Дело полковника Петрова (СИ)

Совершенно очевидно, что он не сказал мне всего о своих отношениях с женой. Только время могло дать ответ на этот вопрос, однако я все таки понял, что, каким бы ни был конечный результат, Дуся никогда не выдаст наш секрет советскому посольству.

На следующий день после моего возвращения в Сидней от Дуси пришло письмо. Это было милое дружеское послание, в котором она сообщила, что не сможет приехать, как планировалось, и что она отменила заказ авиабилета, который я сделал для нее. Она писала, что надеется прилететь в Сидней в другой раз.

Письмо произвело впечатление на Ричардса и Норта. Они согласились, что это убедительное свидетельство того, что Дуся ничего не расскажет своему послу о том, что происходило. Они также пришли к выводу, что это многообещающее свидетельство того, что у Дуси нет безоговорочного настроя вернуться обратно в Советский Союз.

Ваша поездка в Канберру была не напрасной, сказали они мне.

Было ясно, что от поездки в Сидней Дусю отговорил Петров. На это у него был ряд причин, не считая его желания сохранять для себя раздельно обстановку в Канберре и Сиднее. Вполне возможно, что для него было удобнее использовать Дусю в качестве предлога для оттягивания решающего момента в принятии решения тогда, когда она находилась в отдалении, на заднем плане. Другим объяснением могло быть то, что он использовал её в значительной мере втемную, сообщая ей лишь какую-то часть всей этой истории, и скрывая от неё всю картину целиком.

У него были серьезные основания для того, чтобы скрывать от неё суть дела. Она со своим прямолинейным подходом пришла бы в негодование, если бы узнала, насколько далеко он зашел в этом деле, не посвящая её в его суть.

Один из этих выводов наверняка был верным, но в моих расчетах для планирования следующих шагов следовало учитывать все выводы.

Глава двадцать шестая

Затягивание с решением поставленных вопросов и игра Петрова на времени начали действовать мне на нервы. Я уже пришел в состояние отчаяния, когда 19 февраля он внезапно приехал ко мне и мы оправились на ленч.

Когда я увидел, как он пролил содержимое одного из блюд по всему столу - а он никогда не умел держаться за столом элегантно - я почувствовал, что прихожу в ещё более раздраженное состояние. Надо было что-то делать, чтобы довести дело до какого-то логического результата и ради этого стоило решиться на прямолинейный подход. Худшее, что могло произойти, так это то, что в этих обстоятельствах он откажется обсуждать эту тему. Едва ли он решит, что я рукодствуюсь какими-то скрытыми мотивами.

- Вам не кажется, что пора поговорить сегодня вечером с доктором Бекетом, чтобы он уже обратился к своим влиятельным друзьям? - спросил я напрямую.

Лицо Петрова приобрело темно-красный цвет.

- С какой целью ? - спросил он. Вопрос застал его врасплох и он явно пытался выиграть время.

Я продолжал гнуть свое: - В случае, если вы остаетесь здесь, вам необходимо подготовить почву для этого. Представьте себе, что будет, если вы этого не сделаете. Ваше посольство сразу же начнет вас преследовать, а заодно и меня. Кроме того, вам необходимо заранее знать, чего в дальнейшем ждать, а также каковы будут ваши права. Нужно заранее подготовить множество вещей - заявление с просьбой о политическом убежище, защите и т.д.

Согласен, сказал Петров. - Это важные вещи, а я до сих пор нахожусь в подвешенном состоянии и не знаю, каким образом пойдет дело. Кто этот приятель доктора Бекета?

Я ответил, что, по-видимому, это директор Службы безопасности Австралии и затем добавил: Он располагает полномочиями действовать от имени федерального правительства.

Слова о директоре Службы безопасности я произнес с большим трудом. Я опасался, что Петров может быть не совсем готов к этому и при упоминании о Службе безопасности даст обратный ход.

Какое-то время он колебался, и я уже было подумал, не зашел ли я слишком далеко. И наконец с большим облегчением я услышал от него: Хорошо. Я поговорю сегодня вечером с доктором Бекетом.

Когда Петров ушел на какую-то встречу, я договорился с Бекетом о визите к нему и связался со Службой безопасности. Затем я получил от них магнитофон, поехал в свой офис и установил его там, а после этого встретил Петрова.

Перед тем как поехать на встречу с Бекетом мы выпили с ним по несколько рюмок спиртного и это дало мне время проинструктировать Петрова перед беседой.

Я тщательно подготовил свой план и за несколько дней до этого проинструктировал Бекета.

Наилучший вариант провести это мероприятие, сказал я ему, будет состоять в том, чтобы перед деловым разговором выпить несколько порций спиртного. Желательно, чтобы инициатива этого исходила от вас. Я принесу с собой бутылку водки. Петрову я скажу, что вы никогда её не употребляли и посоветую ему научить вас пить водку по-русски.

Теперь я изложил Петрову, как следовало бы провести беседу с Бекетом.

Хорошо бы слегка "разогреть "Бекета перед беседой, сказал я.

Хорошая идея, ответил он.

Я возьму с собой бутылку водки, продолжал я, и поскольку он никогда её не пил, вы покажете ему, как это делается. После того, как он примет несколько рюмок, он расслабится и разговор пойдет значительно легче.

Мой совет Бекету сам по себе не имел особого значения. Цель состояла в том, чтобы он просто подготовился к тому, что следует ожидать. Намного большее значение имел мой совет Петрову, который, как я надеялся, создаст у него впечатление, что он сохраняет за собой инициативу.

Само собой разумеется, и это тоже очень важно, что этот разговор с Петровым был записан мною на магнитофон. Запись должна была подтвердить, что он сам проявляет желание уйти на Запад и планировал подпоить своего собеседника для того, чтобы облегчить достижение своей цели.

Во время встречи оба моих "подопечных" безупречно следовали моему инструктажу. Бекет проявил нужную меру общительности, а Петров сыграл свою роль просто великолепно. Он встал посреди комнаты, налил в рюмки водку, пригубил её и сказал: Вот как это у нас делается. Вы дегустируете её. При этом не будет никаких неприятных ощущений.

Бекет сделал так, как ему было показано, и как раз в той мере, чтобы продемонстрировать свое желание научиться, но не более того. Петров также не очень настаивал. Оба понимали, что беседа слишком важна, чтобы приступать к ней с затуманенным сознанием.

После этого я объявил о том, что нам предстоит обсудить серьезное дело. Выждав немного, я обратился к Петрову по-русски: Думаю, что уже пора.

Да, согласился он, приступайте.

Я повернулся к Бекету и серьезным и мрачным тоном произнес: Мы пришли к вам сегодня потому, что мистер Петров принял нелегкое решение, и нам нужна ваша помощь. Мистер Петров решил остаться в Австралии.

Бекет повернулся к Петрову. Мистер Петров, то, что сказал доктор Бялогуский, правда ?

Ответ Петрова прозвучал четко. Да, это правда.

Я вновь продолжил. Я полагаю, доктор Бекет, что среди ваших связей есть человек с соответствующими полномочиями, который мог бы помочь нам. Каково его официальное положение ?

Это мистер Ричардс заместитель Директора Службы безопасности. Он имеет право от имени федерального правительства предоставить всю информацию и помощь, в которой нуждается мистер Петров. Вы хотели бы, чтобы я связался с ним прямо сейчас ? У меня есть номер его телефона.

Я повернулся к Петрову и спросил его по-русски. Как вы считаете ?

Пусть звонит.

Да, свяжитесь с ним, если это можно, сказал я Бекету.

Бекет пошел к телефону.

У меня здесь мистер Петров и доктор Бялогуский. Мистер Петров очень хочет встретиться с вами и просит вашего совета и содействия. Он говорит, что намерен остаться здесь.

Бекет некоторое время слушал, а затем подошел к нам со словами: Мистер Ричардс будет рад встретиться с вами. Какое время для вас удобно?

Мы с Петровым коротко посовещались. Завтрашнее утро подойдет, сказал я, и Бекет пошел обратно к телефону.