Форс-мажор

В это время в разговоре у девчонок повисла пауза, воспользовавшись ею, я отдал Оле белый халат и попрощался. Когда я сделал шаг, чтобы уйти, в дверях показалась Галя, а Света спросила:

– Ты меня подвезешь?

– Нет, – сказал я, не отрывая взгляд от Гали. Она была то, что надо. Я правильно сделал, что приехал. – Понимаешь…

Света посмотрела в ту же сторону, что и я, сказала:

– Понимаю.

Я догнал девушку уже на улице. Почему-то у меня сильно колотилось сердце, дрожали руки, и ноги стали ватными.

– Галя.

Она остановилась.

– Да, – даже через очки она немного щурилась.

– Я…. Это…

– А, – усмехнулась она. – А что же ты со своими приятелями не пьешь? Я в обед к вам спускалась, они уже готовые. В лоскут, – в ее голосе слышалось презрение. – Работнички…

– Они мне не совсем приятели, вернее, совсем не приятели. Мне нужно было попасть к другу в реанимацию, вот я и замаскировался под сантехника.

– А на самом деле ты электрик?

– На самом деле меня зовут Николай, и я просто хочу тебя подвести.

– Ты не шутишь? – обрадовалась она. – Вот было бы здорово! У меня уже ноги не ходят.

После такого поворота дела, я, наконец, осмелел и посмотрел ей в лицо. Лицо, как лицо – слегка конопатое, чуть курносое, глаза светлые, очки без оправы. Ничего особенного.

Я взял из ее рук пакет, он был объемный, но легкий. Видимо, в нем лежали тряпки и сменная обувь.

– Что с твоим другом? – с участием спросила она.

– Неудачно упал, – я не стал вдаваться в подробности.

На стоянке я указал на стоящие в ряд машины и предложил ей угадать, которая моя. Она встала около «мерседеса».

– Ты почти не ошиблась, – сказал я. – Моя машина рядом.

– Ну что ж, – она с готовностью опустилась в распахнутую дверь. Было ясно, что она не привыкла к машинам. Она села не с той ноги, неловко поправила юбку, но, все-таки испачкала ее о порог.

– Ты работаешь почтальоном? – спросила она, когда мы тронулись.

– Почти, – сказал я. – А как ты догадалась?

– Наш сосед ездил на таком «москвиче». Он работал на почте, развозил газеты.

– А ты медсестра?

– Я дежурантка. Учусь в мединституте, устроилась на подработку. Дежурю два раза в неделю с четырех до восьми утра, потом дома привожу себя в порядок и иду на лекции, если они есть, и если они не в этой больнице. А сегодня сменщица не вышла, да еще постовая на больничном, работать некому. Заведующая попросила остаться. Пришлось две смены отработать, – она вздохнула. – Иду и думаю, как же мне до дома добраться. Ноги едва переставляю. А тут, откуда не возьмись, – ты.

То-то я раньше ее тут не видел.

– Выходит, что если бы не твоя сменщица, которая неизвестно где загуляла, да не больная постовая, то мы бы с тобой не встретились?

– Может быть, и встретились, – она весело посмотрела на меня. – Но не сегодня, и не здесь.

Она жила в самом центре, недалеко от «дома пионеров». Мы ехали всего десять минут, говорили неизвестно о чем и, естественно, ничего друг о друге не узнали.

– Давай завтра сходим куда-нибудь, – предложил я, когда мы остановились около ее дома.

– Ты приглашаешь меня на свидание?

– Да.

– Вряд ли.

– Почему?

– Ну, – она задумалась. – Мы ведь практически не знакомы. И потом, у меня учеба, несколько хвостов. Иногда хочется просто лечь и отдохнуть.

– То, что ты сейчас сказала – это просто отговорка.

– Ты умный. Все прекрасно понимаешь. Значит, я просто не хочу.

– Не забывай, я спас твои ноги.

– Нет, – она посмотрела на меня. – Хотя…. Завтра меня пригласили в гости. Я думала отказаться…. Там будет один неприятный тип. Если ты пойдешь со мной, то он ко мне не подойдет.

– Кем я буду?

– Знакомым.

– А это удобно?

– Нормально, – она опять внимательно посмотрела на меня. – Боишься?

– Во сколько?

– Хотя бы в шесть.

– Буду здесь без пяти.

– Спасибо что подвез. Пока, – она ушла, оставив в салоне запах больницы. Именно такой запах мне и нужен. Запах прошлого и нежности.

Я поехал домой, чтобы подкрепиться. После еды мне захотелось сделать что-нибудь полезное. Такое бывает редко, поэтому, чтобы не упустить момент, я принялся мыть окна. По-моему, я не мыл их с прошлой весны.

Заходящее солнце играло с потеками на стекле. Они становились похожими на кровь.

Позвонила Жанна:

– Как дела? Чем занимаешься?

– Мою окна.

– Фу, проза. Помочь?

– Спасибо, я уже заканчиваю, – в принципе от секса я бы, конечно, не отказался, но я все еще думал про Галю, мысли были светлыми и высокими и расставаться с ними не хотелось.

– У тебя все нормально?

– Да вроде.

– Последствий нет?

– Нет.

– А мне Антон фингал под глаз поставил.

– Бьет, значит, любит.

– Мы расстались. Я за тебя переживаю. У него дружки – настоящие подонки.

– Спасибо.

– А у меня завтра день рождения. Приходи.

– К сожалению, уже приглашен.

– Что, тогда пока? – не стала навязываться она.

– Пока.

После окон я вытер пыль, пропылесосил ковры и вымыл полы. Все сверкало и искрилось. «К чему это ты готовишься?» – напрямую спросил я себя и сам себе ответил: «Даже не думай! Завтра она к тебе все равно не пойдет».

Я поехал на стоянку, когда стемнело. На улицах было необычайно людно. Прохожие шли парами или небольшими группами, как мне показалось в одном направлении, в сторону набережной. Они шли не спеша, прогуливаясь, хотя, похоже, у всех была одна цель. Такие толпы собираются перед или после концерта, но поблизости не было ни одной концертной площадки.

Я не стал ломать себе голову над необычным явлением, у меня было много иных насущных тем для размышления, в частности неплохо было бы проанализировать сложившееся положение, разложить события по полочкам и разобраться в ситуации. Все мои действия казались мне спонтанными и хаотичными, неплохо было бы сосредоточиться, но мне никак не удавалось, меня постоянно закидывало куда-то в сторону. Я думал про Игоря и про Хакимова. В наше время убивают в основном из-за денег. Передел рынка.

Значит, существует кто-то третий, в чьих интересах обезглавить две крупнейшие фирмы. Тут нужно присмотреться к действиям остальных игроков. Завтра обязательно ознакомлюсь с данными на конкурентов. Еще мне не давали покоя пропавшие деньги. Это тоже зацепка. Почему-то мне казалось, что эта информация записана в смартфоне под паролем. Нужно думать о пароле. Мне казалось, что если я еще чуток поднапрягусь, то меня осенит. Вместо этого на ум лез Антон со своей гитарой, в конце концов, я мысленно послал парня ко всем чертям, и злорадно подумал, что, наверняка, он сейчас мучается самой тяжелой стадией кровавой икоты.