Гриф

— Прекратить стрельбу, — крикнул Корень.

Это он для понту. Вокруг, истекая кровью, умирали его подельники, его сокамерники, его соратники, пехотинцы его бригады. Они так и не поняли перед смертью, что произошло. И сейчас с болью и удивлением смотрели на оставшегося в живых пахана, «руководившего» боем.

Тофик был легко ранен в плечо и, зажимая рану рукой, морщился от боли. Но на черном кашемировом пальто кровь не видна.

— Туфтует, — усмехнулся Князь, наблюдая, как Тофик поднимается с залитого кровью его товарищей снега.

— Почему ты так думаешь? — спросил Серега.

— А ты глянь, — сказал Князь, протянув ему бинокль.

В бинокль было хорошо видно, что Тофик вовсе не зажимает рану в плече, а держит под пальто у левого плеча в правой руке «беретту».

— "Беретта", — кивнул Князь.

— Как узнал? Ствол же не виден.

— А рукоятка мелькнула.

Встал и Корень, еще раз оглядев поле битвы и убедившись, что, кроме Тофика, в живых никого не осталось.

— Не стрелять! — тем не менее еще раз грозно крикнул он.

Чтобы убедить противника, что у него нет оружия, Корень поднял руки вверх.

— Тоже туфтует, — удовлетворенно констатировал Князь и вновь протянул Сереге бинокль. — Посмотри.

— Точно. У него РГ-42 в кулаке зажата. Вот гусь хитрый. Кто из них нам нужен, командир?

— Корень. У него на Грифа есть выходы.

— Тогда надо вырубать Тофика, — рассудил Сергей.

— Юра, ты далеко? — спросил в рацию Князь.

— На связи, командир, — откликнулся Юра Котов.

— Боюсь, тот, что руку с золотым перстнем над головой держит, нам больше в игре не понадобится.

— Мне отдаешь?

— Да.

— Жалеешь перстень, а то бы отдал Толику Грановскому?

— Нет, просто он уже слишком близко к объекту подошел. Поспеши, а то он может шкурку объекту попортить.

Глазом полет спецназовских дротиков увидеть невозможно.

Две молнии скользнули из леса в сторону идущего к Корню Тофика Бакинского и попали в цель. Тофик взмахнул рукой и упал, не дойдя до противника метров десять. Не сразу поняв, в чем дело, Корень встал как вкопанный, пытаясь сообразить, что за подлянку придумал хитрый азер.

Картинку срисовал он за мгновение до смерти. Это его и спасло. Поняв, что будет через пару секунд, он рухнул на снег, прикрывшись телами «валета» и «шестерки» из своей бригады, предусмотрительно упавшими без признаков жизни в кювет возле его ног несколько минут назад.

— Молодец, — усмехнулся Князь. — Мы дали ему шанс, и он им грамотно воспользовался.

— Делов то, — буркнул Серега.

— Да ты что, сынок? Это большое дело — грамотно упасть. Вовремя и в нужном месте. Это, считай, половина успеха.

— А вторая половина?

— Вторая половина — вовремя встать.

— И в другом месте? — хохотнул Серга. — А что ты думаешь? Ты погляди, погляди, что он делает. Ползет по кювету в сторону. Понял кент, что место плохое. Простреливаемое. И ползет.

— Ты вот что, постреляй у него над головой из «Калашникова». А я пока спущусь вниз, — сказал Князь и объявил по рации: — Внимание, группа! Прекратить стрельбу по объекту! Прикрытие! Ваня Волгин, снимай свой трайлер, перекрой дорогу гаишной рогаткой со стороны Окружной. Случайным зевакам тут делать нечего. Понял меня?

— Понял, командир.

— Выдвигайся из леса и перекрывай дорогу к нам. После чего заберешь пушкинскую зенитку и, как договорились, встанешь "на прикол" на автостоянке у авторынка на Одинцовской.

— Я поехал, командир.

— Юра Котов, ты все сделал правильно, молодец. Сейчас перекроешь гаишной заглушкой дорогу со стороны Одинцовской. Вначале, конечно, дашь Волгину проехать. И уходи с ним. Я с вами свяжусь позднее.

— Понял, командир. Есть уйти с Волгиным.

— Мишин и Грановский уходят на своих машинах по окружной.

— Ясно, командир.

— Со мной остаются Игорь Вольнов и Серега Пушкин: мы уходим на Сережиной «вертушке» на Тушино.

— Ясно, командир.

— Вопросы есть?

— Так операция еще ж не закончена, командир. Может, подстраховать? спросил Юра Котов.

— Обижаешь, лейтенант. Я бы и сам справился, но как раз для страховки оставляю двоих. Выше крыши хватит, я полагаю. Всем спасибо. Все свободны. Встреча в ресторане Домжура завтра в 19.00. Приходить по одному.

Князь спустился с чердака хозяйственной постройки и направился к «Корню». Тем временем Сергей Пушкин и Игорь Вольнов короткими очередями не давали Корню поднять от земли голову.

Наконец, Князь подошел к лежавшему на снегу «Корню» и сказал:

— Долг платежом красен.

— Ты? — буквально выдохнул Корень.

— Я.

— Ты давно здесь?

— Только что подгреб.

— А что-то я не слышал звука приближающейся машины. И не видел, — в голосе «Корня» угадывалось недоверие.

— Я на «вертушке» сел. На территорию соседней дачи, тут когда-то то ли Микоян отдыхал, то ли Фурцева. Строго было. А потом дачей владели разные люди. Сейчас владеет человек, мне многим обязанный. Вот я и прилетел: тебе ведь нужна была помощь?

Корень встал, долго и нарочито аккуратно отряхивал грязный снег с пальто.

— Да чистый, чистый! — нервно прикрикнул Князь.

Он знал, что когда человек так долго занят каким-то совершенно не важным в экстремальной ситуации делом, он что-то в этот момент обдумывает, готовится нанести удар, внезапно напасть. Во всяком случае на войне — так.

Корень незаметно выдернул из-под полы тонкий стилет и, сделав бросок, нанес удар им Князю в область паха.

Тот в этот момент отпрянул назад, ровно на то расстояние, которое отделяло его ногу от конца стилета. Корень так и застыл в броске.

— Надо же, чуть не попал, — спокойно сказал Князь.

Отбросив нож, Корень едва уловимым движением вытащил из-под полы «беретту».

— Ты с ними? — яростно крикнул он.

— С кем? С азерами? С черными? Окстись.

— Ты со мной? — спросил Корень, направив пистолет в грудь Князю.

— Я сам по себе. Я один, но гордый. И со стволом перед мордой говорить не люблю.

— А придется, — пригрозил Корень, снимая предохранитель и чуть поднимая ствол — на уровень переносицы.

— Контрольный выстрел отменяется, — усмехнулся Князь.

В этот момент Игорь Вольнов, — примерно одного роста с Корнем, но значительно мощнее его — зашел сзади и взял бригадира "на прием". Он легко вывернул его правую руку с пистолетом и чуть надавил на кисть. Корень разжал пальцы, и пистолет упал на снег.

Левой рукой Игорь зажал шею бригадира так, что шансов вырваться у того не было никаких.

— Ну, что, старина, передумал стрелять в старого товарища? Так и не понял, что это я со своими парнями спас тебя, — сказал Князь.

— Всех моих перебил, — с ненавистью проговорил Корень.

— Но и вы потрудились. От бригады Тофика Бакинского не осталось ничего.

— Что же мне делать? И, если ты не с ним, как ты здесь оказался?

— Ты как "Джонсон и Джонсон" — два вопроса в одном флаконе. Давай по частям разбираться: ты получил приказ прибыть на стрелку с Тофиком?

— Да.

— От кого?

— Думал, от самого Грифа.

— Чушь. Вы оба на него работаете: если бы кто-то из вас его не устраивал, он бы приказал мне с этим неудачником разобраться. Ты же знаешь — я с бабками не работаю, мое дело — разведка, контрразведка, охрана. Я — чистильщик. Я бы с предателем, крысятником, и разобрался бы, ты понял?..

— Но кто тебе сказал, что здесь стрелка?

— Я по своим каналам узнал. Потом связался с Грифом… Он приказал подстраховать вашу стрелку.

— Так не он назначал стрелку?

— Не он.

— А кто же? Неужели Тофик решил со мной посчитаться?

— Что, давний спор? — холодно спросил Князь.

— А в Москве у всех бригадиров есть счет друг к другу.

— Понятно. Нет, и Тофика подставили.

— Кто, менты?

— Если бы менты, мы с тобой сейчас были бы в другом месте и в кислом соусе.

— Кто?

— Буду разбираться. Это уже мое дело. А тебя я выручил, согласись.