Недостающее звено

Те же самые демонстранты приветствовали победу вьетконговцев и настолько деморализовали Америку, что США решили убраться из Юго-Восточной Азии, оставив ее на откуп коммунистам. И тогда в этой части мира воцарилась долгая ночь террора. В Камбодже неграмотность достигла 99%, потому что все, кто мог читать или писать, были уничтожены. Здесь на шесть миллионов населения приходилось всего шесть врачей, но почему-то этот вопрос демонстранты старались не поднимать.

Римо уже давно решил про себя, что Америка не только потеряла свое лицо, выйдя из войны во Вьетнаме, - она перестала быть Америкой, утратила свой истинный дух. Тайвань сдали, потеряли Иран. Американское руководство недвусмысленно дало понять, что в Южной Африке не признает иного правительства, кроме коммунистических террористов, вне зависимости от результатов голосования. Преподавательница колледжа, только и умевшая, что ненавидеть Америку, отправилась в Россию - получать от коммунистов медаль и там заявила, что разговоры о преследовании советских диссидентов - всего лишь уловка, чтобы скрыть преследование диссидентов в самой Америке. И преспокойно вернулась в свой финансируемый государством колледж, где ей платили зарплату из средств налогоплательщиков.

"Какая грязь", - думал Римо, глядя сверху на маленькую долину, где вокруг крохотной угольной электростанции расположились лагерем около пяти тысяч человек. Обращаясь к стоявшему рядом человеку восточной наружности, он сказал:

- Все кончено, Чиун.

- Что ты имеешь в виду? - спросил тот. Он был всего пяти футов ростом, почти на целый фут ниже Римо. Чиун продолжал наблюдать за толпой, его жиденькая бородка и тонкие пряди седых волос развевались от редких порывов легкого ветерка.

- Америку, - ответил Римо. - С нами все кончено.

- Ты хочешь сказать, что нам следует поискать работу где-нибудь еще? поинтересовался Чиун, кинув взгляд на Римо, по-прежнему взиравшего на толпу. - Я всегда говорил, что в мире много стран, где хотели бы воспользоваться услугами двух первоклассных наемных убийц. - Голос у Чиуна был высокий, но в то же время сильный - он совсем не вязался с обликом восьмидесятилетнего старца, обладавшего хрупким телосложением. На старом корейце было белоснежное кимоно из парчи, и, несмотря на жаркое солнце Пенсильвании, он не потел.

- Нет, - произнес Римо, - это не значит, что мы должны искать работу в другом месте. Жаль только, что, невзирая на все наши усилия, Америка мертва.

- Я никогда этого не понимал, - заметил Чиун. - По-твоему, выходит, что Америка - это какая-то особая страна. Но ничего подобного! Она просто немного изменилась. Вспомни о величии Древней Греции, славе Древнего Рима все пропало в дымке времен. Только и осталось, что танцующие друг с другом мужчины да женщины, готовящие спагетти. Вспомни фараонов и их империи, вспомни белокурого македонца - все прошло. Почему же судьба Америки должна быть иной?

- Должна, - упрямо повторил Римо.

- Но ты можешь объяснить почему?

- Потому что это свободная страна. А в других странах, о которых ты говоришь, свободы никогда не было. Но здесь люди свободны, и вот теперь нас завоевывает внутренний враг. Сами американцы рвут страну на куски.

- Такова оборотная сторона свободы, - сказал Чиун. - Стоит только дать людям свободу, и они используют ее, чтобы напасть на тебя.

- Тогда какой же выход? Отобрать свободу?

Прежде чем ответить, старец посмотрел на небо: на фоне ярко бедой глади облаков парил одинокий коршун.

- Дом Синанджу существовал у многих народов на протяжении многих веков, - наконец изрек он.

- Я знаю, - отозвался Римо. - Пожалуйста, давай обойдемся без лекций по истории.

- Я только хочу сказать, что это единственная из всех известных мне стран, решения в которой принимаются под влиянием чьих-то прихотей и капризов. Такое впечатление, что всей нацией правит тончайшая прослойка и в нее попадают именно те, кто больше всего на свете ненавидит собственную страну.

- И это мне известно, - согласился Римо. - Ну, так что, запретить свободу? Это ответ?

- Нет, - возразил Чиун. - Если запретить свободу, то вас завоюют извне. Сохраните свободу - и станете жертвой внутренних врагов.

- Итак, у нас нет выхода, - подытожил Римо.

- Отнюдь. Все нации когда-нибудь погибают. Что же касается вас, плохо лишь то, что ваша гибель окажется бесславной. Лучше погибнуть от меча, чем от жалких червей. - Он вновь посмотрел вниз, на пять тысяч человек, собравшихся у ворот электростанции, - некоторые пели, другие выкрикивали лозунги. - Но пусть тебя поддерживает одна мысль.

- Какая?

- Эти жалкие черви там, внизу. Когда ваша страна уступит место какому-то новому образованию, можешь не сомневаться, они погибнут первыми.

Римо покачал головой.

- От всего этого тоска берет!

- Нет-нет, - быстро проговорил Чиун. - У нас есть наше искусство. Наша жизнь исполнена большого внутреннего смысла, внешний мир не может на него повлиять. Нам не нужен никто, кроме нас самих.

- И наших жертв.

- Верно, - согласился Чиун. - Признаю свою ошибку. Без жертв не бывает наемных убийц.

Неожиданно в Римо проснулась злость. Он погрозил кулаком демонстрантам внизу и заявил:

- Уверен, в жертвах у нас недостатка не будет.

- Я подожду тебя здесь, - сказал Чиун. - Надеюсь, ты хорошо проведешь время. Только прошу, не давай волю гневу.

- Постараюсь, - с этими словами Римо начал быстро спускаться вниз.

Шел пятый день, как из-за пикетчиков электростанция прекратила работу. И каждый день демонстранты штурмовали окружавший электростанцию забор - их атаки отбивались силами городской полиции и местной охраны. Но сегодняшний день, по сведениям Римо, обещал быть необычным: стало известно, что демонстрантам подвезли оружие и взрывчатку.

Из-за остановки электростанции вот уже пять дней сто тысяч семей сидели без электричества. Это значит, что не работали холодильники, не горел свет, нельзя было принимать телевизионные и радиопередачи. В больницах использовали аварийные генераторы, мощности которых хватало лишь для самых неотложных операций, и если бы хоть один из таких генераторов отказал, началась бы массовая гибель больных, потому что других запасных систем в городе не было.