Тайна желтых нарциссов

Уайтсайд поглядел на Тарлинга.

— Об этом я ничего не знаю, — сказал он с легким упреком.

— Я еще вернусь к этому обстоятельству, — успокоил его Тарлинг, — продолжайте Мильбург.

— Я телеграфировал мистрисс Райдер о том, что ее дочь в этот вечер не приедет в Гертфорд. Я телеграфировал также мистеру Лайну и просил его встретить меня в квартире мисс Райдер. Я на всякий случай подписался ее именем» так как был твердо убежден в том, что в таком случае он непременно последует моему приглашению.

— Вы желали таким путем уничтожить всякое подозрение, которое могло пасть на вас, — резко возразил ему Тарлинг, — и хотели, чтобы ваше имя не фигурировало бы во всей этой истории.

— Да, — медленно ответил Мильбург с таким видом, как будто мысль об этом только сейчас пришла ему в голову. — Я с большой поспешностью покончил дело с мисс Райдер и заодно попросил ее больше не возвращаться в свою квартиру. Я обещал ей, что сам зайду туда и упакую все, что необходимо в дороге. Я собирался потом доставить чемодан на автомобиле на -станцию Чаринг-Кросс.

— Следовательно, это вы упаковали маленький чемоданчик? — спросил Тарлинг.

— Я во всяком случае успел запаковать его только наполовину, — поправил его Мильбург. — Вы видите, что я ошибся во времени. Когда я только что собрался начать упаковку вещей, мне стало ясно, что было невозможно вовремя попасть на станцию. Я условился с мисс Райдер, что позвоню ей за четверть часа до отхода поезда, в случае, если я не сумею прийти. Она ожидала меня в одной гостинице, недалеко от вокзала. Я надеялся быть у нее, по крайней мере, за час от отхода поезда. Но когда? я увидел, что это невозможно, я оставил лежать наполовину упакованный чемодан и пошел на станцию подземной железной дороги позвонить по телефону.

— Как же вы попали в квартиру? — спросил Тарлинг. Швейцар у парадных дверей сказал, что он не видел никого.

— Я вошел задним входом, — объяснил Мильбург. — Очень легко войти в квартиру мисс Райдер с улицы, проходящей позади дома: для того, чтобы иметь возможность вводить свои велосипеды, все жильцы имеют ключи от этого входа.

— Совершенно верно, — сказал Тарлинг, — продолжайте.

— Я уже опередил свой собственный рассказ: чемодан я паковал позже. Когда я распрощался с мисс Райдер, я точно обдумал свой план. Но это снова завело бы меня слишком далеко, если бы я вам сейчас передал все, о чем собирался переговорить с Лайном.

— Вы, понятно, собирались заявить ему, что мисс Райдер виновата во всем, — сказал Тарлинг. — Я точно знаю все, что вы собирались сказать.

— В таком случае, разрешите поздравить вас, мистер Тарлинг вы умеете читать чужие мысли, потому что я еще никому не доверял своих самых сокровенных мыслей. Но это не относится к делу. Я собирался вместе с мистером Лайном замять это дело. Я хотел напомнить ему о том, что я долгие годы верно служил ему и его отцу. И если бы я не имел успеха, и он все-таки упорствовал бы в намерении возбудить против меня дело, я собирался застрелиться у него на глазах.

Последние слова он сказал театральным напыщенным тоном, но на его слушателей эти слова не оказали ни малейшего действия. Уайтсайд только на минутку оторвался от своего протокола и подмигнул Тарлингу.

— Вам кажется, доставляет особое удовольствие готовиться к самоубийству, чтобы потом изменить свое мнение по этому поводу, — сказал Уайтсайд.

— Мне очень жаль, что вы в таком легком тоне говорите о таком серьезном деле. Как я уже сказал, мне пришлось довольно долго ждать. Но уже совершенно стемнело раньше, чем я вернулся в квартиру мисс Райдер. Одетта передала мне все ключи, и я без всякого затруднения нашел ее чемоданчик. Он находился в столовой, в нижнем отделении буфета. Я положил его на кровать и стал упаковывать его, как умел, так как я мало разбираюсь в том, что дамам нужно в дороге. Тем временем мне стало очевидно, что я больше не сумею вовремя попасть к поезду. По счастью, я условился с мисс Райдер позвонить ей в том случае, если я не успею справиться со всем.

— Между прочим, разрешите спросить вас, — сказал Тарлинг, — как вы были одеты?

— Как же я был одет? Разрешите мне подумать. На мне было тяжелое пальто, насколько я помню, ночь была прохладная и туманная.

— Где у вас был пистолет?

— В кармане пальто, — быстро ответил Мильбург.

— Вы надели пальто? Мильбург минуту подумал.

— Я снял его, находясь в квартире, и повесил возле постели, рядом с нишей, в которой хранилось платье мисс Райдер.

— Когда вы пошли телефонировать, вы взяли с собой пальто?

— Нет, это я знаю совершенно точно, — сейчас же сказал Мильбург. — Я вспоминаю, что потом еще подумал о том, как глупо с моей стороны было взять с собой пальто и потом не надевать его.

— Продолжайте, — нетерпеливо сказал Тарлинг.

— Я зашел на станцию подземной дороги, позвонил в гостиницу, и, к моему величайшему изумлению и заботе, мисс Райдер не отвечала. Я спросил швейцара, не видел ли он молодую даму в таком-то платье, ожидавшую в вестибюле. Он ответил на мой вопрос отрицательно. Значит, была возможность, что она возвратилась к себе на квартиру.

— Держитесь ближе к фактам. — перебил его Уайтсайд. — Нам не нужны ваши предположения и теории. Рассказывайте нам просто, что случилось, и мы уже сами сделаем собственные выводы,

— Ну, хорошо, — любезно ответил Мильбург. — Когда я позвонил, было половина десятого. Вы помните, что я телеграфировал мистеру Лайну, чтобы он встретился со мной в квартире мисс Райдер в одиннадцать часов. Следовательно, не было никакой причины возвращаться раньше назначенного срока, в крайнем случае, на несколько минут раньше, чтобы впустить мистера Лайна. Вы раньше спрашивали меня, — обратился он к Тарлингу, — надел ли я пальто? Я теперь вспоминаю, что пошел обратно в квартиру мисс Райдер за ним. Но когда я пришел на улицу позади дома, я увидел нескольких людей, стоявших у заднего фасада большого дома. Я не хотел, чтобы на меня обратили внимание, и подождал поэтому, пока все ушли. Я начал мерзнуть, стоя на углу улицы, и так как эти люди все еще не уходили, а продолжали стоять у гаражей, то время показалось мне ужасно долгим. Я пошел обратно на главную улицу и прошел при этом мимо кинематографа. Я охотно хожу в кино, и хотя в тот момент я не был в подходящем настроении, но я все-таки вошел, чтобы убить время. Сейчас я приступаю к важнейшей части своего отчета и прошу вас обращать внимание на все подробности. Но я очень желаю, так как это в моих собственных интересах, чтобы убийца был пойман и предан суду.

Тарлинг прервал его, попросив рассказывать скорее, но Мильбург не дал себя запугивать.

— Когда я потом вернулся на заднюю улицу, то она была пуста, но у черного хода стоял небольшой желтый автомобиль. Ни в автомобиле, ни поблизости от него никого не было. Я был удивлен, потому что в тот момент не узнал автомобиля Торнтона Лайна. Дверь черного хода была открыта, хотя я помнил, что, уходя, запер ее. Я открыл дверь, ведущую в квартиру, и вошел. Когда я уходил, я потушил свет, но, к моему великому изумлению, я через дверь увидел свет в комнате Одетты, и раньше еще, чем я вошел в комнату, я услышал запах жженого пороха. Я увидел человека, лежавшего на полу лицом вниз. Я быстро вошел и повернул его на спину. С ужасом я узнал в этом человеке мистера Торнтона Лайна. Он был без сознания, и кровь сочилась из раны на его груди. Мне показалось, что он уже умер. Я был в высшей степени поражен. Моей первой мыслью было, и первая мысль иной раз бывает правильной, что Одетта Райдер по какой-нибудь причине вернулась домой и застрелила его. И странно: окно спальни было широко раскрыто.

— Но окно защищено крепкой решеткой, — сказал Тарлинг. — Было совершенно невозможно скрыться через окно.

— Я исследовал рану, — продолжал Мильбург, — и нашел, что она была очень опасна. Торнтон Лайн еще подавал слабые признаки жизни. Я собирался остановить сочившуюся из раны кровь, выдвинул ящик комода и вынул первую попавшуюся мне в руки вещь. Мне нужно было наложить кое-что на рану, и для этого я использовал два платочка Одетты. Сперва я снял с него сюртук и жилет, что было очень трудно. Потом я поднял его, насколько это было возможно. Но он умер, вероятно, в то время, пока я накладывал перевязку.