Заговор Кассандры

генерал-майор Федеральной службы безопасности. О нем можно сказать теми же словами, которыми ты описал Данко: реалист и патриот, правдив и надежен. Его ближайший помощник — Лариса Телегина. Острый ум, политическое чутье, великолепные навыки работы в поле.

— Я встречался с Кировым, когда работал в ИИЗА США, — сказал Смит. — Однако не настолько хорошо знаю его, чтобы свалиться ему как снег на голову. Ты можешь свести меня с ним?

— Разумеется. Но Киров захочет узнать, действуешь ли ты как официальное лицо. И я, кстати, тоже.

— Я не работаю ни на ИИЗА, ни на другие разведывательные службы. Это истинная правда.

Рэнди бросила на него иронический взгляд.

— Что ж, поверим. — Она подняла руку, предупреждая его возражения. — Послушай, я отлично знаю, как делаются такие дела. И Киров тоже знает.

— Это очень важно для меня, Рэнди... — заговорил Смит, но женщина отмахнулась от его благодарностей, и в комнате воцарилась напряженная тишина. — Я должен сказать тебе кое-что еще, — произнес наконец Смит. — Кое-что личное. — Он поведал Рэнди о своей поездке к могиле Софии, о том, что наконец сумел справиться с горем, вызванным ее смертью. — После похорон я почувствовал, что нам многое нужно сказать друг другу, но мы так и не поговорили. Мы попросту перестали встречаться.

Рэнди в упор смотрела на него.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Но в ту пору какая-то часть моего сознания продолжала винить тебя в том, что случилось с Софией. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы преодолеть свою неприязнь.

— Ты по-прежнему винишь меня?

— Нет. Ты ничем не мог ей помочь. Ты не знал ни о Тремонте и его наемниках, ни о том, что София представляет для них угрозу.

— Я должен был услышать это от тебя собственными ушами, — сказал Смит.

Рэнди посмотрела на снимок в рамке, стоявший на ее столе. Они с Софией сфотографировались в Санта-Барбаре незадолго до трагедии. Прошло больше года, но Рэнди до сих пор не могла отделаться от чувства вины за то, что ее не было рядом с сестрой, когда София более всего нуждалась в ее поддержке. Пока София умирала на больничной койке, Рэнди находилась в тысячах миль от нее, в условиях глубокой конспирации помогая иракскому Сопротивлению, пытавшемуся свергнуть режим Хусейна. Об убийстве Софии она узнала лишь через несколько недель после ее смерти, когда Смит материализовался в Багдаде, словно зловещий джинн.

Потрясенная страшной вестью, Рэнди тем не менее сумела совладать с собой, однако ее отношение к Смиту стало двойственным. Она была благодарна ему за то, что он оставался с Софией до ее последних минут, что сестра не умерла в одиночестве. Однако по мере того, как Рэнди все глубже увязала в трясине, которой обернулся проект Хейдса, она начинала невольно задумываться, действительно ли Смит был бессилен предотвратить гибель ее сестры. Неопределенность буквально сводила ее с ума. Она понимала, что Смит искренне любил Софию и ни в коем случае сознательно не оставил бы ее наедине с опасностью. С другой стороны,