Синие шинели (сборник)

Николай усмехнулся. Припомнился последний день перед отпуском. Юрка Жуков, молоденький оперуполномоченный угрозыска, только что надевший лейтенантские погоны, съязвил:

— Что, опять в горы? А припомни-ка поговорку: умный в горы не пойдет, умный горы обойдет. Лучше бы в Гагру съездил, на Черное…

В ответ Николай так стиснул руку оперуполномоченного, вовсе не слабенького парня, что тот присел.

— Ладно, ладно. Больше не буду. Силен…

В нынешнем году погода не балует отпускников. Кончается июль, а они не снимают теплых спортивных костюмов. Еще позавчера к вечеру начал моросить дождь, и Жалял забеспокоился. Он хорошо знает коварный характер Безымянки.

— Надо постараться проскочить в город до большого дождя, — рассуждал он. — Продуктов дня на три осталось. Пойдут ливни, останемся мы с тобой, Коля, без еды и курева.

Доводы резонные, и Николай согласился. Идти в город следовало ему. Он и помоложе Жаляла, и очередь его подошла. Но накануне неудачно прыгнул, оступился и растянул связку. Захромал.

— Ничего, — успокаивал Жалял, — я эти места отлично знаю, управлюсь быстрее тебя. Завтра суббота, утром отправлюсь, дома переночую и в воскресенье вернусь.

Рано утром он ушел под мелким моросящим дождем, а в полдень хлынул ливень. Так и льет до сих пор.

Николай взглянул на часы. Скоро девять вечера. Вот и воскресенье прошло… Он взял книгу, забрался в спальный мешок, пододвинул поближе «летучую мышь». Дождь все выбивал дробь по брезенту. За шумом не слышно было, как кто-то подошел к палатке.

— Эй, хозяева, зайти можно? — услышал вдруг Николай.

Откинув дверь, в палатку, согнувшись в три погибели, забрался человек. Грязная, насквозь мокрая куртка, со старой ушанки стекает вода.

Нежданный гость сел на брезентовый пол у порога, стряхнул с шапки воду, отдышался.

— Ну и дела, — пробормотал он. — В такую погоду хороший хозяин собаку не выгонит… Ты что, один в таких хоромах? Дождь пересидеть можно?

— Да вы сами сейчас про хорошего хозяина вспомнили, — отшутился Николай. — Отдыхайте.

Кто бы это мог быть? Чего бродит по горам в такое ненастье, на ночь глядя?

— Оботритесь, — протянул Николай гостю полотенце, — снимайте куртку, накиньте это.

Он подал сухую, теплую стеганку.

Путник не торопился. Он внимательно осмотрел палатку, увидел второй спальный мешок, спросил:

— А напарник где?

— В город ушел.

— Вы геологи, что ли?

— Вроде этого. Минералогией занимаемся.

Незнакомец снял куртку, мокрую рубашку. И то, что Николай увидел на груди странного путника, заставило вздрогнуть. В тренированной памяти следователя отчетливо вырисовалась фотография, вспомнились скупые слова ориентировки, с которой месяц назад познакомил начальник горотдела милиции личный состав отдела. Там, между прочим, значилось: на левой стороне груди вытатуирован прыгающий лев. «Странное везение», — заволновался Николай.

Путник, растирая полотенцем спину, поднял левую руку, и уродливо вытатуированный хищник на его груди, казалось, оскалился.

Начальник городского отдела милиции подполковник Ахметов собрал к себе оперативных работников в воскресенье вечером. Уже давно стемнело. Пока сотрудники собирались, подполковник писал. Потом, мельком взглянув на собравшихся — все ли, — начал без предисловия:

— Только что стало известно, что в городе появился Дмитрий Епифанов… Сведения достоверные.

Сделав это короткое сообщение, подполковник опять окинул взглядом подчиненных, как бы проверяя, какое впечатление произвели его слова.

Начальник уголовного розыска Рогов и старший оперуполномоченный Лыков так и подались вперед, боясь пропустить хоть слово. Старшина Панченко тоже настороженно посмотрел на Ахметова. Все слушали с большим вниманием, хотя кое-кто из новичков пока ничего не понял.

— Я тоже удивлен, как и вы, — продолжал подполковник. — В городе появился тот самый Дмитрий Епифанов, по кличке Митька-дезертир, которого мы два года безуспешно пытались разыскать. Многие из вас его помнят, а тем, кто не в курсе, я коротко расскажу.

В кабинете стало совсем тихо.

— Два года назад в нашем городе было совершено дерзкое нападение на инкассатора. Налетчики тяжело ранили его, отобрали деньги — и немало, — пистолет и скрылись. По подозрению в налете арестовали Епифанова. Но на другой день он ушел…

Подполковник взглянул на старшину Панченко, и тот опустил глаза.

— Митька-дезертир — местный житель, кличку получил не зря. В 1942 году дезертировал с фронта, года три скрывался в горах. В сорок пятом его арестовали, судили, потом вышел по амнистии. Где-то скитался, еще раз сидел за кражу и приехал сюда. И вот еще — налет на инкассатора. О подробностях говорить сейчас нет времени. Епифанов в городе, и его нужно найти. Линейная милиция и аэропорт уже осведомлены. — Подполковник с минуту помолчал.

— Что нужно делать нам? Многие давнишние дружки этого человека известны, но он, конечно, никогда не сунется к ним. Осторожен. Одну свою связь Митька держал в большом секрете. Я говорю о Дарье Носовой — его бывшей сожительнице. К сожалению, о ней мы узнали слишком поздно. Считая, что эта связь никому не известна, Епифанов может появиться у нее. Нужно взять под наблюдение дом Носовой на улице Дачной. Этим займутся лейтенант Жуков и старшина Панченко.

Жуков и Панченко встали.

— Вы, Жуков, новый человек у нас. Епифанова не знаете, но зато и он вас никогда не видел. А Панченко с ним хорошо знаком. — Начальник невесело усмехнулся. — Это у него из-под носа ушел преступник.

— Так вот, — продолжал подполковник, — отправляйтесь туда сейчас же. Зайдите к соседям, к самой Носовой. Найдите благовидный предлог, скажите, например, что разыскиваете знакомых: сегодня выходной. Да, учтите, что Дарья с год назад вышла замуж и с мужем, кажется, живет хорошо. Действуйте очень осторожно и, конечно, тактично.

Жуков и Панченко ушли. Подполковник жестом попросил сесть поближе оставшихся.

— Обсудим план. Я тут кое-что набросал…

Когда все пункты были обговорены и обязанности распределены, оперативники разошлись. В кабинете остались Ахметов и Рогов.

— Нам, Сергей Иванович… — начал подполковник и не окончил. Перебил телефон.

— Слушаю… Да, понял. — И Рогову:

— Быстро машину, собаку! Носова исчезла, в доме разгром…

Дождь монотонно стучит по палатке. Непрошеный гость ест тушеное мясо с бобами прямо из консервной банки. Он громко чавкает.

«Тимофей Криков, — вспомнил фамилию Николай. — Бежал из исправительно-трудовой колонии. Но почему очутился здесь, в горах? Что его сюда привело?»

Все отпускные думы разом покинули голову, Николай сейчас опять старший следователь, теперь он опять на службе.

«Задержать, это безусловно, — проносятся в голове мысли. — Как — это дело времени. Но не только задержать. Нужно узнать, зачем этот тип появился в таком неподходящем для него месте. Так просто, для прогулки, он сюда бы не пришел».

Пришелец опорожнил банку, вытер ладонью рот. Его все еще била мелкая дрожь.

— Скажи, геолог, а чего-нибудь такого, — он провел ладонью по горлу, — согреться… у тебя не найдется?

— Водки? Нет, водки не держим, — с явным сожалением сказал Николай. — Но я вас угощу, согреетесь, — вдруг вспомнил он.

В запасе у них была фляга со спиртом. Так, на всякий пожарный. Когда в кружку забулькала прозрачная жидкость, глаза Тимофея зажглись.

— Чистый?

— Ректификат. Вам в какой пропорции?

— Я лучше без воды… замерз.

Руки Тимофея дрожали, когда он принимал от хозяина палатки эмалированную кружку. «Алкоголик», — брезгливо подумал Николай.

Опрокинув в рот содержимое кружки, Тимофей с силой выдохнул. С минуту сидел, осовело глядя в угол. Потом блаженно растянулся на кошме.

— А ты, видать, парень свой, — Тимофей протянул руку, взял книгу, прочитал, запинаясь: «Занимательная ми-не-ра-логия…» Эх вы, геологи… А что же ты не спросишь, кто я?