Контракт со смертью

Семенов вздохнул, Быков крякнул, провожатый угрюмо молчал. Шедшему впереди Семенову пришлось прокладывать путь, что он и сделал, осторожно, стараясь не задеть прекрасных любовниц, пройдя по краю ступенек у стены, куда дорожка чуть-чуть не доставала и где было бы неудобно и твердо лежать.

И что еще?.. Да, одна комната, мимо открытой двери которой прошли, просто кишела телами, разумеется, голыми; сквозь шторы пробивался робкий свет утра, с трудом рассеивая густой сладковатый дым; телевизор продолжал давать сеанс голубого ликбеза, но участники веселья уже угомонились: мужики вповалку сопели и храпели на различных диванах и ковре, согревая друг дружку теплом своих уже не чужих тел.

Проходя, Быков смачно плюнул в полумрак комнаты, а попал ли куда? этого не заметил ни он сам, ни, естесственно, спящие.

Однако, скоро пришли. Мужик, сопроводивший их, стукнул костяшками пальцев в дверь. Женский голос разрешил зайти, что и было сделано. Дверь за ними закрылась.

Помещение было выдержано в кремово-коричневом тоне, а арка в стене, ведущая в соседнюю комнату, броско гармонировала с похожим арочным закруглением мебельных дверок и окон. Напротив друг друга - один у стены, другой посреди комнаты - находились два очень светлых дивана. На одном диване полулежала на подушке яркая брюнетка. Пожалуй слишком яркая, однако, была ещё молода и недостатки жгучей натуры ещё не проступали.

- Сколько я о вас слышала, даже видела как-то издали, но вот так вблизи вижу впервые. А видела - не разглядела, - сказала девушка, подождав, пока охранник закроет дверь.

- Вы Семенов, тут ошибиться трудно. Я так и представляла вас. Знаете, а вы не в моем вкусе. Не люблю ледышек, а вы, наверное, мужчина холодный, с вами замерзнешь. А это, значит, ваш друг Быков Сергей... Впрочем не важно.

Несколько секунд она оглядывала Быкова, потом протянула задумчиво:

- Да... какой прекрасный экземпляр!

- А ты киска, по всей видимости, Наташа, - прервал её Быков. - И кем же ты приходишься нашему адвокату?

- Таких больших мужчин я ещё не встречала, - не слушая, продолжала Наташа. - Жаль, что сегодня приходится встречаться таким образом. Думаю, мы могли бы найти общий язык.

- А что нам мешает сейчас? - продолжал зубоскалить Быков.

Ему не нравился этот мужик за спиной, не нравилась атмосфера приема все не нравилось.

- Обстоятельства мешают, - непонятно объяснила Наташа.

- Обстоятельства всегда можно изменить, - с каким-то нажимом не успокаивался Быков.

- Поздно - решительно сказала Наташа.

Да, все в ней было черезчур. Губы, двигавшиеся над белыми зубами, были слишком алы, легкий пушок на верхней губе сгущался над углами рта. Тонкое, покрытое искусственным загаром лицо, озаряемое блеском зубов, смотрело весело и как-то злобно. Глаза - большие, бархатные, сильно накрашенные сияли плохо сдерживаемым торжеством и, одновременно, глядели тревожно, с лихорадкой. Завитушки волос смоляными локонами ровно опускались на низкий лоб, поблескивали на длинной шейке нитки кровавых каменных капелек. Правая рука, на локоть которой опиралась, была под желтоватой атласной подушкой, а левая - сухая, загорелая - как раз брала со стола рядом с собой чашку черного сильно пахнущего кофе. Под темнофиолетовым, облегающим её платьем, особенно бросался в глаза перехват гибкой талии.

Прекрасная женщина! Великолепная женщина! - подумал Быков и прищелкнул языком.

Несмотря на то, что этот звук, скорее междометие сожаления и упущенных возможностей, прозвучал нейтрально, Наташа поняла и оценила. Она плавно поставила дымящуюся чашку на стол, взмахнула черными бархатными ресницами и усмехнулась.

- А жаль!..

- Итак?.. - спросила она, - Чем могу служить?

И вновь усмехнулась уголком кроваво-красного рта над двусмысленностью своего вопроса.

- Присаживайтесь, - указала она на диван напротив.

- Петя! - обратилась она к угрюмому мужчине, принеси мне, пожалуйста, сигаретку. Сигареты в соседней комнате.

Петя вышел, а вернулся не сразу. Что-то там шуршало в соседней комнате, искал, наверное, сигареты. Семенов и Быков присели на снежный диван. Вытащили сигареты. Быков издали вопросительно протянул ей пачку. Она отрицательно покачала головой.

- Я свои курю. А вы курите, - разрешила она, - пепельницы рядом, на тумбочках.

Вернулся заблудившийся Петя, странно, но сухо оглядел всех, встретился глазами с Наташей, подал и зажег ей сигарету. Сам он отошел к окну, за их спины. Все это продолжало очень не нравится Быкову, отчего чисто внешне овладевало им веселое оживление. Однако, все закурили.

- Я жду, господа! Час поздний, вернее, ранний, но я чувствую, из нас ещё никто не ложился. Так что для нас час поздний и хотелось бы со всем покончить побыстрее.

- С чем покончить? - тут же поинтересовался Быков.

Наташа нахмурилась, опустила ресницы и потянулась к пепельнице.

- Ладно, крошка, - сказал Быков. - Так где он? Нам его срочно нужно увидеть.

- Какие вы скорые, - усмехнулась она. - Почему вы решили, что он здесь?

Быкову это начинало надоедать. Игра в вопросы и ответы хороша в иной обстановке и с другим предполагаемым финалом.

- Хорошо, - сказал он. - Я объясню, почему мы решили его здесь искать, а вы оцените, есть ли у нас для этого основания.

- Я вся внимание, - улыбнулась Наташа, видимо, наслаждавшаяся их беседой.

Быков ещё раз оглянулся на сумрачного Петю. Взглянул на Семенова. Тот сосредоточенно пускал в потолок кольца дыма.

- Кудрявцев оставил сегодня телефон охраннику своего подъезда. Мы узнали номер и приехали.

- Узнали? - она заинтересованно улыбалась - Как так узнали? Вы и раньше его знали? Вы следили? Или ещё что?

- Следили за чем? - тут же спросил Быков. - Или за кем? За чем мы могли следить?

- Вам лучше знать. А впрочем, это я так просто.

- Ну ладно. А телефон мы узнали потому, что... - он замялся и вдруг сказал не то, что собирался. - Возможно ваш дядя, Сосницкий Аркадий Григорьевич, убит.

Она застыла на мгновение. Потом медленно оглядела обоих.

- Почему? Как вы узнали? Что случилось... с дядей?

- Мы не уверены, - тут же пошел на попятный Быков. - Но машина, на которой разъезжали сегодня бандиты, принадлежит вашему дяде. И эти же киллеры хотели убить его, - кивнул в сторону Семенова, в это мгновение пускавшего новое плотное кольцо дыма.

- Кстати, крошка, у тебя тут не найдется чем промочить горло? Знаешь, от разговоров этих все так сохнет во рту, так сохнет, - сказал Быков и подмигнул.

Серьезная Наташа посмотрела на него, потом на бугая Петю, застилавшего собой и так не особенно яркий оконный свет. Попросила:

- Петя! Налей ему, пожалуйста, что-нибудь. Нет, возьми здесь, остановила она его движение к ведущей в соседнюю комнату нише. - В серванте.

- Вы тоже будете? - спросила она Семенова.

- Будет, будет, - заверил Наташу Быков. - Почему-то у меня предчувствие, что мы ещё некоторое время поговорим. А ты как думаешь? обратился он к Семенову.

Семенов молча кивнул и перевел взгляд своих спокойных серо-стальных глаз на Наташу. И Наташа внутреннне содрогнулась, вспомнив об ареоле везения и тех слухах, что витали за этим красивым, как Сатана, мужчиной. Ее тело напряглось на мгновение, рука, на которую она опиралась под подушкой, дрогнула... но она тут же успокоилась и вновь лениво откинулась на диване.

Все это не ускользнуло от внимания Семенова, и хотя остальные присутстующие здесь ничего не заметили, занятые другим - один выбирал бутылку и стаканы, второй, холодно веселясь, озирался кругом и старательно прислушивался к жизни в соседнем помещении - атмосфера в комнате изменилась, стало душновато от предчувствий, которые овладели уже каждым.

- Вот так-то лучше, - весело сказал Быков, принимая наполненный на две трети высокий стакан, а сам тем временем невзначай оглядывал охранника.

- А ты, Петя, тоже садись, что у окна торчать? - великодушно предлагал он.