Ищите женщину

Капитан Саватеев получил от Грязнова специальное задание: катить в Шереметьево-2, отыскать там дежуривших в день убийства таможенников, пограничников и с ними поработать над фотороботом «официанта».

Вообще– то говоря, работка не для ленивых. Объем ее Николай представлял себе заранее и поэтому выпросил у Вячеслава Ивановича помощника. Вдвоем и уехали. Лейтенант Жигалов сидел рядом с водителем милицейского «жигуленка», а капитан, как старший, развалился на заднем сиденье. И оттуда инструктировал недавнего выпускника Высшей школы милиции.

– Значит, для начала запоминай, Гриша, нам нужны только те рейсы, которые уходили бы после четырнадцати тридцати.

– А откуда такая точность?

– Сам считай. Трупы обнаружены в два часа. Врачи установили, что со времени убийства прошел примерно час. То же подтверждает и американец охранник. «Официант», говорил он, появился где-то около часу дня. А теперь смотри: сколько времени убийце потребовалось бы, чтобы добраться из «Мегаполиса» до аэропорта? Середина дня, от транспорта не продохнуть. Получается, минут сорок, никак не меньше. Далее – так не бывает, чтоб все рассчитывалось по секундам. Должен иметься хоть небольшой люфт во времени. Час. Приехал около двух. Если регистрация объявлена, значит, накидываем еще минут тридцать. Посадка, рулежка, взлет. Вот я и говорю, отсчет надо вести от половины третьего. А кстати, в это время, по-моему, у них нет особого напряжения. Самое важное – найти людей из той смены. Лицо у этого киллера довольно запоминающееся. Как твое мнение?

– Полностью согласен, товарищ капитан.

– Закончим с таможней, перейдем к погранцам…

– А откуда вы, товарищ капитан, знаете, что он уходил через Шереметьево? А не через Домодедово? Или Быково? Или вообще не сел в поезд – и поминай, как звали!

– Ты думаешь, один такой умный? Это тебя по моему указанию к операции подключили, понял? А до тебя люди весь вчерашний день уже все, что могли, обшмонали. Этот фоторобот во всех линейных отделах обсудили, на автовокзале, в портах. А вчера, поздно уже, в Шереметьеве-2 один носильщик сказал, что определенно видел это лицо, но где и когда, не помнит. Да оно и понять можно: у него в течение дня сотни людей мелькают перед глазами, как упомнить. Но это уже для нас конкретное указание.

– Но если он не знает, где его видел, то как же…

– Видел-то он его в порту, а вот справа или слева или просто тот ошивался в зале, – это нам с тобой и предстоит выяснить. И учти, на тебя теперь весь МУР в упор глядит и лично Вячеслав Иванович. Понял ответственность?

– Так точно!

– Вот и молодец.

Молодых надо учить! Это хорошо знал по своему опыту Николай Саватеев, который работал в МУРе уже четвертый год. Правда, еще в прошлом году, до присвоения ему звания капитана, уважаемый человек Александр Борисович Турецкий, лучший друг Вячеслава Ивановича, некоторым образом обидел Николая. Они с Грязновым послали его в магазин за бутылкой коньяка – выпал у них какой-то повод, – а когда он принес и поставил, «важняк» заметил Грязнову, что детям он бы не стал разрешать спиртное. И самое обидное, что Вячеслав Иванович согласился:

– Верно, Коля, тебе еще рано. Вот получишь капитана, тут мы тебе с милой душой, а пока – извини. Посиди в приемной, чтоб к нам чужие не заходили…

Но это, можно сказать, давно было. В прошлом году. Поэтому какие теперь обиды!

Мягкий женский голос объявлял на английском и русском языках о начале регистрации билетов на рейс номер… вылетающий… Пассажиров просят пройти к стойке номер… И вдруг в привычные звуки суматошного аэропорта ворвалась непривычная фраза:

– Равиль, зайди, пожалуйста, срочно в линейный отдел!

Минут через пятнадцать в кабинет майора милиции Христенко вошел высокий и худой парень в комбинезоне и форменной голубой куртке носильщиков Шереметьева. Навстречу ему со стула поднялся белобрысый крепыш, по возрасту – его ровесник, протянул руку, представился:

– Капитан Саватеев, МУР. – Потом он ткнул большим пальцем за спину, на сидящего совсем молодого парня: – Лейтенант Жигалов, мой помощник.

– А-а, – догадался носильщик, – это вы все по поводу того мужика, да? Позавчерашнего, да?

– Ну?

– Так я ж вспомнил!

– Присядьте, расскажите.

– Так чего сидеть-то, мне работать надо! Сейчас Гонконг повалит! Днем было, точно помню. А чего обратил внимание, да? Это я как раз сегодня подумал и вспомнил. У нас как. Бежишь, а сам Веркин голос слушаешь, чего объявит. Вот и было. Только, значит, Сингапур разгрузили, он с большим опозданием шел, товарищ майор, – Равиль обернулся к начальству, – а там во-от такие упаковки, – он руками показал размеры картонных ящиков, – их же больше шести на тележку и не поставишь, и в смене, как назло, трое не вышли – Трофимов, Рыжих и этот, новенький, как его…

– Ты давай по делу, Равиль! – перебил майор. – Людям же некогда слушать про твои проблемы.

– Так а я про что? Дело и есть. Людей-то нету! Бегаешь за двоих! Вот я и бегу, да? И Верку слышу. Чудно говорит: «Господин Апостол, пройдите на регистрацию…» – ну и называет куда. Мне это не нужно. А сам думаю: вот уж и апостолы летают, кто следующий? Патриарха вашего однажды видел, еврей этот, в шляпе, – тоже летал, армянскому Вазгену однажды две большие сумки к машине подвозил. Ну наш верховный мулла – я и не говорю, сколько раз тут видел! А вот апостолов не видал! И тут мужик – чего он мне запомнился? – останавливает меня вот так, пальцем, – Равиль тронул себя указательным пальцем в плечо, – потом поднимает его вверх и говорит: «О, Берлин?» И смотрит на меня. Я не сразу сообразил, что ему на берлинский надо, на «Люфтганзу». Ну и говорю: «Вам в Берлин, что ли?» А он кивает: «Берлин, Берлин». Показываю ему налево, где вылеты. Справа-то мы как раз Сингапур принимали. Он и побежал. Нет, быстро так пошел – высокий мужик, а лицо длинное и бледное, будто он больной, да? Ну он туда, а я – к дверям. У меня работа была.

– Значит, по-вашему выходит, что он летел в Берлин?

– А я знаю, летел он или нет? Может, провожал. Хотя нет, у него же сумка такая была – кофр называется. Кожаная и на «молниях», с замочками. Только эти замки, товарищ майор, один смех! Их же вскрыть – как два пальца!