Отсутствие доказательств

ли ему. Я был уверен в этом – уж больно он легко в субботу вечером компенсировал Харитонову ущерб, несмотря на отсутствие финансов в своей фирме. А то, что коробки с «лимонами» ещё находились в котельной, я убедился сегодня ранним утром, навестив «Прометей» и опять услышав: «Кто там? Серый, ты?»

А может, носителями кары божьей станут Алики, которые сейчас уже, наверно, ищут Борзых, обнаружив в коробках из-под видаков и магнитофонов обыкновенные кирпичи.

Не знаю. Меня это уже не касается. Я устал и хочу спать. И это понятно. Всю сегодняшнюю ночь мы с Викой добросовестно заменяли видики и аудиоаппаратуру импортного производства на наши отечественные кирпичи, в то время как Бинго караулил связанную ремнями охрану.

Ради такого случая мне пришлось выпросить на ночь грузовичок у моего знакомого прораба и пару сотен кирпичей. Не просто так, конечно, а за бутылку «Рояля».

Нет, всё-таки в Вике есть фанатизм. Поехать с едва знакомым мужчиной на ночь глядя в Сестрорецк на какую-то хоккейную базу и, не смыкая глаз, таскать всю ночь тяжеленные кирпичи, мог только безрассудный человек. А Бинго вообще молодец. Ребята, наверное, до сих пор в себя прийти не могут. Кстати, их уже можно отпустить. Я – за гуманное отношение к гражданам, особенно перенесшим утомительную поездку в кузове грузовика.

Так что, Игорь Юрьевич, не жаловаться вам на меня. Вы, наверное, и до дома-то не доедете. Обидно будет, если вас на моей территории грохнут, придётся «глухаря» возбуждать.

Единственный, кто останется доволен моей работой, так это Харитонов – он и деньги получил, и аппаратуру ещё получит. (То, что я ему её верну, можете не сомневаться – я же честный человек.)

Ну вот, вроде, и всё. Отказник я напечатал. Ах, чёрт, ещё же отчёт по борьбе с организованной преступностью. Ну ничего, сейчас поеду к Вике, и мы с ней такой отчёт нарисуем… Ох.

С мечтательной улыбкой я повернулся к Белоусову. Тот, ссутулившись, смотрел в одну точку. Потом взглянул на меня и спросил:

– Где её похоронили?

– Кого, Катю? Честно говоря, не знаю. Позвони через пару недель, я постараюсь установить. Ты, правда, любил её?

– Да. Я подозревал, что она с Борзых что-то крутит, но не хотел вмешиваться. Знаете, в любимом человеке не хочется видеть плохое. Как-то на всё глаза закрываешь.

– Понимаю. Ладно, иди, я позвоню. Работу новую найдёшь?

– Найду. Как мне теперь без Катьки?

Я вздохнул и пожал плечами. Белоусов вышел. Непонятная штука любовь. Катька – кручёная баба, под любого ляжет, а он – полная противоположность – лох и трудяга. Хотя разнополюсные частицы притягиваются. Плюс и минус. В жизни ведь как в физике – одни законы.
* * *

Пару недель спустя я сидел в кабинете, слушал «Дайр Стрэйтс» и печатал очередной отказник. Борзых ко мне больше не приходил. Правда, приходила его жена с заявлением о пропавшем без вести муже. Я очень добросовестно принял заявление, записал приметы, после чего направил материал в группу розыска без вести пропавших граждан.

Вы меня спросите,