Небо смотрит на смерть

Кэтрин уже нисколько не сомневалась, что напала на верный след. Ее мутило при мысли о том, что она могла сделать это много недель назад, если бы не свалилась после суда. Но вряд ли можно всерьез винить в этом себя или агентов Фэрея. Ведь ей понадобилось больше часа, чтобы найти доказательство, и она вполне понимала, почему агенты потерпели провал. Стали бы они, думая лишь о своей репутации, красть журнал для записи посетителей!

Они лишь бегло просмотрели его и, разумеется, ничего не нашли.

Кэтрин откинулась в кресле и глубоко задумалась. Нужно немедленно положить журнал на прежнее место, пока его не хватились, и попытаться добиться ответа на множество вновь возникших вопросов. Теперь, когда появился намек на нечто определенное, быть может, администрация окажется посговорчивее? В журнале нет информации, в какой из комнат останавливался Стефан Лаутербах, но начальство наверняка располагает дополнительными сведениями о постояльцах… Заказывал ли он номер по почте или по телефону? Просил ли верхний этаж? Какая горничная обслуживала его? Расплачивался ли он по счету наличными или чеком? И это лишь часть тех вопросов, которые ей так хотелось задать!

Кэтрин закрыла журнал, сложив списки в сумочку, и собиралась отправиться в холл, когда вдруг услышала в коридоре возбужденные голоса, а через минуту в дверь постучали.

Слишком поздно — журнала хватились!

На секунду Кэтрин заколебалась. Может, лучше соврать? Сказать, что она ничего не видела? Нет, этим только испортишь все дело. Администратор, должно быть, заметил, как она болталась по холлу, и все подозрения пали на нее. Лучше честная схватка с противником! Кэтрин открыла дверь и с самым невозмутимым видом впустила в комнату портье и метрдотеля.

Последний грозно нахмурился:

— Мисс Форрестер, у нас пропал журнал для записей посетителей. Имеете ли вы отношение к этому?

— Да, — отвечала Кэтрин. — Журнал взяла я. Мне очень жаль, но мне было крайне необходимо кое-что выяснить. У вас ведь здесь останавливался некий джентльмен по имени Лаутербах?…

Портье схватил журнал, а метрдотель произнес ледяным тоном:

— Я вынужден просить вас, мадам, немедленно оставить отель!

— Ну, прошу вас! Мне так нужна ваша помощь… Позвольте мне вам все объяснить…

— Мадам, если вы не покинете помещение в течение получаса, я позову полицию и выведу вас отсюда насильно! Ваше поведение перешло границы дозволенного, вот что я хочу вам сказать!

Сильно покраснев, он выхватил журнал у портье и негодующе хлопнул дверью.

В тот же вечер Кэтрин переехала в другой отель в Борнмуте, а спозаранку заявилась в «Регину-гранд», оказавшуюся, несмотря на громкое имя, более скромным гостиничным заведением, чем «Сьюперб». На этот раз она поступила иначе. В Брайтоне, где она собиралась прожить в отеле несколько дней, было бесполезно скрываться; не собираясь останавливаться в «Регине», она прикрыла лицо большими солнечными очками в надежде, что ее не узнают, как только она откроет дверь.

Войдя, она сразу же пустилась в сложные объяснения по поводу старинной подруги, останавливавшейся здесь неделю назад и просившей ее забрать книги. Пока портье наводил справки, Кэтрин быстренько нашла страницу в журнале с подписью Луизы Хилари и пробежала глазами фамилии одиноких мужчин. Не обнаружив Стефана Лаутербаха из Хэмпстеда, она наткнулась на подпись, показавшуюся ей не менее интересной. Почерк «Поля Лифшица из Лондона» почти совпадал с почерком знаменитого Стефана!

Кэтрин решила сыграть ва-банк, пока ее не узнали в отеле. Извинившись перед портье, она попросила о срочной встрече с хозяином отеля по личному делу. Тот сразу нахмурился, когда услышал всю эту историю с подписями, и наотрез отказался обсуждать личную жизнь своих постояльцев. Кэтрин так и не смогла его убедить…

Похоже, она была в тупике. Слишком известна и слишком замешана в этом деле — непрошеный гость в любом отеле, где останавливалась Луиза. Стоит ли продолжать разыгрывать роль Шерлока Холмса? Настало время призвать на помощь друзей!…

На следующее утро ровно в одиннадцать автомобиль Кэтрин остановился у знакомого домика в графстве Суррей, где была назначена ее встреча с сэром Джоном Фосеттом. На этот раз ее проводили в библиотеку, где к ней немедленно присоединился хозяин.

— Моя дорогая мисс Форрестер! — тепло произнес он, с беспокойством отметив, какой усталой она выглядит. — Присаживайтесь! Чем же вас угостить?… Бокал шерри, быть может?

Кэтрин отрицательно покачала головой.

— Сэр Джон, я приехала к вам потому, что пребываю в полном отчаянии, и вы — единственный человек, кто в состоянии помочь мне.

Он взглянул на нее с участием.

— Говорите, что я могу для вас сделать?

— Это касается Чарльза Хилари.

— Я так и предполагал, что вы приехали по этому поводу.

— Вы в курсе? Я имею в виду подробности…

— Конечно! Я читал все, что было в газетах. Весьма трагическое событие!

— Сэр Джон, он не совершал убийства — они собираются повесить невинного человека!

Фосетт слегка кивнул головой, скорей с пониманием, чем с сочувствием.

— Вполне естественно, что вы так считаете.

— Ах, я и не надеялась, что вы поверите в это только потому, что верите мне; но мне удастся, быть может, доказать его невиновность. Я наводила справки, и мне удалось всего за три дня выяснить новые факты. В этом деле замешан другой человек.

— Если вы располагаете доказательствами, мисс Форрестер, то вам скорее всего следует немедленно повидаться с официальным защитником Хилари. Именно его должны заинтересовать новые факты.

— Господин Мёргатройд находится в настоящее время в Америке, — сказала Кэтрин, — а адвокат не воспринял меня всерьез. Мне кажется, он не в состоянии что-либо сделать. Никто сейчас не может помочь мне, кроме полиции. Вот почему я и явилась сюда.

Фосетт казался расстроенным.

— Но я не полиция, вы же знаете… Я — рядовой гражданин…

— Но у вас такой авторитет, сэр Джон, и такой большой опыт… Позвольте мне хотя бы рассказать вам все, что я знаю!

— Конечно, моя дорогая, я вас внимательно слушаю… И Кэтрин рассказала ему все. О своих расследованиях в отелях, о двух визитах Стефана Лаутербаха в «Сьюперб», о сходстве подписей и о том предпочтении, которое Луиза отдавала верхнему этажу. Фосетт внимательно слушал.

— Да… интригует, — промолвил он наконец. — Интригует, но все же… — он покачал головой, — едва ли больше того… Тот факт, что оба визита этого парня по имени Лаутербах имели место в те дни, когда миссис Хилари проживала в отеле, может оказаться простым совпадением.

— Нет, если он также окажется и Полем Лифшицем.

— Тогда другое дело, конечно… Но вы сами сказали, что не уверены в том, что подписи совпадают.

— Я не уверена потому, что у меня не хватило времени сравнить их как следует. И вряд ли у меня появится другая возможность — как только я появлюсь в «Сьюпербе», меня немедленно вышвырнут. Я не обладаю достаточным весом и положением — туда должен отправиться человек, которому ответят на все вопросы и покажут все необходимые документы, а это сможет сделать только полиция. Они сфотографируют страницы в журнале, попросят экспертов сравнить почерки, и тогда обнаружится, что Лифшиц и Лаутербах — одно и то же лицо.

— Предположим, что так и случится. Что же потом?

— Ну, разумеется, они разыщут преступника. Мне кажется, это несложно. Ведь он не стал бы каждый раз подписываться иностранной фамилией, не будучи иностранцем. Возможно, он решился на это потому, что говорит с небольшим акцентом и знает, что не сумеет выдать себя за «Смита». Возможно, у него и подданство иностранное. В любом случае его должны были хорошо запомнить в отелях, и полиция легко раздобудет его подробное описание. Вероятно, он приезжал на машине, тогда разыскать его еще легче. Я абсолютно уверена, что его бы нашли, если бы попытались.

— О, я в этом нисколько не сомневаюсь! — согласился с ней Фосетт. — Беда в том, что преступнику не смогут предъявить обвинение. Даже если вы правы, утверждая, что он был знаком с миссис Хилари, тот факт, что он водил с ней амуры в отелях, еще не означает, что он задушил ее.