Попутчики

напротив.

– Да нормально, воюем. Держим штурвал. А ты как?

– Да вот, смотри, – он ткнул пальцем в бумаги, – и вон в углу ещё столько же. Писанины на год вперёд.

– Работка не позавидуешь. Не надоело с макулатурой возиться?

– И не говори, во где! Ты прикинь, сколько бумаг надо исписать, карточек заполнить, чтобы оформить дело на без вести попавшего. По старым меркам это ещё куда ни шло, но сейчас – вилы. Каждый день кто-то пропадает. Компьютер поставили, а писанину не отменили, вот и мучайся. Труп находят неопознанный, а чтобы проверить, есть ли похожий по-теряшка, надо гору бумаг перелопатить. И всё вручную, а народа мало.

Ты– то зачем?

– Да успокойся, не переживай, что ты мне-то плачешься? У меня забот не меньше. Вон, министру внутренних дел скажи. Мне у тебя покопаться придётся. Хочу посмотреть все дела на мужчин, пропавших с машинами.

– Думаешь, это просто? У нас ведь все потеряшки в куче – и с машинами, и без. Тебе за какой период надо?

– Думаю, пока за год.

– Вон в том шкафу. Доставай папки, только осторожнее, не перепутай.

Они по хронологии сложены. Располагайся у окна, листай.

Фёдор раскрыл очередную папку и стал названивать в морг.

Кивинов, вынув из кармана блокнот, принялся сосредоточенно листать дела. Иногда, прочитав дело, он надолго задумывался, некоторые откладывал сразу. Работа предстояла большая. Не вставая, он просидел так два часа. Просмотрев наконец последнюю папку, он спросил:

– Это всё?

– Кроме тех, что ещё из районов не поступили.

– То-то я смотрю, моего водителя нет.

– Когда он пропал?

– Недели две назад.

– Тогда ещё только месяца через пол к нам поступит.

– Понятно, С такой оперативностью только динозавров искать. Им спешить некуда. Фёдор вздохнул:

– А что делать?

Кивинов попрощался с присутствующими, спустился по лестнице и вышел на Литейный. Ему нравился этот уголок Питера. От Литейного отходили тихие улочки, по которым он любил гулять, заглядывая в уютные кафе-подвальчики. Недалеко, в красивом парке стоял кинотеатр «Ленинград», куда Кивинов, ещё будучи студентом, вместе со своими коллегами бегал с лекций. В то время здесь шли самые лучшие фильмы, и народ всё время толпился у касс. Ещё не знали видиков и кабельного телевидения. Сейчас по-другому. Возле афиш почти никого нет, как бы крут боевик ни был.

Кивинов шёл к станции метро. «Это всё, конечно, здорово, но что дальше делать, ума не приложу. Надо с Георгичем прикинуть. Ребятки, похоже, серьёзные. Но сначала прокатимся в Гатчину».
***

На другой день, вечером, приехав из Гатчины, Кивинов рассказал о своих сомнениях Соловцу. Тот, выслушав, заинтересовался, освободил Кивинова на два дня от дежурств и попросил держать его в курсе событий.

Кивинов заперся у себя и стал обзванивать гражданское население.

Утром следующего дня он встретился с одним своим знакомым гаишником, молодым парнем по имени Вадик – сел в его милицейский «Жигулъ», и они вместе рванули на другой конец города.

Через час они подъехали