Убейте прохожего!

«Боюсь, с этими фактами нас первый встречный прокурор засадит в ближайшую психушку!»

«Да… И правильно, скажу тебе, Вася, сделает. Потому что мы и впрямь сошли с ума, если подумали о том, что…»

Никита проглотил комок в горле. Тихо спросил: означает ли это то, что они сумасшедшие, а Юрий Троицкий – Пират.

Романов ответил: нет.

– Он киллер. А Пиратом является…

– Губернатор? – сорвалось с губ Малявина слово, которое они боялись произнести вслух.

– Да.

– Это точно?

– Я думаю: точно.

– Значит, говоришь, губернатор… – задумчиво покачал головой Малявин. – С ума сойти!

Вспоминая о том, когда и с чего началась история, окончание которой оказалось не менее драматичным, но куда более неожиданным, чем ее продолжение, Романов с Малявиным вышли со двора романовского дома и направились к Дворцу культуры энергетиков.

– Всё началось с того, – сказал Романов, – что в двадцатых числах февраля рейтинг кандидата в губернаторы Евгения Троицкого упал до отметки плинтуса. Именно тогда Пират заявил о своем желании сыграть в морской бой с Демиургом. Двадцать второго он отыграл банкира Бокарева, а двадцать четвертого одним выстрелом в Барыкина поразил сразу две цели, ради которых собственно и затеял эту игру: устранил главного конкурента и получил часть его электората. Потом он отыграл нищенку бабу Валю и Слуцкого. Это, так сказать, обязательная программа, которую он вынужден исполнить, дабы соблюсти видимость честной игры. А затем у него начались проблемы… После ареста киллера возникла реальная опасность того, что киллер может расколоться и вывести следствие на посредника Жихаря, нанявшего его по заказу Троицких, а тот в свою очередь тоже мог расколоться и вывести на самих Троицких. И тогда Жихаря пришлось убрать. И сделал это, я считаю, не кто иной, как младший брат Юрий…

– Бывший десантник, между прочим.

– …поскольку найти еще одного профессионального киллера они, видимо, не смогли.

– Ну не так это, знаешь ли, просто сделать за пару дней!

– Перед вторым туром голосования младший брат, Юрий, убил трех русских прохожих, а старший, Евгений, посредством Интернета и при помощи Патриота, которым, как мне кажется, является кто-то из Троицких, сначала разжег националистические настроения в обществе, а затем возглавил молодежное движение протеста против дискриминации русских.

– Которое привело его прямиком в кресло губернатора!

– Да. Но тут возникла еще одна проблема, вторая… В газетах написали, что поэт Романов видел убийцу Пантелеева. Евгений Троицкий решил лично проверить, так ли это. Он пришел ко мне в гости и напрямую спросил об этом.

– А ты, идиот, – Малявин снова перебил Романова, – вместо того, чтобы честно признаться в том, что ни фига не видел, понты перед губернатором начал крутить! Дескать, приведите ко мне Пирата, а уж я там разберусь!

Романов сказал, что не виноват в случившемся – всё получилось само собой.

– Зато я этим вынудил Троицких пойти ва-банк! Они решили, что я действительно видел Юрия Троицкого на месте убийства Пантелеева, и надумали отыграть меня… Но как это сделать, если я в разговоре с Евгением Троицким пообещал спрятаться так, что даже жена, не получившая положенных алиментов за прошлый месяц, меня не найдет?

– И для этого они решили воспользоваться опытом Демиурга! – подхватил Малявин. – Василий Романов, как они уже знали, мужичишка хоть и не глупый, но уж очень падкий на внимание издателей. Тут он совершенно теряет разум! То он, забыв об опасности, мчится к главному редактору Январскому, когда в окрестностях орудует Демиург, то, забыв об осторожности, назначает встречу московскому критику, как будто тому у себя дома критиковать некого… А кстати, как ты объяснишь то, ради чего Юрий Троицкий пошел на риск, позвонив тебе на сотовый телефон с автоматическим определителем номера?

Романов пренебрежительно махнул рукой. Сказал, что никакого риска не было. Во-первых, объяснил он, если бы покушение удалось, то никому бы и в голову не пришло связать поступившие на его телефон звонки с Пиратом, поскольку Пират ни одной из своих жертв до этого не звонил. А во-вторых: ничего удивительного в звонке Троицких нет, поскольку Троицкие хоть и с другого телефона, но уже звонили ему раньше, чему, кстати говоря, генерал Кравчук был личным свидетелем.

– Риск мог возникнуть только в том случае, если бы меня не удалось убить. Но этот пессимистичный вариант они, похоже, даже не рассматривали.

Романов и Малявин не заметили, как за разговорами дошли до Дворца культуры энергетиков, где находился предвыборный штаб Евгения Троицкого.

Романов остановился. Спросил Никиту: уверен ли он в том, что они правильно поступают, желая запугать будущего губернатора.

– Нет, не уверен! – ответил Малявин. – Но что посоветуешь делать, если в субботу после инаугурации пугать его будет также бессмысленно, как и жаловаться на него? Только сейчас, когда он еще относительно слаб, можно попробовать что-то сделать!.. Ну не смотреть же, в самом деле, на то, как маньяк у нас на глазах становится губернатором!

Романов согласился: смотреть на то, как маньяк становится символом государственной власти, действительно тяжело. Спросил: может, стоит придумать еще что-нибудь.

Малявин спросил: есть ли у него, Васи, другие предложения.

Романов честно признался: других предложений у него, к сожалению, нет.

– Ну, так чего тогда напрасно воздух сотрясать? Давай, – Малявин толкнул Романова в спину. – Шевели ногами! У него очко тоже не железное, авось внемлет голосу разума!

Прежде чем впустить к Евгению Троицкому, Романова с Малявиным тщательно обыскали. Светловолосый мужчина лет тридцати пяти, одетый в строгий черный костюм, ощупал их, начиная с рукавов поднятых рук и заканчивая низом брюк. Провел в той же последовательности прибором, как прокомментировал Никита, способным обнаружить подслушивающие устройства, и только после этого разрешил войти в кабинет будущего губернатора.

Евгений Троицкий сидел в небольшой комнате за офисным столом и быстро писал. Не поднимая головы, кивнул в сторону стульев.

Не успел Никита раскрыть рот и произнести заранее заготовленную фразу о том, что ему доподлинно известно имя Пирата, как в кабинет вошла секретарь – симпатичная девушка в короткой юбке. Сказала Евгению Борисовичу о том, что ему звонят из Москвы.

Поблагодарив секретаря, Троицкий взял трубку стоящего на столе телефона.

Разговор между ним и тем, кто звонил, шел, как Романов понял из обрывочных фраз, о создании новой политической партии под названием «Фронт освобождения России». Получив краткий отчет о делах, Троицкий выразил недовольство по поводу задержки регистрации учредительных документов, выслушал объяснение причин, из-за которых произошла задержка, и пообещал втрое увеличить финансирование проекта сразу после того, как в банке «Народное доверие» вступит в должность новый председатель совета директоров.

Положил трубку на рычаг телефона и вопросительно посмотрел на Романова.

Романов посмотрел на Малявина, а Малявин, глядя Троицкому в глаза, сказал о том, что знает, кто такой Пират.

– И что? – спросил Троицкий.

Не ожидая подобной реакции, Малявин смешался. Промямлил что-то по поводу того, что ему, Евгению Борисовичу, как человеку заинтересованному, должно быть интересно знать о том, кто это.

– Ну, хорошо, – согласился Евгений Борисович. – И кто же это, по-вашему?

– По-нашему, это – вы!

Романов подумал, что Троицкий сейчас выгонит их. Однако тот не только не рассердился, услышав обвинение в свой адрес, наоборот, повел себя так, словно ему было приятно узнать о том, что наконец-то нашелся человек, который догадался об этом сам.

Он улыбнулся и спросил: есть ли у них доказательства.

Малявин, не долго думая, ответил: есть.

– Вася… то есть, Василий Сергеевич Романов, как вы знаете, один из самых уважаемых в городе людей, видел, как ваш брат убивал Пантелеева. И не только видел, но даже готов подтвердить это в суде!