Доктор Солт покидает город

— Мы все сказали, сержант. Доброй ночи.

— Прости, Алан, — обратилась Мэгги к брату уже на улице, — но ты же видел, как он вдруг перестал корчить из себя добряка и нашего покровителя. Неужели они все такие?

— Они вынуждены быть такими, Мэгги. Хватит суетиться. Ты слышала, что сказал сержант. С отцом все в порядке. Он занимается своими делами. А нам следует подумать о своих.

— Хорошо тебе рассуждать. Я вовсе не поддаюсь панике, как мама, но ты забываешь, что у меня на руках остался магазин, и, если отец завтра не вернется, я просто не представляю, что мне делать… — И тут, к своему изумлению, Мэгги разрыдалась.

Трое парней — типичные ублюдки — остановились рядом и загоготали:

— Гей, гей, ату!

Мэгги схватила Алана за руку, и они бросились бежать, сами не зная куда.

Глава вторая

ВТОРНИК ДОКТОРА СОЛТА

В тот же самый вторник, но утром, а не вечером доктор Солт тоже нанес визит в полицию.

Он поставил свой автомобиль на стоянку прямо под знаком «Только для служебного транспорта». Пока Солт рассматривал небольшую трещинку на фаре своего старенького серо-зеленого «ситроена», чем-то напоминающего раздавленную лягушку, к нему подошел полицейский и объявил, что доктор не имел права парковать здесь машину.

Пришлось объясняться:

— Я доктор Солт, у меня назначена встреча с начальником полиции. Куда мне пройти?

Доктор Солт не договаривался о встрече с начальником полиции, он вообще никогда в жизни с ним не разговаривал, но когда иной раз приходилось лгать, доктор Солт считал, что делать это надо с уверенным видом. Впрочем, ему действительно необходимо было встретиться с полицейским чиновником, и желательно повыше рангом.

За стойкой дежурного сидел сержант Бродбент. Миссис Бродбент была пациенткой доктора Солта.

— Не ожидал увидеть вас здесь, доктор, — приветливо улыбнулся сержант. — Я слышал, вы уезжаете?

— Пока нет, хотя собираюсь сделать это в самом ближайшем будущем. Я уже передал мою практику доктору Болдуину. Очень приятный молодой человек, вашей жене он понравится. А сейчас мне хотелось бы переговорить с кем-нибудь об одной моей бывшей пациентке, молодой девушке. Она исчезла.

— Вы придаете этому такое серьезное значение, доктор Солт?

— Разумеется, иначе меня бы здесь не было, сержант. Более того, мне нужно поговорить не просто со следователем, инспектором или сыщиком. Мне необходим самый высокий уровень. Если бы вы смогли мне помочь…

— Посмотрим, что можно сделать. Присядьте, пожалуйста.

Доктор Солт уселся на стоящий поодаль диванчик, понимая, что тактичный Бродбент не хочет, чтобы он слышал его телефонные переговоры. Однако ему удалось уловить обращенные к кому-то слова сержанта о том, что он знает доктора Солта как человека порядочного и прекрасного врача. «Он так чуток к миссис Бродбент. Я просил бы вас выслушать его, даже если окажется, что все это пустяки, сэр».

Положив трубку, Бродбент сказал с довольным видом:

— Ну, доктор Солт, вас примет сам старший инспектор Гарст. Прямо по коридору, последняя дверь налево. — Он перешел на шепот и, заговорщицки подмигивая, добавил: — Сделайте мне одолжение, доктор… Короче, представьте свое дело в немного приукрашенном виде, можете кое-что слегка преувеличить. Ну, вы понимаете…

— Там нет нужды что-то преувеличивать, — сухо ответил доктор. — И так немало понаверчено.

Старший инспектор Гарст был настоящим здоровяком. Рядом с ним стол и стулья в его кабинете казались игрушечными.

— Доктор Солт? Кажется, я видел вас в суде, ну, разумеется, в качестве свидетеля, а не обвиняемого! — Старший инспектор деланно захохотал, ожидая ответа на свою любимую дежурную шутку, но Солту было не до смеха. Чтобы удержаться от резкости, он уставился в одну точку, которая располагалась где-то между глазами и стрелкой усов Гарста.

— Ну, хорошо. Давайте сядем. — Теплые интонации исчезли из голоса старшего инспектора. — Чем мы можем вам помочь, если, конечно, ваше дело касается нас.

— Если это дело касается не вас, то кое-кого оно, несомненно, коснется. Я закончил свою практику здесь и уеду из Бекдена в ближайшее время. Мне бы хотелось оставить свои дела в полном порядке…

— Я понимаю, — перебил его старший инспектор. — Честно говоря, я сам решил уехать отсюда через пару лет, как только подам в отставку. Так что же стряслось?

— Моя пациентка Норин Уилкс, совсем молоденькая девушка, пропала.

— Норин Уилкс… Кажется, я слышал это имя. Что вы можете о ней рассказать?

— Ей лет девятнадцать или двадцать. Мать умерла год назад. Саркома. Об отце Норин никогда не упоминала. Может быть, он их давно оставил и уехал, не знаю. После смерти матери Норин жила у миссис Пирсон. У меня есть ее адрес. — Доктор Солт достал толстую потрепанную записную книжку. — Так, миссис Пирсон. Олтон-стрит, сорок пять.

— Минуту, доктор. Я должен сделать один звонок. Подождите. — Гарст позвонил по внутреннему телефону некоему инспектору Фриту и справился о миссис Пирсон с Олтон-стрит.

— Ну вот, теперь все ясно, память мне не изменяет, — обратился он к доктору Солту. — Эта дама, оказывается, была здесь уже дважды и оба раза устраивала дикую истерику, только что в штаны не напустила, простите, доктор, но иначе не скажешь. И именно в связи с исчезновением, как вы это называете, Норин Уилкс. Та, видите ли, ушла из дома, не предупредив ее. Что из себя представляет эта девчонка?

— Чего можно ожидать от дурного воспитания? Прибавьте к этому и омерзительное чтиво, которым пичкают молодежь определенные газеты и журналы. Но все же девушка вовсе не испорчена. Правда, ветер в голове, маловато выдержки, глуповата, но…

— Так о чем тут говорить. Еще одна ночная бабочка! — воскликнул Гарст. — Бедный наш город полон ими даже днем. Извините, доктор Солт, но если вы пытаетесь ее найти, то зря теряете время и силы.

— Я так не считаю, сэр.

— Но почему вы убеждены, что она исчезла? И вообще, что вы под этим имеете в виду? Пропала… Да она просто с цепи сорвалась. Девицы такого сорта помчатся куда угодно и с кем угодно. Они не предупреждают своих матерей, сестер, братьев, домохозяек или врачей, куда намерены податься. Все это алкоголь, распущенность, секс. Идти куда угодно, делать что угодно, лишь бы не работать. Таких у нас в городе множество. Не тратьте время, доктор, расспрашивая о какой-то Норин Уилкс… Она могла уехать в Бирмингем, Лондон, или еще куда-нибудь. Забудьте о ней. — Инспектор встал и протянул Солту руку.

Доктор даже не приподнялся со стула, будто не заметив этой руки.

— Я еще не закончил, сэр…

— Послушайте, мы не гоняемся за ночными бабочками, если они не проходят по уголовным делам. Я согласился принять вас исключительно по просьбе сержанта Бродбента. Но я занятой человек…

— Сядьте, сэр. — Доктор произнес это таким непреклонным тоном, что Гарст против собственной волн опустился на стул. Он хотел что-то возразить, но Солт не дал ему вставить ни слова. — Теперь позвольте мне объяснить, почему я здесь. И не надо мне рассказывать о ночных бабочках, улетающих в Бирмингем. Я знаю, что происходит в Бекдене, обязан знать после семи лет работы здесь. Мое дело серьезнее, чем все те, которыми вы сегодня занимались.

— На что спорим? — Гарст с усмешкой уставился на доктора.

— На пять фунтов. Теперь о Норин Уилкс. Она отсутствует уже больше трех недель. У нее очень редкая форма хронического нефрита, это заболевание почек. Если вас интересуют медицинские подробности, ради Бога. Я терапевт широкого профиля, но специализировался на урологии.

— Я верю вам на слово. Но почему все-таки дело такое неотложное?

— Выслушайте меня до конца. Я разработал для Норин методику лечения, которая позволяла поддерживать ее здоровье в хорошем состоянии. Я внушил ей, что, где бы она ни находилась, ей необходимо раз в десять дней прийти к врачу. Я объяснил Норин, что, если она не получит необходимых процедур в течение двух-трех недель, ей станет очень плохо и она может умереть. Да, она глупа и беспечна, но к своему здоровью относится серьезно. К тому же я взял с нее торжественную клятву. В сумке Норин лежит моя записка к любому врачу, к которому она может обратиться. В ней я прошу связаться со мной для уточнения ее истории болезни. Но Норин не дает о себе знать больше трех недель.