Две богатеньких малышки

– Идем, Джастин, – скомандовал Сэнди.

Дуг последовал за ними.

К моменту прихода полиции Эмми лежала уже в пижаме и халате; на горле у нее по-прежнему покоился пакет со льдом. Доктор прибыл почти одновременно с полицейскими.

– Она может отвечать на вопросы? – донесся из холла незнакомый голос.

Другой, знакомый, – это был голос доктора, – ответил:

– Сейчас я на нее посмотрю.

Врач вошел, поставил свой чемоданчик и обратился к Эмми:

– Я всегда считал тебя разумной девочкой. А ты, оказывается, бегаешь ночами по улицам! Лежи тихонько. Я постараюсь не делать больно...

Через несколько минут он улыбнулся:

– Ладно... Отдыхай. Ты могла погибнуть из-за собственной глупости. Слава Богу, что...

Доктор дал Эмми снотворное, поговорил с сиделкой и велел ей остаться на ночь у постели Эмми. Перед уходом он присел на край кровати:

– Какое счастье, что тебя заметили. Это и спасло тебе жизнь. Ну и времена. Нельзя выйти из дому... Трудно поверить, но я нанял себе шофера и добыл ему разрешение на ношение оружия. Врачи – вечная мишень для нападения. Ну что, девочка, ты сможешь поговорить с полицией?

Эмми кивнула.

Доктор встал:

– Вот и умница. Я приду утром.

Он вышел за дверь – и почти тотчас тихо, чуть ли не на цыпочках, вошли двое полицейских. Один из них держал блокнот и ручку. Но Эмми немногое сумела рассказать им: она шла по освещенному тротуару; нет, она никого не видела; ей нужно было всего на секунду остановиться в тени, чтобы бросить письмо. Нет, она не видела того, кто напал на нее; нет, он ничего не говорил; нет, она не видела, как он был одет; нет, она не чувствовала ничего, кроме его руки на горле.

Сэнди и Дуг стояли на пороге.

– Вам невероятно повезло, мисс, – сказал один из полицейских. – Насколько я понимаю, мистер Уорд спас вам жизнь.

Полицейские вышли. Дежурная машина уже объезжала район.

Сэнди подошел к телефону, достал из кармана маленькую черную записную книжку, глянул в нее и набрал номер:

– Лейтенант Хейли? Это Путнэм. Кто-то совершил нападение на мисс Ван Сейдем...

Он вкратце пересказал случившееся и повесил трубку; затем обратился к Дугу:

– Врач сказал, ей нужно отдохнуть. Спокойной ночи, Эмми.

Сэнди вышел так стремительно, словно у него было неотложное дело. Дуг опустился на колени подле Эмми:

– Очень больно?

– Нет, уже нет. Все хорошо, Дуг.

Он склонился к ней и на миг прижал черноволосую голову к ее руке:

– Мне так тебя жаль, Эмми.

– Честное слово, все в порядке. Я просто очень испугалась... но я сама виновата.

Снизу было слышно, как разоряется тетушка Медора. Сиделка решительно поджала губы, подошла к двери и встала на пороге, явно дожидаясь, пока Дуг уйдет. Он встал, улыбнулся Эмми, сказал: «Утром тебе будет лучше» и вышел. Сиделка плотно прикрыла за ним дверь, чтобы заглушить голос Медоры, и ласково сказала Эмми:

– Она скоро успокоится и уснет. Не волнуйтесь, я останусь с вами.

Она подоткнула Эмми одеяло и устроилась в шезлонге. Эмми обхватило блаженное чувство покоя. Она знала, что дело здесь не только в снотворном, но и в мысли о том, что ей невероятно повезло – она осталась жива... Правильно сказал Сэнди – маленькая дурочка... Мысли начинали путаться. Что случилось с ее письмом Диане? Наверное, утром его подберут дворники... А сумочка...

И Эмми провалилась в сон.

Сэнди позвонил на следующее утро, и она настояла на том, чтобы поговорить с ним. Нет, горло не очень болит; да, сиделка была с ней всю ночь. Нет, она еще не видела утренних газет...

– Скоро увидишь, – ответил Сэнди, – но я тебе и так скажу. Оказывается, нынче ночью у разбойников было много дел. На твоего приятеля Томаса Такера тоже напали. Он в больнице. Вот такое странное совпадение...

Эмми судорожно сглотнула – и чуть не вскрикнула от боли.

– Совпадение?

– Ну, ты и Томас... Я собираюсь навестить его в больнице. Эмми, ты уверена, что не видела этой ночью человека в очках?

– Я никого не видела. Я только почувствовала...

– Все, все, – быстро проговорил Сэнди. – Не будем об этом. Ничего, если я зайду попозже вечером?

– Конечно!

Около десяти появился доктор, устроил, как он сам выразился, «беглый осмотр», снова сказал, что ей повезло, и дал очередные наставления мисс Симсон. Не успел он уйти, как снова зазвонил звонок. Сиделка пошла к двери и, вернувшись, сообщила:

– Это мистер Уорд. Он говорит, что нашел вашу сумочку.

– Пригласи его войти.

Эмми причесалась, надела теплый халат и устроилась в шезлонге; сиделка укутала ее ноги пледом. Вошел Дуг:

– Ну, как ты, Эмми?

– Горло болит. А в остальном хорошо.

– Я нашел твою сумочку. Снег еще не разгребали; я порылся – и вот... Но бумажник и ключи пропали.

Эмми взяла у него из рук промокшую сумочку.

– В бумажнике почти не было денег. Только клубные карточки. А замки я сменю. – Она сунула сумочку поглубже под шезлонг, не желая ее видеть, потому что та слишком живо напомнила ей ужасное ночное событие. – Дуг, а тебе не показалось, что это был тот самый человек, который... ну, который преследовал нас с того самого дня, как убили Гила? Ты знаешь, о ком я говорю. Я много раз видела его. И Диана тоже. Летом он пропал, но потом снова появился. Он ни разу не заговорил со мной, но так регулярно попадался на глаза, что... я не знаю. Я его боюсь.

– Диана говорила мне о нем. Но, знаешь, вчера я совсем не рассмотрел того негодяя. Пока я тебя поднимал, он сбежал. Удрал, как заяц... Нет, я не уверен, что это тот, в очках. Не представляю, зачем бы ему нападать на тебя. Какой резон...

– Никакого, – сказала Эмми, но в глубине души чувствовала: это был он, тот самый, и резон у него самый прямой...

– Ладно, – облегченно вздохнул Дуг, – главное, мы поспели вовремя.

– Ты поспел вовремя!

– Не забывай про моего добровольного помощника – автомобилиста.

– Говорил же ты мне: письмо подождет.

– Но я вдруг почувствовал, что ты не станешь ждать. Знаешь, это было наитие. Ты иногда бываешь очень упряма, если что-то стукнет тебе в голову.

– Мне нужно было дождаться утра... – покаянно произнесла Эмми.

– Все будет хорошо, – сказал Дуг. – Пойду, пока Медора не меня не набросилась. А ты, Эмми, больше не выскакивай из дому ночью.

– Ни за что! – искренне пообещала она.

Дуг вышел через двери десятого этажа, но тетушка Медора все равно услышала. К абсолютному изумлению Эмми, она поднялась по ступенькам, пыхтя и задыхаясь:

– Эмми! Мне стыдно за тебя. Мало ли что он спас тебя ночью! Мне наплевать! Ты не должна больше видеться с Уордом!

– Вот и он так говорит, – не без злорадства ответила Эмми. – Он сказал, что... В общем, он не влюблен в меня и берет все свои слова назад. Я думала, вам будет интересно об этом узнать.

– Хм-м... – Медора присела на кровать; та громко скрипнула и прогнулась под ее весом. Большие, навыкате глаза старухи смотрели остро и проницательно. Наконец она вздохнула: – У него больше здравого смысла, чем я думала. Может быть, я ошибалась... Так или иначе, если все, что я слышала о смерти вашей Агнес, окажется правдой, то, конечно, Диану сразу отправят домой. Оправдают... или как это у них называется. – Она встала. – Конечно, это займет некоторое время. И потребуются доказательства...

Да, Медора отнюдь не была глупа. У двери она остановилась и обернулась:

– Как твое горло?

– Спасибо, лучше.

– Можешь оставить у себя мою сиделку на сколько потребуется. В конце концов, ты же платишь ей жалование. Ты и Диана, – добавила вдруг она с обезоруживающей честностью и, тяжело дыша, двинулась вниз по лестнице.

Эмми попросила мисс Симпсон позвонить мастеру по замкам.

– Сегодня он занят, – сказала сиделка, повесив трубку, – но придет завтра с самого утра. Это нормально?

Эмми кивнула; кивать ей было гораздо легче, чем говорить.

Сэнди появился около шести. К этому времени Эмми уже встала, облачилась в длинное красное домашнее платье и ждала его в салоне. Сиделка впустила его и удалилась. В руках у Сэнди была огромная белая коробка.