Подставное лицо

— Будьте добры Беату.

— Беата в отпуске. Кто спрашивает? — Женщина сразу заинтересовалась. — По какому вопросу? Может, что-нибудь передать? Откуда вы?

— Из ФИАНА, — он назвал первое пришедшее на ум. — Я еще позвоню. Она скоро будет?

— Дайте человеку возможность отдохнуть! Сменить обстановку…

— Счастливица… Не буду выглядеть как завистник, если спрошу: «Где она?»

— Не будете, — сотрудница была разочарована. — Беата в Пицунде.

Денисов ни о чем больше не стал расспрашивать, набрал другой номер.

— Я слушаю…

Он сразу узнал голос.

— Это Денисов, с вокзала.

— Я рада вашему звонку. — По голосу он понял, что не все в порядке.

— Что случилось?

— Мне позвонили из проходной: утром заезжал мой муж. Звонил сюда. Ему сказали, что меня еще нет на работе.

— Выходит, он приехал до срока.

— Как видите…

— Где он сейчас?

— Ушел. Я звонила домой, там его тоже нет. Нелепо получилось!

Денисов посмотрел на Антона — Сабодаш не снял параллельную трубку, все понял, беспокойнее заходил по комнате.

— Не знаю, что делать… — Там, в комнате, рядом с Беатой кто-то появился, потому что она сказала кому-то негромко: — Конфиденциальный разговор. Потом объясню…

Что-то Денисова в ней раздражало — может быть, то, как при встрече она беспрестанно поддергивала на плече ремешок сумочки, а может, то, что была холодно изобретательна во лжи в разговоре с коллегой. Он постарался не думать об этом.

— У вас уже есть какая-нибудь версия? — сразу спросила она, освободившись.

— Пожалуй. Кажется, кто-то действительно интересовался вами на вокзале ночью.

— Видите!

— Странная история… — Денисов не стал наводить на нее страх. Письма могли попасть в руки стороннего лица. Главное, чтобы от него переписка не попала к человеку, который воспользуется ею во зло.

Беата задумалась.

— Можете описать человека, который мною интересовался? Мужчина? Женщина?

— Мужчина. Как только уточню приметы, я позвоню. Как ведут себя ваши коллеги? Заходил ли кто-то, кого давно не видели? Может, звонил…

— Как обычно. Заходили и звонили многие. Я разговаривала с мамой, там тоже пока все спокойно.

— Я хотел уточнить. Если письма окажутся в руках постороннего и он захочет вернуть… Куда их могут послать?

— Наверное… — она чуть задержалась с ответом, — скорее всего в Соколову Пустынь. Там ведь указан адрес. Но могут переслать в институт.

— Почему?

— Это, конечно, маловероятно, но… — Денисов услышал, как на другом конце провода, рядом с трубкой, щелкнула зажигалка. — Если они попадут в руки научного работника, к примеру физика, он быстро разберется, где искать обоих корреспондентов.

— Там упомянут институт?

— Только фамилии… Но мы, помнится, обсуждали в письмах наши проблемы. Скажем, проблему упрощения поверхностного слоя металла. Ею занимается только наш НИИ.

— Я не физик. Мне это ни о чем не говорит.

— Ну, повышения износоустойчивости инструментов, поршней, трущихся осей…

— Письма попадут в дирекцию института?

— В экспедицию. Оттуда принесут в технический секретариат. Но, может быть, передадут сразу кому-то из тех, кто занимается поверхностным слоем.

— Кроме Максимова, этим занимаются и другие?

Она помолчала.

— Несколько человек.

— Вы всех знаете?

Она опять замялась:

— Мне не очень удобно…

— Хорошо, — Денисов посмотрел на часы. Адвокат уже, наверное, подъезжал к вокзалу.

— Я очень на вас надеюсь.

Адвокат оказался молодым, представительным. Чем-то он походил на Антона: крутые плечи, широкая грудь. Угадав в подошедших сотрудников милиции, он перегнулся через сиденье, щелкнул дверцей.

Машину качнуло, когда Антон протиснулся на переднее место, рядом с водителем. Денисов устроился сзади.

— Попадись они мне в тот день, — вполне дружелюбно сказал Баракаев, я никуда бы и обращаться не стал. — Он развел руками над рулем, обтянутым щегольским бархатом. — Взять за шиворот да стукнуть лбами… — Для человека в общем-то сидячей профессии Баракаев был развит феноменально. Последствия его удара нетрудно было представить. — А то теперь я, как Паниковский, «человек без паспорта»! Ни в следственный изолятор, никуда! Вообще никуда!

— Стукать никого нельзя, — Сабодаш снова качнул машину.

— В том-то и дело… Знаю! Лучше, чем кто другой. — Баракаев плавно тронул машину с места. — Вот и защищай их после этого! Музыку включить?

Машина была оборудована: приемник с магнитофоном, стереоколонки по обе стороны заднего сиденья.

— Не стоит, пожалуй.

Денисов молча прислушивался к разговору. Он плохо представлял себе, чем может пособить розыску писем неожиданная поездка в аэропорт. И все же, как ни странно, такая вероятность существовала.

«Кто-то мог прийти за своими вещами, набрать шифр, а в ячейке конверт с чужими письмами!»

— Нет, что за стервецы! — Баракаев вел машину, ни на минуту не прекращая рассказывать. — Возвращаюсь из командировки, из Саратова. На ночь купе запер, проверил. На этот счет у меня строго. Утром встаю — нет пиджака. Соседка-разиня, оказывается, ночью выходила, оставила дверь открытой.

— Пиджак висел у двери?

— В изголовье. Такое зло взяло: ни документов, ни денег. Деньги дело наживное. Документы!

— Кого-нибудь подозреваете?

— Ходили по поезду двое. Одного я бы, пожалуй, узнал. Того, что в плаще… Заглядывали в купе, словно кого-то искали.

— Заявили о краже?

— Утром не успел — опаздывал на процесс… Пока нет! Честно говоря, не хочу связываться…

Денисов заметил: Баракаев не задал вопроса о том, какие вещи получены по его паспорту на складе.

— Каковы будут наши действия в аэропорту? Вы мне объясните?

— С нами знаменитый инспектор [1] угрозыска Денисов. Проинструктирует, когда будем подъезжать. Так? — Антон обернулся к Денисову.

— Так.

С самого утра изморось затянула горизонт. Впереди дрожала узкая полоска Садового кольца, вереницы машин. За фасадами, выше других домов, справа, показалось высокое здание с башенкой и часами.

«Сколько раз проезжал здесь и никогда не замечал», — подумал Денисов.

За перекрестком Кольцо свернуло в сторону, здание с башенкой оказалось не справа, а по левую сторону и даже несколько поодаль.

«Этот человек — в джинсах, в очках… Заходил в камеру хранения, потом появился в ресторане, — на всякий случай Денисов распорядился, чтобы вызвали официантку, которая его обслуживала. — С другой стороны: если бы он охотился за письмами, взял бы их и уехал. Зачем мозолить глаза?»

Денисов с трудом заставил себя вернуться к цели поездки:

«Паспорт Баракаева у людей, которые клали вещи в ячейку. Это их шифр. Каким-то образом их пути и адвоката когда-то пересекались…»

— Какие вы дела ведете в последнее время? — Денисов придвинулся к переднему сиденью.

— Одно дело. Уже несколько месяцев. Надоело хуже горькой редьки.

— Много подсудимых? Или эпизодов? — спросил Антон.

— И того, и другого хватает.

— В чем там дело?

— Дельцы. Хищения в крупных размерах. Такой вот эпизод. Одному деятелю приносят домой ящик паюсной икры. В железных баночках. А раньше носили все только в стеклянной таре. Жена увидела — кричит в другую комнату: «Вася-я! Полюбуйся, что они, мерзавцы, тебе прислали!»

Денисов понял: речь, видимо, шла о взяточниках.

— В железных, значит, не устраивает. — Антон всей душой переживал каждую новую историю.

— В железных икра может оказаться испорченная, а в тех — все видно…

Кортеж длинных черных машин заставил Баракаева взять к тротуару и остановиться. Кто-то тоже спешил в аэропорт, по делам более важным, чем у них. Пропустив колонну, адвокат снова завел машину, перестроился ближе к осевой.

— Да… Вася, значит, хватает банки и кричит тому, который их принес: «Что это такое? Я спрашиваю!» — «Икра, — отвечает тот. — На экспертизу!» Его, к слову, тоже теперь судят, но по данному эпизоду он проходит в качестве потерпевшего… Вася приказывает: «Иди сюда!» Тот не идет.