Черная багама

Векштейн заметил:

— Я всегда считал Мервина Джаквеса тупицей. И не ошибся.

— Может бы. Ну, что вы намереваетесь делать теперь?

Векштейн пожал плечами.

— Да ничего. Моя миссия окончена. Думаю, дельце завершилось для нас удачно. Что бы вы теперь ни делали, не поможет.

Гвельвада осклабился.

— Другими словами, вы философ, Векштейн?

— Почему нет? Это один из моментов, когда философия может помочь. Чтобы со мной не случилось, мне будет приятно знать, что мы победили.

— Это мы ещё посмотрим. Я понимаю, вы как-то заполучили миссис Лайон и мистера Айлеса. И думаете, ради них я пойду на уступки?

— И не думал, — отмахнулся Векштейн. — Меня это не волнует.

— Где они?

Векштейн рассмеялся.

— Вы, должно быть, считаете нас идиотами, мистер Гвельвада? У нас каждый занимается своим делом, и в мои обязанности не входит знать, где сейчас уважаемая миссис Лайон или храбрый мистер Айлес. Мне совершенно безразлично, что с ними. Вполне могу предположить самое худшее. Мне так кажется. Понимаете?

Гвельвада кивнул.

— Другими словами, вам хватит мужества достойно встретить наказание? Вот боюсь только, паршиво вам придется.

Он встал.

— Не наденете ли шляпу, Векштейн? Сегодня такой бриз. Или, может, вам нравится чувствовать его в волосах?

— Почему я должен беспокоиться о шляпе?

Гвельвада улыбнулся.

— Думаю, вы правы. На вашем месте я бы не беспокоился даже о голове и шее. Не думаю, что это будет геройское испытание. Обвинение — убийство. Не знаю, чем это грозит здесь. Думаю, они могут поберечь нервы властей Черной Багамы. Не знаю, означает это виселицу, электрический стул или газовую камера. Да, тебя это не интересует.

Векштейн улыбнулся:

— Не очень. Я своего добился.

— Забирай его, Карно. Веди по дороге к Майами. Недалеко отсюда увидишь машину. Отвези его в полицию. Они знают, что дальше, — он повернулся к Векштейну. — Это может тебе показаться подвигом, но, по-моему, просто жалкое зрелище. Не сомневаюсь, ты напичкан идеями передела мира. Но по мне ты просто мошенник и убийца — дилетант.

Векштейн шевельнул бровями:

— Дилетант?

Гвельвада недобро усмехнулся.

— Неумеха. Прежде чем умереть, ты поймешь, что провалился.

Карно рявкнул:

— А ну пошли!

Векштейн встал и вышел из-за стола.

— Спокойной ночи, мистер Гвельвада.

Карно по пятам следовал за ним.

Гвельвада закурил и прошелся по комнате, взглянул на часы, шагнул через французское окно на лужайку, обошел дом и вышел к шоссе. В полусотне ярдов в лунном свете стояла машина. В неё садились Векштейн с Карно. Машина развернулась и исчезла.

Гвельвада шагал по дороге, курил и тихонько насвистывал.

Через сотню ярдов справа показался проселок. Там стояла вторая машина. Он подошел. В машине сидел Фрим.

— Добрый вечер, Гвельвада. Ну как?

— Неплохо.

— Я сидел у вас на хвосте. Мои лучшие люди следили за Айлесом и миссис Лайон с момента его прибытия.

— Где они?

— В доме по ту сторону Орладно-бич. Крупное поместье, называется Кленовая Поляна.

— Что там происходит? Что-нибудь крутое?

— Ты знаешь столько же, сколько и я, но мы ко всему готовы. Шесть машин окружили дом. У них дымовые шашки, автоматы и все прочее. Мы возьмем этих ребят живыми или мертвыми.

— Намного интереснее получить их живыми, — заметил Гвельвада. — Очень не хотелось бы их сейчас злить.

— Ты думаешь о миссис Лайон и Айлесе? — поинтересовался Фрим.

— Да, но лишь постольку поскольку. Если необходимо, они умрут. Но, думаю, такой нужды нет.

— Как думаешь поступать?

— По мне, я бы поговорил. Дай мне двадцать минут. Одолжи машину. Двадцать минут в доме. Если я не вернусь, штурмуйте. Ты разговаривал с комиссаром полиции Черной Багамы?

— Да, и все ему сказал. Все улаживается. Сегодня оттуда вылетают двое.

— Хорошо, — кивнул Гвельвада. — Я пошел.

— Лучше тебе взять эту машину, — сказал Фрим. — Я расскажу, где это. Не входи с главного входа. Там на подъезде наши люди. Езжай по боковой. Увидишь дверь. Надеюсь, тебя встретит радушный прием.

Гвельвада улыбнулся.

— Ну, знаешь…

— Зачем тебе это? Почему не дать мне добро? Миссис Лайон?

— Не только миссис Лайон, но и бедолага Айлес. Он из энтузиастов-любителей.

Фрим усмехнулся.

— Ну у тебя и нервы, парень! Ладно, будь по-твоему, но если ты не вернешься, мы штурмуем.

Он выбрался из машины и спросил:

— Пистолет тебе поможет?

Гвельвада покачал головой.

— В определенные моменты оружие очень привлекательно, но от него слишком много шума, друг мой. У меня от него мигрень.

Фрим объяснил дорогу. Гвельвада выжал сцепление и покатил к Орладно-бич.

Глава двенадцатая

Гвельвада стоял на обочине. По другую сторону дороги высились железные ворота, врезанные в высокую стену. В бледном свете луны через парк вилась широкая дорога к дому. Он улыбнулся. Романтическая резиденция в духе былой аристократии. Идея ему понравилась.

Он оглянулся на рощицу, в которой спрятал машину. Удачно замаскировал, через дорогу уже не видно. Держась тени, Гвельвада пошел по обочине вдоль стены.

Прошло несколько минут, пока он нашел низкую деревянную калитку. Заперта. Гвельвада отошел, разбежался и, перемахнув через верх, приземлившись на траву с другой стороны.

Чуть подальше, среди деревьев, виднелся дом. Большой, импозантный, весь погруженный во мрак, кроме маленького окошечка в правом верхнем углу — видимо, чердачного.

Он шел по ухоженному газону под деревьями, стараясь не ступать на посыпанную песком дорожку.

Вскоре он остановился. До дома оставалось двести ярдов, деревья начали редеть. Их явно вырубали, чтобы обеспечить обзор из окон. Но слева и справа от дома рос густой кустарник, сквозь который узкая тропинка вела к черному ходу.

Гвельвада двинулся вправо, держась тени, и принялся продираться сквозь кустарник, временами останавливаясь и прислушиваясь.

Оставалось уже немного, когда он услышал голос — низкий и гортанный.

— Руки вверх и так держать! Иначе пристрелю!

Гвельвада поднял руки и обернулся. В паре ярдов стоял высокий мужчина. По форме Гвельвада принял его за здешнего охранника.

Мужчина подошел к Гвельваде. В руках он держал короткоствольный автомат, а под мышкой висел пистолет.

— Ну… Что надо? — говорил он медленно, с иностранным акцентом.

Гвельвада воспользовался случаем и ответил по-немецки:

— Не будь дураком. Меня ждут. Тебе про меня не сказали? У меня донесение.

Мужчина ответил на том же языке:

— Покажи.

— Конечно, — Гвельвада сунул руку в нагрудный карман, сделав тем временем пару шагов вперед. А начав вынимать руку, выбросил её вперед и вверх. Приемом джиу-джитсу он заехал охраннику в шею, краем ладони попав точно под кадык. От удара мужчина отлетел назад, судорожно глотая воздух. Автомат выпал из рук.

Гвельвада тигром метнулся вперед и обеими руками ударил врага в лицо: левой рубанул под подбородок, ребром правой — по основанию шеи.

Охранник грохнулся замертво.

Гвельвада оттащил распростертое тело под кусты. Потом, в неосознанном порыве, поднял автомат, зашвырнул в кусты. И мимо лежащего ничком тела пошел в обход.

Отсюда, из тени, Гвельвада видел свет, падавший из французского окна. Он вышел из полумрака и пересек лужайку.

Сквозь незашторенные окна видна была просторная комната, судя по обстановке, кабинет. Книжные полки по стенам, старинные столики завалены книгами и документами. У стены — массивный стол красного дерева, пустой, если не считать двух телефонов, пачки сигарет и старинного письменного прибора.

Гвельвада шагнул внутрь, осмотрелся, закурил, подошел к столу и сел. Слева оказались три кнопки звонков. Гвельвада с ухмылкой нажал на все. И откинулся, с наслаждением затягиваясь табачным дымом.