Порванный шелк

Они успели занести одежду в дом до того, как разразилась гроза. Карен сварила кофе, и тотчас же над головой прогремел гром; вскоре после того как закипела вода, отключилось электричество. Телефон тоже смолк. Женщины сидели за столом на кухне, и свет свечи бросал унылые тени на их напряженные лица.

— Мне не надо было запирать Александра с собой, — винила себя Карен. — Стоит мне подумать, что могло бы произойти...

Черил также корила себя:

— Одному Господу известно, сколько времени он бесчинствовал в комнате до того, как я проснулась! Если бы я была хоть чуточку меньше пьяна!

— Слава Богу, что все произошло так. Если бы ты закричала или сделала резкое движение...

Она не смогла докончить это предложение, решить, что пугало ее больше — мысль о том, что мог сделать с Черил неизвестный, или же ее вопиющая беспечность.

— Попробуй позвонить еще раз, — настаивала Черил. — Гроза, похоже, кончается.

— Не уверена, что стоит звонить в полицию.

У Черил вытянулось лицо:

— Почему? Это уже второй раз...

— Вот именно. Это будет не второй, а третий раз, когда я пожалуюсь в полицию; а был бы — четвертый, если бы я сообщила о том, что произошло прошлой ночью... Черт возьми, меня настолько вывели из себя, что я не могу держать рот закрытым. Я собиралась никому об этом не говорить.

— Ну уж, черт возьми, тебе лучше все мне рассказать. Честно, Карен, я тебя не понимаю. Твоя храбрость излишня и идет тебе во вред. Что случилось прошлой ночью?

Карен надеялась, что Черил рассмеется над происшествием с простыней. Этого не произошло.

— Да, здесь происходит что-то странное, — серьезно сказала Черил. — Тем больше причин известить полицию.

— Но разве ты не понимаешь, что их будет тошнить от моих звонков! Они постоянно получают жалобы от нервных женщин, уверенных, что под их кроватями скрываются грабители...

— И от мужчин тоже, — сказала Черил, верная своему полу. — Тони говорил про одного психа, убежденного, что его телефон подслушивают пришельцы из космоса. Какое это имеет отношение к тебе? Ты же ничего не выдумываешь. Я видела, что произошло сегодня ночью...

— Ты вчера вечером сильно выпила. Я могла бы забраться в твою комнату, обчистить шкафы и все прочее и лишь потом спуститься и произвести разбудивший тебя шум.

Черил мрачно на нее посмотрела:

— Ты свой худший враг, Карен. Ты по-прежнему винишь себя во всем, что с тобой происходит. Ты не можешь просто сидеть сложа руки и позволять другим суетиться вокруг тебя.

— Ты считаешь, за всем происходящим кроется какая-то причина?

— Не знаю. Во всем этом нет смысла. Полагаю, у меня нет прав командовать тобой, но...

— Ты хочешь, чтобы я вызвала полицию?

— Черт возьми, это ясно. В конце концов, — добавила Черил, — в этом товаре половина интереса — моя.

День был уже в разгаре, когда, наконец, в ответ на вызов, который они сделали после окончания грозы и восстановления телефонной связи, прибыл полицейский. Непогода вызвала затопление проезжей части, следствием чего явилось множество дорожно-транспортных происшествий, и полицейский, судя по всему, не слишком благосклонно отнесся к заявлению девушек. Первым делом он отчитал их за то, что они не сохранили в неприкосновенности место происшествия.

— А что мы должны были сделать, оставить дверь нараспашку в такую грозу? — потребовала у него Черил, взъерошенными светлыми кудрями и горящими глазами напоминающая разгневанную наседку. — Позволить, чтобы одежда промокла насквозь? Это же наш товар!

Полицейский с вежливым недоверием взглянул на скомканную голубую ночную рубашку, которой размахивала перед ним Черил.

— Как скажете, мэм. Но я могу разве только принять от вас заявление.

После его ухода Карен не сдержалась.

— Что я говорила?

— И все же мы поступили правильно, — зевнула Черил.

— Почему бы тебе не поспать несколько часов?

— Кому, мне? Я отправляюсь в Гейтсберг в агентство по недвижимости.

— В какое агентство?

— Какое найду. Мы же говорили об этом вчера вечером, помнишь? Или ты передумала?

— Насчет магазина? Конечно нет. Я подумала, возможно, тебе пришли в голову другие мысли.

— Мне? Почему?

— После сегодняшней ночи я не стану тебя винить.

— А, вот что, — Черил облегченно улыбнулась. — Зачем тогда нужны партнеры?

— Партнер не обязан играть роль подсадной утки.

— Я не подсадная утка, — заявила Черил, выставив вперед подбородок. — Возможно, я невелика ростом, но я крепкая. Я занималась каратэ и великолепно стреляю.

— Искренне надеюсь, что эти кавыки не потребуются.

— Там, откуда я приехала, каждый малыш умеет обращаться с оружием. У тебя есть пистолет?

— По-моему, у Пата есть — когда-то был. Он держал его в ящике ночного столика.

— Теперь там ничего нет. Если, конечно, это та комната, в которой я сегодня спала; утром я открывала все ящики в поисках белья.

— Тогда он должен быть где-то еще — или Пат избавился от него. Я знаю, Рут всегда не нравилось, что в доме есть оружие. Черил, к чему ты клонишь?

— Как к чему, я переезжаю к тебе, — спокойно ответила Черил. — Если, конечно, ты не возражаешь.

— Но...

— Я не доставлю никаких хлопот. Я буду убирать и готовить, а поскольку мы будем заниматься магазином, я и так много времени стану проводить здесь.

— Ты уговариваешь себя. Но...

— Марку я не очень-то нужна. Он сделал мне любезность, пригласив переехать к нему, а теперь, когда сессия близится к концу, он будет много времени проводить на торжественных приемах. Я могу взять ключи?

— Запасные лежат на столике в прихожей. Но...

— И никаких но. Ну-ка, одевайся. Разве ты не говорила, что у тебя сегодня встреча с юристом? Я покормлю Александра и запру дверь, когда буду уходить. Поторопись, а то опоздаешь.

Карен начала спускаться по лестнице, чувствуя себя так, словно ее удочерила мудрая и решительная женщина с государственным умом, сочетающая материнскую заботу доброй старой дамы с ролью главнокомандующего вооруженными силами. В целом, решила Карен, это чувство ей будет нравиться.

Роб снова опоздал на работу. Когда Карен заговорила с ним об этом, он ответил с плохо скрытым вызовом и удалился в кабинет.

Возможно ли, чтобы Роб был виновником того, что казалось целенаправленной кампанией мелких выпадов?

Его личные качества как раз соответствовали такому поведению: эксцентричный и недалекий, он был способен долго вынашивать месть за воображаемые обиды. Роб сделал вид, что с легкостью воспринял нежелание Джули оставить на него руководство магазином, но, возможно, он затаил злобу на человека, который, по его мнению, отобрал у него доверие Джули.

Обслужив несколько покупателей, приобретших кое-какую мелочь, Карен занялась нижней юбкой, которую она начала перешивать. Настроение у Роба улучшилось; до нее донеслось его веселое мурлыканье из кабинета, где он, судя по всему, распаковывал фарфор. Напевал Роб только тогда, когда был в хорошем настроении. Готовился ли он к очередной победе, предстоящей вечером, или поздравлял себя с удачно провернутым дельцем?

Карен держала юбку перед собой, ища, не пропустила ли она чего-нибудь, и в этот момент Роб вышел из кабинета.

— Да-а, прелесть, — заметил он. — У меня есть на примете одна малышка, которая будет классно смотреться в этом. Хочешь, я заманю ее сюда? Разумеется, за обычные комиссионные.

— Она уже обещана, — ответила Карен. — Именно поэтому я принесла ее сюда; я сказала покупательнице, что юбка будет сегодня готова.

— И сколько?

Не было никаких причин не отвечать ему, поэтому Карен назвала сумму. Роб одобрительно щелкнул языком:

— А ты, киска, пустилась с места в карьер, не так ли?

— Буду счастлива, если смогу скромно зарабатывать на жизнь.

— Если ты станешь и дальше продолжать так же, твоя жизнь будет получше, чем просто скромная. Кто покупательница — одна из твоих богатых подружек из Мидлбурга?