Скачка тринадцати

Миссис Робин Доукинс, мистер Ф. Гарольд Филд и мистер Руссель Модсли совместно владели газетной корпорацией «Агентство новостей „Львиное сердце“. Все трое были прожженными деловыми людьми с холодными глазами. Всем им было за пятьдесят, все трое были проницательны и очень озабочены состоянием дел корпорации. Тиражи всех газет упали из-за телевидения, но их газет – особенно. На заседаниях правления постоянно кипели ссоры. Каждый из трех владельцев сильно недолюбливал остальных двух, и именно непрекращающаяся вражда между ними была причиной на редкость неудачного выбора редактора „Ежедневного трубадура“.

Миссис Робин Доукинс считала совершенно бессмысленным встречаться с тридцатитрехлетним юнцом из провинциальной газетки, и только безвыходность заставила ее согласиться на эту поездку.

«Даймлер» «Агентства новостей „Львиное сердце“ остановился у ресторана „На стрежне“ в семь тридцать пять, и владельцы корпорации неохотно вошли в бар. За столиками сидело несколько группок людей, и среди них не было ни одного, кто соответствовал бы представлению миссис Робин Доукинс о редакторе газеты. Она скользнула взглядом по стоящему в стороне молодому человеку с папкой в руках. Молодой человек неуверенно двинулся в их сторону, и миссис Доукинс с разочарованием осознала, что вот это и есть тот самый человек, ради которого они сюда приехали. Она сразу решила, что они только зря потратили время.

Ф.Гарольд Филд и Руссель Модсли пожали молодому человеку руку и представились. Оба тоже были разочарованы его молодостью. В своих черных брюках, белой рубашке и темно-синем пиджаке Билл Уильямс выглядел вполне подходящим для летнего обеда в ресторанчике на берегу Темзы, но никак не для кабинета редактора крупной газеты. Сам Билл Уильямс, озабоченный исходом предстоящей встречи куда более, чем ему хотелось признавать, был к тому же несколько выбит из колеи неутихающей враждебностью служащих ресторана. Он совершенно не понимал, в чем причина. Ну почему он не может приехать сюда на лодке?

В баре Билл Уильямс усадил своих гостей за столик и заказал напитки. Напитки подали далеко не сразу. Бар успел заполниться народом и снова начал пустеть – старший официант в строгом смокинге принялся раздавать меню и провожать гостей в обеденный зал. Всех, кроме гостей Уильямса.

Рассерженный таким пренебрежением, Билл Уильямс попросил у старшего официанта меню, когда тот проходил мимо, ведя за собой улыбающихся клиентов. Старший официант нахмурился, ответил: «Да, конечно» – и вернулся только минут через пять.

Миссис Робин Доукинс вся кипела – она не привыкла, чтобы с ней так обращались, и с нетерпением ждала, когда же Билл Уильямс наконец поставит официантов на место. Уильямс дважды напомнил о себе, и все же они были последними, кого проводили из бара в обеденный зал. И место им дали самое худшее, где-то в дальнем углу. Билл Уильямс был уже готов врезать кулаком по нагло ухмыляющейся роже старшего официанта.

«Это невозможно!» – думала миссис Робин Доукинс. Заказанный ею обед запоздал и был подан остывшим. Ф.Гарольд Филд и Руссель Модсли пытались определить, насколько этот парень пригоден для поста редактора – зачем, собственно, они и приехали, – но им мешала грубость официантов.

Билл Уильямс, бессильно стискивавший кулаки, потребовал от официантов вести себя повежливее, но все осталось как было. Когда миссис Робин Доукинс попросила кофе, ей небрежно бросили: «Кофе в баре!»

Все столики в баре к этому времени были заняты. Миссис Робин Доукинс, не оглядываясь, решительно – направилась к выходу на автостоянку. Ф.Гарольд Филд и Руссель Модсли кивнули Биллу Уильямсу и туманно пообещали «сообщить о своем решении». Билл Уильямс еле успел сунуть Ф.Гарольду Филду папку, которую лелеял весь вечер. Ф.Гарольд Филд папку взял – хотя вид у него при этом был такой, словно в папке динамит, – и вслед за миссис Доукинс и Русселем Модсли направился к машине.

– Я же вам говорила! – принялась зудеть миссис Робин Доукинс. Она выпятила челюсть и бешено рванула с места. – Сопливый мальчишка, который даже сандвича заказать не умеет!

– У меня сложилось впечатление, что этот Уильямс готов был ударить старшего официанта, но его остановило присутствие окружающих, – заметил Ф.Гарольд Филд.

– Чушь! – отрезала миссис Доукинс. Но Ф.Гарольд Филд знал, что не ошибся. Он ощупал папку, которую всучил ему Уильямс, и решил утром все-таки почитать то, что в ней содержится.

Билл Уильямс вернулся в обеденный зал. Зал уже опустел, и его прибирали к утру. Билл потребовал старшего официанта. Никто из занятых делом младших официантов не спешил выполнять его просьбу, но наконец один из них соизволил сказать Биллу, что старший официант уже закончил работать и ушел домой.

Гнев бурлил в Билле Уильямсе и требовал выхода. Билл встал как вкопанный и потребовал встречи с тем, кто сейчас за старшего. Официанты принялись переминаться с ноги на ногу. Туристам с лодок полагалось уходить тихо-мирно, а у этого был такой вид, словно он вот-вот побросает их с причала в реку.

Наконец один из них неуверенно предположил, что ему, возможно, стоит встретиться с директором…

– Да, и немедленно! – заявил Билл Уильямс. Директор, сидевший в маленькой комнатке в конце коридора, начинавшегося позади стойки бара, оказался импозантной дамой в длиннополом ало-золотом восточном халате. Дама сидела за столом и считала выручку. Она не предложила Биллу Уильямсу присесть. Но он все равно сел. Дама высокомерно взглянула на него.

– Мне сказали, что у вас какие-то жалобы, – произнесла она таким тоном, словно считала это совершенно невозможным.

Билл Уильямс красочно описал свой испорченный вечер.

Директорша не проявила особого удивления.

– Когда вы заказывали столик, – сказала она, не оспаривая того факта, что столик был заказан, – вам следовало сообщить, что вы приплывете на лодке.

– Это почему еще?

– Мы не принимаем лодок.

– Почему же?

– Туристы с лодок безобразно себя ведут. Ломают мебель. Шумят. Гадят на пол в уборной. У них сумасшедшие дети. Они жалуются, что цены слишком высокие.