Шерлок Холмс и дело о фруктах

Мы направились в тот крошечный домик, который посещали накануне. Там мы нашли вдову, которая ещё не надела траур. Возможно, у неё не было чёрного платья или она ещё не подумала о соблюдении приличий. Измождённое лицо женщины теперь было залито слезами. За её юбки цеплялись двое маленьких перепуганных ребятишек. Старший мальчик, на лице которого также отпечаталось горе, смотрел на нас с выражением, в котором смешались страх и любопытство.

Миссис Ньютон отправила детей в другую часть дома и неохотно пригласила нас войти. Шерлок Холмс, в свойственной ему дружелюбной, непринуждённой манере, на которую всегда откликались простые люди, быстро успокоил её и расположил к нам.

Прежде всего он извинился, что тревожит её в столь трагический час.

— Мы постараемся проследить, чтобы все, кто ответствен за смерть вашего мужа, понесли заслуженное наказание, — сказал он. — Мы будем очень признательны, если вы расскажете нам всё, что знаете.

— Сержант в курсе, — с горечью ответила она. — Джордж умер за свою страну, и сержант знает об этом, а прикидывается, будто нет.

— Сержант знает, — согласился Шерлок Холмс, — а мы — нет. Пожалуйста, расскажите нам, как ваш муж умер за свою страну.

— Он был связан с таможенниками, — ответила она. — По ночам он охранял берег от контрабандистов. Ему платили ничтожно мало, всего десять шиллингов в неделю за такую опасную работу, а ведь он ежедневно рисковал своей жизнью. Поэтому, чтобы мы могли сводить концы с концами, ему приходилось работать и днём.

— Понимаю, — задумчиво сказал Шерлок Холмс. — Как долго он работал на правительство?

Женщина не была уверена, но прикинула, что это началось семь или восемь лет назад, когда у них родился второй ребёнок.

— Сколько человек знало об этом? — осведомился Шерлок Холмс.

— Никто, кроме меня. Он должен был хранить это в тайне, потому что если бы контрабандисты узнали, то расправились бы с ним. Он уходил и возвращался в темноте, и мы никогда не говорили никому, а теперь они как-то узнали, и вот он мёртв.

— Рассказывал ли он какие-нибудь подробности об этой своей деятельности? — спросил Шерлок Холмс.

— Никогда, — ответила женщина. — Держал рот на замке, чтобы я не волновалась. Но я-то всё равно беспокоилась. Я знала, что этим кончится. Контрабандистам ничего не стоит убить человека.

Накануне её муж выскользнул из дома, как обычно, после наступления темноты. Перед уходом он говорил, что условился о работе с мистером Херксом. Сегодня он должен был помогать ему в саду. Он всегда возвращался до рассвета, но в этот раз не вернулся. Она так беспокоилась, что даже не взяла с собой детей собирать хмель. Когда полиция нашла её мужа, ей даже не позволили забрать тело, пожаловалась женщина. Шерлок Холмс произнёс слова соболезнования, и мы простились с ней.

— Бедная женщина, — мрачно заметил Холмс, когда мы шли обратно к гостинице «Королевский лебедь». — С самого рождения местные жители слушают ужасные истории о контрабандистах. В восемнадцатом веке банды до двух сотен человек, а может больше, терроризировали население и настолько запугали представителей власти, что контрабанда провозилась открыто, даже средь бела дня. И никто даже не пытался вмешиваться. Истории о кровожадной банде Хоукерста уже стали фольклором, и, возможно, ещё живы люди, которые помнят знаменитых Блю и Ренсли из Алдингтона. Неудивительно, что миссис Ньютон беспокоилась по поводу героической деятельности своего мужа.

— Вероятно, жёнам всех контрабандистов говорилось почти то же самое, — вставил я.

Шерлок Холмс кивнул:

— Столь детальное планирование каждой мелочи вызывает чувство восхищения. Всего один ловкий ход — все мужья отчитываются за нелегальную заработную плату и ночные отлучки, кроме того, с помощью страха удерживают своих жён от болтовни. Портер, мы получили новую информацию. Вот вам ещё одно проявление гения. Бедные неудачники получали регулярную плату за работу в качестве контрабандистов. Их переселили в такие места, где их ночные отлучки не вызывали кривотолков. Но конечно, им приходилось придумывать объяснение для собственных семей. А что может быть лучше, чем история о том, будто они охраняют свою страну от контрабандистов и будто их жизнь зависит от того, чтобы об этом никто не узнал?

— Плата кажется необычайно низкой, — заметил я.

— Я не согласен с вами, Портер. Десять шиллингов — это хорошая плата за несколько часов ночной работы всего несколько раз в неделю. Причём работа не всегда была тяжёлой. Часть времени они на самом деле «охраняли берег» — иными словами, следили за патрулями мистера Мора.

Мужчинам предписывалось по-прежнему браться за любую работу днём и вместе с семьями собирать хмель. Всё это являлось таким убедительным прикрытием, что даже торговцы, с которыми они постоянно имели дело, не подозревали об их нелегальных доходах. Я готов побиться об заклад, что они даже продолжали получать зимой пособие по бедности. Всё это снова, Портер, говорит о руке мастера. Но что-то пошло не так.

Он не произнёс больше ни слова до тех пор, пока мы не вернулись в его комнату в «Королевском лебеде». После этого он послал меня к мистеру Херксу купить целый фунт табака в местной компании по импорту.

Моя просьба удивила мистера Херкса.

— Это не очень хороший табак, — сказал он. — Никто не покупает его дважды.

Я ответил, что моему напарнику он понравился.

— Неужели? Пожалуйста, заходите, когда вам будет угодно. Ларисса не желает иметь ничего общего с нашей компанией, а Эмелин я не видел со дня смерти Эдмунда, только на похоронах. Конечно, там я не стал разговаривать с ней о бизнесе. Если ваша фирма намерена взять дело в свои руки, я надеюсь, что это произойдёт как можно скорее.

Мы вместе прошли по Главной улице к помещению принадлежавшей Квалсфорду компании по импорту, и мистер Херкс собственноручно насыпал и упаковал для меня мешочек табака.

— А правда то, что говорят о Джордже Ньютоне? — неожиданно спросил он.

— Не знаю, что именно говорят, — ответил я. — Правда то, что Ньютон мёртв.

— Он упал в канаву и утонул?

— Я слышал, что он утонул, — уклончиво ответил я. Возможно, сержант Донли ещё не объявил, что он был убит.

— Непостижимо, — ответил мистер Херкс. — Джордж плавал как рыба.

Я отнёс Шерлоку Холмсу табак и передал мнение о нём мистера Херкса.

— Да, это удивительная дрянь! — Шерлок Холмс был полностью согласен с мистером Херксом в оценке табака. — Но я воспользуюсь им как наказанием для себя и сохраню остатки, чтобы время от времени давать себе уроки смирения. Портер, я где-то допустил серьёзную ошибку, и из-за этого погиб человек. Останься Эдмунд Квалсфорд в живых, в течение многих лет эта банда контрабандистов продолжала бы действовать и распространила бы свою деятельность на Лондон, не будучи никем обнаруженной. Они бы привозили контрабанду под видом бобов из Эплдора, или шерсти из Эшфорда, или продуктов, доставляемых в Лондон из других общин, и это было бы равносильно доставке контрабанды через Бирмингем. Просто гениально было задумано связаться со Спиталфилдским рынком вместо Ковент-Гардена, куда обычно шли товары с вокзала Чаринг-Кросс. Банде необычайно везло, и ничто не предвещало близкого краха. Но Эдмунд был убит, и это как будто оставило корабль без рулевого. Дисциплина в банде совершенно упала. Возможно ли, что Эдмунд был тем гением, который стоял за всем этим? Другого объяснения бессмысленного убийства Джорджа Ньютона нет. Кто-то продолжает командовать контрабандистами — свидетельством того является операция прошлой ночью, — однако вместо мастерского управления мы наблюдали грубую попытку добиться повиновения с помощью террора. И всё же… и всё же я не могу поверить в то, что Эдмунд Квалсфорд обладал таким влиянием. Мой инстинкт противится этому. Вероятно, я где-то пошёл по ложному пути.

Он набил трубку, зажёг её, и лицо его исказила гримаса отвращения.

— Портер, меня ждёт долгая и трудная работа. Пожалуйста, передайте мистеру Вернеру, чтобы меня ни в коем случае никто не беспокоил.