Три маленькие повести о любви

никуда он не убежит. Это ж не братан и не урка. Нормальный пацан по жизни.

- Ты его один раз видел. А совершил он, между прочим, убийство. Мокруху.

- Мокруха мокрухе рознь. Состояние аффекта, в конце концов. Вообще надо дело прекратить.

- Вот пускай суд и прекращает. Я вас, если честно, не понимаю. Один кричит "закрыть", другой - "отпустить". Вы между собой договоритесь сначала.

Данилов смутился:

- Кто закрыть просил? Величко?

- Нет. Шеф ваш. Буров.

- Лично?

- А как же еще? Он, кстати, прав. Если Буковский сдернет, то, пока его не поймают, мокрушка будет считаться нераскрытой. Формально, конечно. А вы и так по показателям в самом низу. Поэтому рисковать не стоит. Верно?

Алексей повесил трубку. Горячка белая. Он навестил Величко. Тот шушукался в кабинете со Стульчаком.

- Ну-ка, исчезни, - Данилов кивнул Студневу на дверь.

Обиженный Стульчак вышел: "Ничего, я-то исчезну..."

- Ты ездил к раненому?

- Да, прокатился, опросил.

- Что лопочет?

- Ничего не лопочет. Отшибло. Но никого не насиловал и не грабил. Это помнит хорошо.

- А кто вообще такие?

- Мелкоорганизованная преступность. Живой - в розыске за налет на инкассатора, дважды судимый. А по покойничку ответ от экспертов жду. Они пальчики его на проверку по компьютеру заслали. Скорее всего, на инкассаторские деньги "тачку" и купили.

- Милые мальчики. Шмотки не осматривал?

- Я их изъял просто и Сметанину отвез. Он будет искать следы биологических выделений.

- Колец не было? Потерпевшей?

- Нет. Могли в больнице свистнуть. Я ни "лопатников" их не нашел, ни золотишка. Цепочки у ребяток всяко имелись.

Диалог был прерван телефонным звонком.

- Да? - Величко снял трубку. - Так. Понял. Погоди, ручку возьму. Все, пишу... Ого... Солид-няк... Все, благодарю за службу.

Повесив трубу, Величко щелкнул пальцами:

- Превосходно! Ладошки нашего почившего насильника обнаружены на прошлогоднем убийстве в Красногвардейском районе и на двух разбоях. Все глухонько. Сейчас мы по этому поводу бумажечку напишем.

Стае извлек из стола пару листочков и принялся за работу.

Алексей вернулся к себе. Работайте, господин Данилов, работайте. Вы на последнем месте. Кризис.

Катя включила утюг, достала из-под своей тахты сумку. Надо погладить платье. Завтра у Леши день рождения, она отпросилась с работы, с утра пробежится по магазинам и поможет Вере Геннадьевне приготовить салаты. Отпраздновать решили скромно, пригласив двух друзей Леши с женами. Сумку с платьем и бритвенным набором Катя принесла домой накануне, спрятав ее под кровать.

Утюг нагрелся, Катя вытащила платье, потом, помедлив, решила достать и набор, чтобы завернуть в красивый пакет.

Набора не было. Вчера он лежал на дне, под платьем. Катя, не веря, еще раз пошарила в сумке, но увы, пусто, как в вакууме. "Может, все-таки забыла положить? Нет, нет, что ж я, без памяти? Вот здесь, на дне он лежал... Вчера".

Катя выпрямилась, минуту-другую сидела без движения.