Мусор (СИ)

Ягуар тотчас спрыгнул с балкона и сел возле ног мальчика. Форма почувствовал тяжесть цепи и взял её в руки. Затем его пальцы трусливо заскользили к шее и нащупали выпуклые грани бриллиантов, вмонтированных в золотой браслет.

Мальчик иронично улыбался и смотрел на Форму:

- Ты намеренно предал наше дело?

Гордый Пионер и ягуар медленно пошли по пустой площади в переулок и скрылись из вида.

Форма сразу не поверил, но затем опять открыл глаза - через пустую площадь, подняв полы платья, к нему бежала Роза. На мгновение она остановилась и оторвала нижний край фиолетовой юбки. Теперь её целеустремлённое существо приближалось быстрее, что-то очень важное было в этом смертельном путешествии через этот полуразрушенный мир.

Брызги, бриллиантовая пыль, пролетающие птицы на мгновение замерли, как на фотографии, и Форма увидел отчётливые буквы. Они медленно поплыли над застывшей чужой гармонией мимо него бегущей строкой: "Виновен, виновен..."

И только теперь он впервые понял, что здесь происходит.

Форма неестественно изогнул шею с браслетом и ужаснулся - он был мёртв. Он мёртв с момента пробуждения! Он умер во сне! Миллионная доля секунды отделяла его от настоящей смерти, даже ещё меньше, время замедлило его существование, как бы, вселило в него ещё один последний эпизод. Неведомая заслуженная прихоть! Кто-то дал ему ещё и такой шанс.

Форма по-детски вдруг почему-то решил, что у всех людей так бывает. В мозг поступала забытая фраза, которая беспрепятственно контролировала все захваченное в плен сознание:

- Только здесь страдать - это страдать. Не в том смысле, что те, кто страдает здесь, где-то в другом месте из-за этого страдания будут возвышены, а в том смысле, что то, что именуется в этом мире страданием, в другом мире не изменяется, а только освобождено от своей противоположности - блаженства.

Информация поступала целыми потоками в пульсирующий мозг удивлённым знакомым голосом:

- Как ты мог это забыть, как? Ведь это так очевидно!

Цвет, писака, цвет! Как ты мог пропустить такой намёк? Цвет неспелой сливы! Дип Пёпл - твоя любимая группа! Цвет взрыва ядерной бомбы, болван! Последний цвет радуги! Оглянись вокруг, ты уже видел вспышку, а дальше, ты знаешь, что будет дальше...

Буквы медленно исчезали вдали городского парка, где работали Великаны. Они складывали деревья в мешки и грузили их на огромные тележки. Вереница нагруженных тележек уходила в сторону востока.

Форма стоял, оцепенев от ужаса, на балконе и смотрел на запад, на равномерно исчезающий горизонт. Солнце было в зените. Ещё было время, но уже слово "время" звучало нелепо, пожалуй, бессмысленно, абсурдно, потому что уже всё произошло.

Некто, в тысячи раз больше, чем работающие в парке Великаны, медленно и искусно скручивал небо, как влажный ковёр, по направлению к городу. За скрученным небом царило чёрное безмолвие. На полупрозрачной шее этого немого ужасного и необъяснимо величественного Титана болталась на сверкающих цепях Эйфелева башня.

Фиолетовая Роза уже пересекла городскую площадь и махала руками исчезающему Форме под его балконом, глядя на него своими матовыми чёрными глазами.

Золотой браслет скатился с балкона, и безмятежная Роза поймала его в воздухе, махнув огромными фиолетовыми крыльями.

Она скрылась вдали в тот момент, когда что-то влажное и неизбежное проглотило пустой город Х..

***

21. "ВНУТРИ БОГА"

Однажды Герман ловил рыбу на Минском море со своим другом Трутнем на острове Любви, который находится рядом с гостиницей "Юность". Был июнь месяц - солнце шло вниз, уже касаясь линии горизонта. Небо пылало от удовольствия и клонилось ко сну в безупречной колыбели бесконечности Вселенной. Зеркальная гладь воды признавалась в любви своему дневному Небу и замирала в ожидании неизвестности ночи. Море жизни трепетало в предвкушении поцелуев звёзд от слабых вспышек до долгих страстных поцелуев в засос, которые остаются на коже моря до самого утра. Принцесса утренней зари - Аврора взмахнёт своей волшебной рукой, и далёкие любовницы ночного моря исчезнут, чтобы вернуться снова и снова.

Герман сидел на песке и смотрел немое кино Природы. Каждое мгновение совершенства хотелось унести с собой в памяти, чтобы потом наслаждаться величием и красотой этого мира.

Он даже не заметил, как за его спиной появились неизвестные люди. Они тоже молчали и слушали тишину безмятежности.

Неожиданно из глубины леса зазвучали первые ноты на рояле одной из самых известных песен на свете Битлз "Голден сламберс". Звуки зазвучали громче и заполнили собой всё, что окружало Германа до краёв. Не было места в этой части жизни, где бы ни было этого нечеловеческого вмешательства.

Германа сковала мелкая дрожь, и он медленно повернулся, чтобы посмотреть в лес, откуда звучала музыка.

И увидел, что совсем рядом с ним стоит молодая красивая женщина и гладит шелковистые волосы на голове своей пятилетней дочки, которая сидит в инвалидной коляске. Они смотрели через Германа на красоту этого мира на закате и зачарованно отсутствовали. В их взглядах не было ничего от этой жизни, от них самих тоже ничего не осталось - они были где-то далеко-далеко...

Музыка взлетела на припеве на край Вселенной, и Герман беспричинно заплакал. Слёзы капали беззвучно и плавно падали в рыжий песок и на его загорелые ноги. И Герман вдруг почувствовал себя внутри Бога, где реальность угадывалась лишь по слабым очертаниям, всё было смазано так искусно, что ум не смог уже анализировать - оставалось только ждать. В этой новой тишине где-то угадывалась жизнь через звуки песни, которая намекала на некое единство чего-то неискушённого и взаимосвязанного между собой.

Песня закончилась. Герман приземлился обратно на берег моря из волшебной неги. Молодая женщина и девочка посмотрели на Германа счастливыми глазами и бесшумно растворились в чаще леса.

Герман посмотрел на Трутня, который в двадцати метрах от него курил и не сводил глаз с усталого солнца.

Герман пытался вспомнить название песни по-русски и не смог. Он даже никогда не знал такое сочетание - "Засыпающее или спящее золото"

Зачем ему было это знать, если он это видел и чувствовал - настоящее величие внутри Бога.

***

22. "ПЬЯНАЯ ЛУНА" - ПИСЬМО ЖУРНАЛИСТА

***

Всё началось с обычной поездки в метро, когда я посмотрел на девушку, которая сидела напротив меня. Геометрия жизни посадила нас специально напротив друг друга, чтобы я открыл для себя нечто неведомое и приблизился к замочной скважине мира.

Это новое окно в реальность раньше было задёрнуто глухой занавеской, а неведомый мир всегда был рядом и не подавал никаких признаков своего существования.

Теперь уже не было никакой необходимости задавать вопросы и кривляться в лживых гримасах, чтобы выявить истинную суть такого отчуждения незнакомой девушки.

Я смотрел в её глаза, её огромные серые манящие глаза, выдавали невыносимое страдание от шершавого одиночества, которое одержало верх над всем остальным внутренним миром и собиралось торжествовать победу.

И я сразу вспомнил Карла Юнга - "Комплекс - автономная сущность в личной психике человека, нагруженная эмоциями".

Высокая худая девушка с красивыми породистыми руками с длинными пальцами без реквизита, короткой стрижкой и чувственными красивыми губами без помады смотрела в мир глазами Эйнштейна, находясь во власти бесконечности Вселенной. В этом законченном, с точки зрения драматургии, взгляде не было ни малейшего намёка на размножение, на вкусный борщ и приступы ревности - этого не было. Передо мной сидела женщина, которая в своёй духовной эволюции уже достигла того совершенства, чтобы не замечать такую сторону жизни.

Это так совпадало с моим мировоззрением, которое незаметно наслаждалось пойманным вдохновением. Я тщетно домысливал всё самое лучшее, что могло бы быть, если бы я сейчас вытащил, вырвал прекрасную девушку из плена собственного несчастья и что-то предложил взамен. Любую чушь!