Кинжал из слоновой кости

Лэм посмотрел на него в упор.

— Значит, ты выходил не через кабинет?

— О нет, сэр! — с ужасом воскликнул Фредерик. — Там же был сэр Герберт.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что от него только что вышел профессор. И потом, сэр Герберт всегда поздно ложился.

— Значит, в кабинет ты не заходил?

— Н-нет, сэр.

— Ты уверен?

— Да, сэр.

— Ну, хорошо. Продолжай. Значит, ты вышел, увидел профессора, помирился с девушкой и вернулся. Что-нибудь еще?

Фредерик побледнел.

— Это было на обратном пути, сэр.

— Да?

— Я был уже возле самого дома, когда рядом хрустнула ветка. Я остановился, и она проехала мимо на велосипеде.

— Кто?

— Тогда я еще не разглядел, сэр. Да и фары были выключены. А потом она сошла с велосипеда и покатила его рядом. А я… а я пошел следом, потому что мне было очень интересно, кто это такая.

Фрэнк Эбботт поднял глаза и встретил взгляд мисс Силвер. Она коротко кивнула.

— И кто это был? — неторопливо спросил Лэм.

— Было плохо видно, сэр. Так вот… она оставила велосипед у дерева недалеко от дороги и пошла по тропинке. А тропинку эту ни за что в кустах не разглядишь, если только заранее не знаешь, что она там есть. Я так сразу и понял, что это кто-то из наших. Только никак не мог догадаться кто, потому что мисс Уайтекер уехала к сестре, а больше из женской прислуги никто на ночь в доме не остается.

— Продолжай, — сказал Лэм.

— Ну вот, возле дома тропинка сворачивает и подходит к самой террасе. Женщина уже поднялась по ступенькам, а я все никак не решался подойти ближе. Понимаете, я уже начал догадываться, что это мисс Уайтекер, и совсем не хотел попадаться ей на глаза. Она бы обязательно меня выдала. Ябеда еще та, это все знают. В общем, обычно я стараюсь держаться от нее подальше.

— И что было потом?

— А потом она вошла через балконную дверь в кабинет, и я решил, что если это все же не мисс Уайтекер, досадно будет, если я ничего не увижу, и отправился следом. В кабинете горел свет, дверь была открыта…

— Продолжай.

— Там ведь всего две ступеньки, сэр. Я поднялся по ним и заглянул в кабинет. — Он вытер дрожащей рукой лоб. — О сэр, это было ужасно! Хозяин лежал мертвый, а у него из груди торчал этот нож с рукояткой из слоновой кости.

Фрэнк Эбботт поднял голову.

— Уже торчал? Ты уверен?

— О да, сэр, такое разве забудешь!

Лэм забарабанил по колену своими страшноватыми пальцами.

— А что делала эта женщина?

— Она просто стояла и смотрела. Это была мисс Уайтекер, сэр.

— Она наклонялась к телу?

— Нет, сэр… она просто стояла. Стояла и разговаривала с ним, сэр. А он был уже мертвый.

— Понятно. И что она говорила?

— У меня прямо все похолодело внутри, сэр. «Ты хотел этого? Ты это получил», — сказала она. И, когда она повернулась уже, чтобы уйти, открылась другая дверь, — Фредерик ткнул пальцем, — вот эта вот, и в комнату вошла мисс Лайла.

— Мисс Лайла Драйден?

— Да, сэр, только она спала. С моей сестренкой такое тоже случалось. Доктор еще предупреждал, чтобы мы никогда не будили ее резко.

— Ты уверен, что она шла во сне?

— Да, сэр. Такое ни с чем не спутаешь. Мисс Уайтекер тоже сразу все поняла. Она тихо так засмеялась и сказала: «Ну надо же, как ты кстати».

— Так. И что сделала мисс Лайла? Она подошла к телу?

— Нет, сэр. Она дошла до середины комнаты и остановилась. Они ведь в таком состоянии совершенно не понимают, что делают, да и не помнят потом ничего. А мисс Уайтекер… мисс Уайтекер… — Фредерик судорожно сглотнул. — Она подошла к сэру Герберту, вытащила из него этот нож…

— Голыми руками?

— О нет, сэр, на ней были перчатки. Она вытащила нож, вытерла его о платье мисс Лайлы и вложила ей в руку. О сэр, это было ужасно!

— Ты точно видел, что она это сделала?

Однако одного взгляда на Фредерика было достаточно, чтобы понять: он не только видел все это, но уже никогда больше не забудет. Его лицо стало мертвенно-бледным, на лбу выступила испарина. Он судорожно вздохнул:

— Да, сэр, и лучше бы мне этого никогда не видеть. Этот нож… и кровь… Там все было в крови.

— Ты говоришь, она вытерла нож, прежде чем вложить его в руку мисс Лайле?

— Да, сэр, но очень небрежно… Почти вся кровь осталась.

— А мисс Лайла? Что делала мисс Лайла?

— Ничего, сэр. Так и стояла. Я очень боялся, что она проснется, потому что это страшно для них вредно, но она не проснулась, нет. Она просто разжала пальцы, и нож упал на пол.

— Ты можешь показать это место?

— Да, сэр.

Фредерик глубоко вздохнул. Самое страшное осталось позади. Оставалось только показать место, где стояла Лайла Драйден и куда упал нож.

— А где была мисс Уайтекер?

Он показал. Оказалось, что это совсем даже и не страшно. Фрэнк Эбботт написал что-то на клочке бумаги и протянул его Лэму. «Место указано верно», — прочел тот к повернулся к Фредерику:

— Хорошо, — парень, можешь пока сесть. Расскажи нам, что было дальше.

— А дальше мисс Уайтекер ушла. Правда, перед этим она еще кое-что сказала. «Ты заплатишь за это, моя дорогая Лайла!» Я это хорошо запомнил. А потом она направилась к двери, и я отскочил и спрятался в кустах. Честно говоря, мне очень хотелось убежать, но не мог же я оставить там мисс Лайлу одну.

— А почему ты не поднял тревогу? — спросил Лэм. — Тем более что ты обязан был это сделать.

Фредерик прищурился.

— Чтобы все подумали, будто это сделала мисс Лайла? И потом, если бы я начал рассказывать про мисс Уайтекер, мне бы все равно никто не поверил. Здесь каждый знает, что я ее терпеть не могу.

— Ясно. И как же ты поступил?

— Я как раз стоял и размышлял, что же мне теперь делать, когда услышал на дорожке чьи-то шаги. Это был мистер Уоринг, сэр. Мисс Уайтекер, уходя, оставила дверь приоткрытой, и она открылась, стоило ему до нее дотронуться. Ну, он и вошел. Постоял сначала за занавесками, потом раздвинул их и вошел. Я, к слову, только тогда и понял, что это мистер Уоринг. Ну, и поскольку я передавал от него записку мисс Лайле, то знал, что он ее любит. Вот я и решил, что, уж наверное, он сумеет позаботиться о мисс Лайле, и мне, стало быть, больше здесь делать нечего.

— И что ты сделал?

— Пролез через окно в комнате экономки, поднялся к себе и лег спать.

Лэм побарабанил пальцами по колену.

— А ты можешь хотя бы примерно сказать, когда все это произошло? Я имею в виду появление мисс Уайтекер и Билла Уоринга?

— Да, сэр. Это было сразу после двенадцати.

— Откуда ты знаешь?

— Часы на церкви. Если ветер дует в нашу сторону, слышно, как они бьют.

— И в субботу ночью ты слышал, как они пробили полночь?

— Да, сэр. Это было, когда мисс Уайтекер поднялась на террасу, а я ждал внизу.

Фрэнк Эбботт сосредоточенно рассматривал свой блокнот. Все совпадало. Билл Уоринг утверждал, что часы пробили полночь незадолго до того, как он поднялся по ступеням террасы. И сразу после того, как он услышал на тропинке чьи-то шаги.

Инспектор Лэм сурово воззрился на Фредерика.

— Все, что ты нам рассказал, — правда?

— О да, сэр!

— И ничего, кроме правды? Тебе придется дать клятву, ты знаешь? Ты готов к этому?

— О да, сэр.

— Хорошо. Инспектор Эбботт записал все, что ты здесь рассказал. Сейчас ты прочтешь свои показания и подпишешь. Если в чем-нибудь не уверен, просто не подписывайся, и все тут.

Фредерик с облегчением вытер лоб. Все кончилось. Ужасная ноша, которую он носил в душе с той самой ночи, исчезла: эти полицейские забрали ее с собой. Фредерик чувствовал себя так, словно очнулся от долгого кошмара.

Глава 39

Когда в комнату мисс Уайтекер постучали, она на секунду остановилась и тут же вновь принялась метаться из угла в угол. Так и не сумев заснуть, она промучилась всю ночь и чуть свет вскочила с кровати. Огонь в камине давно погас, но угли еще тлели, и она терпеливо раздувала их, пока огонь не занялся снова. Прошлым вечером она допоздна сидела у огня, читая старые письма, и теперь принялась одно за другим скармливать их огню. Строчки корчились на бумаге, точно живые, страницы медленно превращались в пепел — и вместе с ними клятвы и обещания Герберта Уайтола. «Наш ребенок…» — в который раз прочитала она начало одного из писем и вдруг со всей ясностью поняла, почему Уайтол оставил ее без денег. Если бы ребенок родился здоровым и крепким, он, возможно, сделал бы его наследником. Но Герберт Уайтол ненавидел все слабое и болезненное. Ненавидел так же, как мисс Уайтекер ненавидела теперь его самого. Расправляясь с его письмами, она старательно разжигала в себе эту ненависть. При мысли, что Уайтол мертв и в этой смерти обвинят его же невесту, она тихо рассмеялась.