Роковой дом

Она взглянула в бесстрастное лицо графа Поля. Вид у него был усталый, чего и следовало ожидать после долгого путешествия из Бретани. И вновь, как по волшебству, фортуна поверюсь к Сильвии лицом. Ей шла одна лишь хорошая карта: комбинации все тех же восьмерок и девяток.

Внезапно она встала и отодвинула стул. Со всех сторон раздался протестующий ропот.

— Если мадам уйдет, удача уйдет вслед за ней! — эта фраза прозвучала не один, а, по меньшей мере, два раза.

Честер не сводил с нее изумленного, осуждающего взгляда.

— Ага! — воскликнул он. — Не удивляюсь, Сильвия, что тебе нравится играть! И часто такое бывает? Сколько ты выиграла у этого бедняги?

— Девяносто фунтов, — ответила она машинально.

— Девяносто фунтов! А приходилось ли тебе столько проигрывать — я имею в виду, за один вечер? — Честер задал этот вопрос прежним, не лишенным сарказма тоном. И все же сумма не могла не внушить ему уважение. В счетах провинциальных юристов подобные встречаются не часто. Сильвия апатично посмотрела ему в лицо.

— Нет, — медленно ответила она. — За вечер я никогда не проигрывала больше десяти фунтов. Проиграв десятку, я всегда прерывала игру. В этом состоит преимущество понтера перед банкометом: он имеет право остановиться, потеряв небольшую сумму.

— А! Понятно! — холодно отозвался Честер.

Затем оба смолкли, потому что неподалеку, у стола, разгорелась перепалка между мсье и мадам Вахнерами. В первый раз Сильвии пришлось наблюдать, как эта достойная пара ссорится публично.

— Говорю тебе, никуда я не пойду! — сквозь зубы шипел ами Фриц. — Сегодня мне везет, чертовски везет! Отвяжись, Софи, уйди и оставь меня в покое. Я добыл за вечер тысячу франков и, наконец, могу попробовать свою новую систему. Да, я собираюсь сделать это прямо сейчас! Хватит меня уговаривать. Плевал я на свои обещания. Если я что пообещал, то, значит, соврал!

Немало огорченная, Сильвия обернулась. На побагровевшем лице мадам Вахнер был написан нескрываемый гнев. Однако, заметив своих английских друзей, она с большим усилием взяла себя в руки.

— Ну ладно, — произнесла она. — Ладно, Фриц! Можно подумать, я какое-то злобное чудовище. Я твоя жена, мой долг повиноваться. Но только я не хочу смотреть, как ты спустишь все деньги, которые выиграл благодаря нашей милой приятельнице, мадам Сильвии. Да, я ухожу и оставляю тебе одного, мой бедный Фриц.

Она фамильярно взяла Сильвию под руку, и вместе, в сопровождении Честера, они покинули зал для игры в баккара.

В вестибюле мадам Вахнер, печально улыбаясь, обратилась к Честеру:

— Жаль, что Фриц не ушел с нами! Он выиграл целую тысячу франков. Для нас это большие деньги. Теперь он, наверное, их проиграет; вы, моя дорогая, — она обернулась к Сильвии, — приносите ему удачу, а вот граф — наоборот. В этом я тысячу раз убеждалась. Перед самым тем днем, когда вы с бедной мадам Вольски приехали в Лак вилль, Фриц проигрался в пух и прах, и все оттого, что банк держал граф де Вирье!

— Может быть, граф сегодня не станет больше держать банк, — неуверенно отвечала Сильвия.

— Станет, станет! — раздраженно воскликнула мадам Вахнер. — Я ведь рассказывала вам, Сильвия: наша поденщица узнала от жены мсье Польперро, у которой сестра служит кухаркой в доме герцогини д'Эглемон, что крестная графа де Вирье завещала ему громадное состояние? Ну, так вот, скоро от этих денег останется пшик, — она хихикнула, словно находила эту мысль весьма забавной. — Но не думаю, что в кармане Фрица осядет хоть малая их часть, даже при том везении, которое всем нам сегодня выпало. — Она признательно взглянула на Сильвию.

— Вы тоже, сэр, — мадам Вахнер с широкой улыбкой обернулась к Честеру, — вы тоже, должно быть, довольны тем, что мы все вместе побывали в Казино. Жаль, что вы не решились сделать ставку! Рискнули бы хоть одним фунтом! Вернулись бы потом в Англию с полным карманом денег.

— Скорее всего, я потратил бы их в Швейцарии! — засмеялся Честер. — Я ведь собираюсь в Швейцарию, мадам! Послезавтра уезжаю.

— А на обратном пути к нам заедете? — с нескрываемым интересом спросила мадам Вахнер.

— Может быть, если здесь еще будет миссис Бейли, но вряд ли так получится, потому что в Швейцарии я проведу не меньше двух недель.

Все трое достигли уже ворот «Виллы дю Лак».

— Ну ладно, Сильвия! — произнес Честер. — Полагаю, мне пора попрощаться. Я не завидую твоим неправедным доходам! — он говорил шутливо, но Сильвии послышался в его тоне укор.

— Спокойной ночи! — Голос Сильвии слегка дрожал. Когда она протянула руку, на землю упала сумочка, в которой был ее сегодняшний выигрыш. Мадам Вахнер остановилась и подняла сумочку.

— Боже милостивый! — воскликнула она завистливо. — Целая куча денег!

Сильвия едва ее слышала. Сердце у нее болело. Что за безумие, как мог Поль де Вирье рискнуть гигантской суммой, десятой частью доставшегося ему состояния — немалого состояния?

Она ненавидела себя, чувствуя, что отчасти виновна в его потерях. Она знала, конечно, что это глупо: если бы не ей, те же карты достались бы кому-нибудь другому, и тогда банк сорвал бы он. Однако суеверия, подобно вирусам, сидят у игроков в крови, и Сильвия выиграла большую часть денег, потерянных в тот вечер графом Полем.

— Проводить вас домой, мадам? — спросил Честер мадам Вахнер.

— Нет, мсье, я должна вернуться в Казино и присмотреть за Фрицем! Он как ребенок… самый настоящий ребенок во всем, что касается денег. — Мадам Вахнер тяжело вздохнула. — Нет, нет, отправляйтесь спать в «Пансион Мальфе».

— Ничего подобного, — ответил Честер. — Я вернусь с вами в Казино, и мы вместе уговорим мсье Вахнера пойти домой. У него уже было достаточно времени, чтобы выиграть или проиграть кучу денег,

— Да. в самом деле, — снова вздохнула мадам Вахнер. и Честеру стало искренне ее жаль. Она, Действительно, очень милая пожилая дама, неглупая, веселая и со стойким характером. Какая жалость, что ей достался муж-игрок.

По пути обратно они слышали, как прохожие толкуют о графе де Вирье и о высоких ставках Сегодня в Клубе.

— Нет, теперь он выигрывает, — произнес кто-то и на лице мадам Вахнер возникло озабоченное выражение: если граф Поль выигрывает, значит, ее Фриц проигрывает.

Увы! Ее опасения оправдались. Когда они с Честером вошли в зал для игры в баккара, ами Фриц стоял поодаль от стола, заложив руки в карманы и рассеянно глядя через темное окно на озеро.

— Ну? — резко спросила мадам Вахнер. — Ну Фриц?

— Не повезло! — Он зло тряхнул головой. — Все из-за этой проклятой системы! Мне бы вступить в игру раньше, тогда бы я, скорее всего, выиграл кучу денег, но в тот самый момент ты вмешалась и стала канючить, чтобы я ушел… — Он смотрел на жену волком.

Честер тоже взглянул на мадам Вахнер. Он восхищался ее самообладанием. Румянец на ее лице стал немного гуще — вот и все.

— Ничего не поделаешь, — чуть холодно отвечала она на французском. — Я знала, что это случится, поэтому не огорчаюсь. Что-нибудь уцелело? Остались хотя бы пять луи, которые я дала тебе в начале вечера?

Мсье Вахнер угрюмо покачал головой.

— Ну что же, пора идти. — Она повернулась к выходу, супруг пошел следом,

ГЛАВА 23

Когда Сильвия медленно и устало поднималась в свою комнату, в ее воспаленном мозгу внезапно вспыхнул ужас перед Лаквиллем.

В первый раз за все время, пока она жила в «Вилле дю Лак», Сильвия заперла за собой дверь спальни и, не включая света, уселась.

Она испытывала тягостное чувство унижения та боли. Со жгучей насмешкой говорила она себе, что Поль де Вирье к ней абсолютно безразличен, если бы она для него хоть что-нибудь значила, он бы никогда себя так не повел.

Она не стала долго предаваться этим мыслям, а поднялась и включила электрический свет. Усевшись за небольшой письменный стол, которым ее предупредительно снабдил мсье Польперро, она, клеша и волнуясь, набросала записку: