Женщина в озере (Сборник)

— Ах, нет.— Она покачала головой.— По-моему, это очень неблагородно с его стороны. Обещал заплатить, я пришла...

— Когда вы ему звонили?

— Что? Вчера вечером.

Мои вопросы явно ей не нравились.

— Наверное, его кто-то вызвал,— предположил я.

Она вглядывалась в какую-то точку между моими бровями.

— Послушайте, миссис Фальбрук,— сказал я.— Я, конечно, люблю шутки, но, пожалуй, следует поговорить серьезно. Вы случайно не убили Лавери? Из-за того, что он не уплатил вам за три месяца?

Она опустилась на краешек стула и, проведя языком по своим ярко-красным губам, гневно воскликнула:

— Что за гнусное предположение?! Нельзя сказать, чтобы вы былй вежливы. Вы же сами утверждали, что из этого пистолета никто не стрелял.

— Нет такого оружия, которым никогда не пользовались. Каждый пистолет когда-нибудь был заряжен.

— Ну что ж...— Она нетерпеливо взмахнула своей запачканной перчаткой.

— Я расскажу вам о своем, возможно, нелепом предположении. Считайте его просто очередной шуткой. Мистер Лавери вышел, а вы вошли. Как у владелицы дома, у вас есть собственный ключ. Верно?

— Я не хотела быть назойливой,— заявила она, кусая ногти.— Возможно, так не следовало . поступать. Но я имею право проверить, все ли в порядке.

— Ну и проверили? Вы убеждены, что его здесь нет?

— Под кровать и в холодильник я не заглядывала,— холодно ответила она.— Просто несколько раз позвала его с лестницы, когда никто не ответил на звонок. Потом сошла в холл и снова позвала. Я даже в спальню посмотрела.

Как бы стыдясь своего поступка, она опустила глаза и положила руку на колено.

— Понимаю,— сказал я.

Она кивнула головой.

— А как ваша фамилия?

— Ванс. Фило Ванс [1].

— В какой фирме вы работаете, мистер Ванс?

— Сейчас я безработный и буду им до тех пор, пока у комиссара полиции не возникнут затруднения.

Мои слова явно ее взволновали.

— Но вы же заявили, что пришли получить плату за автомобиль.

— Это мое дополнительное занятие,— ответил я.— Так сказать, сверхурочное.

Она встала и посмотрела на меня в упор. Голос ее звучал холодно:

— В таком случае вам следует немедленно покинуть мой дом.

— А я полагаю, что сперва должен осмотреть его, если вы, конечно, не против. Вы могли чего-нибудь не заметить.

— Не вижу такой необходимости,— возразила она.— Это мой дом. Хозяйка здесь я. Будьте добры удалиться, мистер Ванс.

— А что, если я не удалюсь? Садитесь, миссис Фальбрук, а я изучу этот пистолет. Он кажется мне подозрительным.

— Но я уже объяснила вам, что нашла его на лестнице! — вскричала она.— Больше мне ничего неизвестно. Я вообще не разбираюсь в оружии... Я... я никогда в жизни не стреляла.

Она открыла большую голубую сумку, вынула из нее платок и шмыгнула носом.

— Голословное утверждение,— заявил я.— Я не обязан ему верить.

Она сделала патетический жест рукой и захныкала:

— О, я не должна была сюда входить. Конечно я не права. Мистер Лавери будет страшно сердиться.

— Вот чего вы не должны были делать,— заметил я,— так это показывать мне, что пистолет не заряжен. Остальное все было правильно.

Она топнула ногой. «Этого еще не хватало»,— подумал я.

— Бесстыдник! — пискнула она.— Не смейте прикасаться ко мне! Я больше ни минуты не останусь здесь с вами. Как вы смеете так себя вести!

Она наклонила голову и, фыркнув, точно кошка, подбежала к дверям. Похоже, ей хотелось ударить меня, но я был в стороне, а она спешила. Она толкнула дверь с такой силой, что та распахнулась настежь, и разгневанная дама очутилась на улице. Дверь со скрипом закрылась, и я услышал быстро удаляющиеся шаги. Я постучал ногтем по зубам и прислушался.

— Здесь что-то неладно,— громко произнес я. В доме царила необычная тишина.

 Глава 16

В холле было несколько дверей. Я начал их обследовать. Первая вела в бельевую, вторая была заперта. Я заглянул в спальню для гостей: штора опущена, постель не тронута. Я вошел в следующую спальню. В ней стояли широкая кровать и современная мебель светлого дерева, на полу лежал ковер кофейного цвета. Туалетный столик и трюмо освещались бра. На столе находились фарфоровая статуэтка собаки, а рядом шкатулка для сигарет. Весь он был обсыпан пудрой. На полотенце виднелись следы губной помады. На кровати рядышком лежали подушки с полотняными наволочками, сохранившие углубления покоившихся на них голов. Из-под подушки выглядывал маленький носовой платочек. На спинке кровати висели брючки от женской пижамы. В воздухе сильно пахло «шипром». Любопытно, что бы об этом подумала миссис Фальбрук? Взяв платок, я нажал на ручку другой двери. Там оказался стенной шкаф, наполненный мужскими костюмами. Но в нем же я увидел и женское платье — белое с черной отделкой, а внизу черные с белым туфли. Шляпка — панама с черно-белой лентой — лежала на полке. Были там и другие женские наряды, но я не стал их осматривать. Закрыв шкаф, я отправился дальше, держа в руке носовой платок. Запертая дверь рядом с бельевой комнатой, вероятно, вела в ванную. Я потянул за ручку, но дверь не поддавалась. Наклонившись, я нашел крохотную замочную скважину. Известно, что двери ванных комнат запираются изнутри, а замочная скважина делается для примитивного ключа, чтобы отпереть дверь снаружи в случае, если человеку сделалось дурно или дети, запершись, не могут выйти. Ключ, видимо, должен был лежать на верхней полке шкафа, но там его не было. Я попытался отомкнуть дверь перочинным ножом, но лезвие оказалось слишком тонким. Вернувшись в спальню, я взял пилочку для ногтей и ею отпер дверь без труда. На циновке лежали брюки от мужской пижамы, на полу — пара зеленых туфель без каблуков. На краю умывальника валялись бритва и тюбик крема. Окно ванной было закрыто, а в воздухе стоял резкий запах пороха.

Три стреляных гильзы остались на зеленом кафеле пола, а в матовом стекле окна виднелась дырочка. В стене под окном я заметил выщербленный кафель. Туда, вероятно, ударила пуля. Занавеска, загораживающая душ, была сделана из зеленого шелка и висела на блестящих хромированных кольцах. Я отдернул ее, и кольца издали пронзительный и почему-то странно громкий звук. Нагнувшись над ванной, я почувствовал боль в спине. Конечно, там был он. Кто же другой мог там находиться? Он скорчился в углу под двумя блестящими кранами, по его груди медленно стекала вода. Его колени были согнуты. В обнаженной груди краснели два отверстия, расположенные в такой близости от сердца, что сомневаться в его смерти не приходилось. Кровь, наверное, смыло водой. В глазах его застыло выражение ожидания, словно этот человек почувствовал запах утреннего кофе и собирался позавтракать.

Отличная работа. Человек побрился, разделся, чтобы принять душ, наклонился к крану и начал регулировать температуру воды. Дверь сзади открывается, и кто-то входит. Оказывается, что это женщина с пистолетом. Он смотрит на нее, она стреляет. Три промаха. Это кажется немыслимым на таком близком расстоянии, но так случается. Возможно, даже часто случается, но у меня в этой области нет опыта.

Убежать ему некуда. Конечно, он мог броситься на нее, если бы имел мужество. Но раздетый человек, наклонившийся к кранам, совершенно беззащитен. Он каменеет от страха, если похож на большинство людей. Спастись негде. И человек пытается спрятаться. Он забивается в угол, прижимается к стене, но в ванной мало места, а кафельная стена неподвижна. Тогда раздается еще два или три выстрела, и глаза его уже ничего не выражают. Это застывшие глаза мертвеца.

Она закрывает воду и запирает дверь. Затем бросает пистолет на лестнице и выходит из дому. Пистолет, вероятно, принадлежал убитому. Так ли это? Лучше бы так. Нагнувшись, я коснулся его руки — холодна, как лед. Я вышел из ванной, не заперев двери. Зачем? Только создавать лишнюю работу для полиции. Вернувшись в спальню, я вынул платочек из-под подушки. Он был маленький, с зубчатыми краями, в к углу два крохотных инициала «А. Ф.», вышитых красной ниткой.