучшее употребление своим деньгам, чем оплачивать твои карточные долги и увеличивать счета твоих приятельниц.

— Это отродье... — пробормотал Фрост.

— Прошу прощения?

— Этот ублюдок, которого ты где-то подобрал!..

— Ты пьян!

— Не настолько, чтобы не суметь сосчитать, сколько будет дважды два!.. Это все пустая болтовня — твои слова о фамильной чести, обещания, которые ты дал моей матери!..

— Ты тоже многое обещал, — отрезал дядя. — И главное — прекратить паразитическую жизнь. Между прочим, тебе придется извиниться за свои выражения в адрес моего сына!

— Твоего сына! — вскричал Фрост. — Этот ублюдок — твой сын?!

— Вон отсюда!

— Правда глаза колет? Ты заставил меня думать, что я буду твоим наследником, а теперь этот маленький паршивец...

— Прости меня господь, — отчетливо произнес Элтон Хамфри. — Но если ты, Рональд, немедленно не уберешься отсюда, я спущу тебя с лестницы...

Наступило молчание.

Затем Джесси Шервуд услышала нервный смешок Фроста:

— Сожалею, дядя. Боюсь, что я немного перепил. Я, конечно, приношу свои извинения.

Снова наступило молчание.

— Ладно, — сказал Хамфри. — А теперь покинь мой дом.

— Да, да, — отозвался Рон Фрост.

Она услышала. его удаляющиеся шаги, но он тут же вернулся и остановился перед дверью в кабинет.

— Пожалуйста, поблагодари тетю, Сару от моего имени, дядюшка. В этих условиях...

— Понимаю. — Голос Хамфри звучал глухо.

— Ну, что ж... пока, дядюшка Элтон.

— Счастливого пути, Рональд.

— Надеюсь вскоре повидать тебя и тетю.

Ответа не последовало.

Фрост неуверенными шагами спустился по лестнице, и вскоре Джесси услышала, как его «ягуар» зашуршал шинами по шоссе.

День прошел ужасно, и, когда наступил вечер, она с облегчением легла в постель, прочла молитву и пыталась заснуть.

В два часа ночи она еще не спала.

Остров Нэр давно погрузился во мрак и был объят тишиной. Шорох прибоя, убаюкивающий Джесси каждый вечер, был единственным звуком, который доносился до ее слуха, если не считать шума запоздалых машин, покидавших остров; но сегодня ритм прибоя, казалось, подгоняет ее пульс. В доме все спали; окна двух комнат, расположенных над гаражом, в которых жили Столлингс и Каллэм, были давным-давно темны. В ее спальне не было душно: прохладный ветерок задувал с моря, и ей даже пришлось подняться, чтобы взять стеганое одеяло.

Почему же она не может заснуть?

Дело, конечно, не в ребенке. Он высосал до дна свою бутылочку молока и заснул, словно ангелочек. Когда она зашла к нему, перед тем как лечь в постель, его маленькое личико было безмятежно, он спокойно дышал. И не приближающееся время кормления мешало ей заснуть — вот уже десять дней, как маленький Майкл был отлучен от своей ночной порции и с тех пор спал всю ночь напролет.

«По-видимому, это результат дневных треволнений, — решила Джесси. — Фейерверки, суматоха, нервничающая миссис Хамфри, ссора между дядей и племянником... А может быть (она почувствовала, как кровь прилила к ее щекам), может быть, это имеет отношение к тому человеку, Ричарду Квину? »

Джесси должна была признать, что вела себя на пляже, как легкомысленная девчонка. Думать о мужчине шестидесяти трех лет от роду! Дать ему понять, что у нее выходной в четверг... А в выходной день она даже отправилась на общественный пляж в Таугус и весь день просидела на песке под взятым напрокат зонтиком, надеясь, вопреки всему, и в то же самое время чувствуя себя до чрезвычайности глупо. Что если бы он вдруг появился? Ее фигура в купальном костюме была неплоха для ее возраста, но вряд ли могла соревноваться с этими загорелыми дочерна и почти обнаженными молодыми бабенками, порхавшими по пляжу. Итак, она злилась на себя за тот день — и все же была разочарована. Он был так мил, так моложав и так удручен своим возрастом и отставкой... Конечно, он не пришел. Он должен хорошо знать женщин, раз он всю жизнь был полицейским офицером.

И все же она была огорчена. Они нашли бы много общих тем для разговоров. Всякие интересные случаи, с которыми ей пришлось сталкиваться, когда она работала у важных особ. И он, наверное, знает множество захватывающих историй... Честное слово, она вовсе не так уж плохо выглядела в купальном костюме. Она самокритично разглядывала себя в зеркале в ванной комнате, перед тем как решиться отправиться на пляж в тот день. Во всяком случае, у нее было мясо на костях. И кожа у нее совсем без морщин, просто удивительно для женщины в сорок девять лет. Сколько лет Марлен Дитрих?..

Джесси Шервуд повернулась и зарылась лицом в подушку.

И вдруг в воцарившейся после этого тишине она услышала звук, от которого все посторонние мысли мигом улетучились у нее из головы. Это был звук открываемого в детской окна.

Она прислушалась.

Детская находилась в угловой комнате с двумя окнами, одно из которых выходило на дорогу и в сад, а второе — на море. Обычно, когда ребенок спал, она распахивала оба окна настежь; но сегодня дул бриз, и она закрыла окно, выходящее на море. Раму другого окна она опустила почти до самого низа, оставив его приоткрытым всего на три-четыре дюйма. Ей казалось, что открывается именно это окно.

Вот опять! И опять!

Это были короткие, тихие, скребущие звуки, словно раму окна поднимали на полдюйма зараз, осторожные толчки с паузами между ними, чтобы прислушаться.