Ампир вампа (СИ)

В страшном ленивом состоянии она худела и огрызалась на все попытки окружающих заставить ее заняться физическими упражнениями. Лень на грани фантастики истощала ее силы, а она только иногда замеряла свою тонкую талию.

Мама отвезла ее на море, чтобы она хотя бы поплавала среди медуз. Но чуда не произошло: девушка приходила на берег моря, ложилась на белый топчан и смотрела в песок. Потом вставала и уходила лежать в номер. Она не читала книг, практически не ела, позволяя себя один раз в день отвезти в кафе, где сидела и пренебрежительно смотрела на тех, кто ел. Никто не мог заставить ее засмеяться или посмотреть на экран с юмористами.

Мать всерьез опечалилась. Она отвела кисейную барышню на дискотеку, посадив ее в темный угол. Инна безразлично взирала на танцующую публику. Мать принесла ей коктейль в высоком стакане и ушла домой. Девушка лениво поднесла себя к соломинке и отпила напиток. Шквал музыки обрушился на нее со всех сторон. По веранде скользили зеркальные блики.

Девушка сидела и пренебрежительно смотрела на прыгающую публику. Крепкие, загорелые молодые ребята и девушки двигались в ритме музыки или сидели за столиками и пили холодные напитки. Через некоторое время пришла мать и увела дочь домой.

Девушка после такого выхода в свет проспала до полдника, после чего один раз сходила на море. Скука, кромешная скука сопровождала лень девушки. Она не влюблялась, не увлекалась никем и ничем.

Однажды Инна влетела в комнату, сунула в рот жевательную резинку, но не себе, а матери. Потом освободила мокрые волосы от полотенца, отобрала у нее пульт управления от телевизора на секунду, да так и зависла у музыкальной программы. Мать не обиделась, она закрыла рукой лицо и без обиды жевала жевательную резинку.

Женя подарил Инне белую норковую мышку. Почему норковую? Из этих славных белых мышат люди шили норковые шапки.

Мех белых мышей был похож на мех белых норок на брюшке, этим воспользовались скорняки. В соседнем доме мыши занимали целую комнату, в которой стояли клетки. В клетках сидели мышки, как кролики. Их кормили, поили и не выпускали из клеток.

Мыши размножались очень быстро, хорошо росли и превращались в белых норок. Это был семейный бизнес друга Жени. Возможно, подарив белую норковую мышь девочке, мальчик хотел посмотреть, сможет ли она подхватить их бизнес в качестве его будущей жены. Хотя перспектива была тогда очень отдаленная.

Что происходило в семье Инны после появления белой мыши? С мышкой все играли в кошки-мышки. Мышка пряталась, но ее энергия не позволяла ей сидеть на одном месте, и она вскоре выскакивала из любого места на поверхность.

Мышка очень понравилась Инне, она была шустрая и развлекала всю семью. В семье Инны никто не занимался разведением мышей, и мышь служила для всех обычным развлечением. Мышка вела вольную жизнь в отличие от своих собратьев у мальчика.

Что еще могла делать мышка? Мышка могла гулять по улице на плече Инны, а посмотреть на нее выбегали свободные от хозяев кошки и собаки, чтобы приветствовать ее мяуканьем и лаем. Мышка могла перегрызть телефонный провод. Она могла прыгать в высоту через барьеры. Мышке ставили чемодан, и она его перепрыгивала. Мышка, будучи маленьким существом, легко переезжала границы на поезде, ее портреты остались на фотографиях Инны. Так получилось, что мышка выросла, стала меньше прыгать и бегать и больше грызть то, что под зубы попадется. Мышку оставили без свободы. Ее поместили в стеклянный аквариум, сверху накрыли стеклом и оставили щель для воздуха. В аквариум мышке подавали пищу. Как грустно стало белой мышке!

Иногда ей удавалось сдвинуть стекло, и она выпрыгивала из аквариума, совершая пробежки по квартире, пока ее не останавливали. Она перестала кататься на плече Инны. Изменилась белая мышка. Кто-то принес в дом кусок хлеба, пропитанный ядом для мышей, и спрятал в то место, куда любила забираться мышка.

В свой очередной побег из аквариума мышка этот кусочек хлеба сгрызла и заболела. Мышка перестала выпрыгивать из аквариума, у нее не было на это сил, она отказывалась от еды и умерла. Инна долго плакала над мышкой.

Женя предложил ей в подарок еще одну норковую мышь, но девочка отказалась от подарка. Ей стало жаль мышку, она уже знала, что мышь в доме - это не всегда радость и смех, а выращивать мышей для шапок она вовсе не хотела.

Семья Инны проводила мышку с почестями, ведь она прожила в семье целый год и все к ней привыкли. Кто принес яд? Осталось загадкой

Глава 13

Утро было солнечное, с пронзительным небом. Полина постелила сложенное в четыре слоя покрывало, легла по солнцу на живот, опустила голову на руки и задремала. Открыв глаза, она увидела маленького муравья: он ползал у нее перед глазами по траве, росшей на пляжном песке. Она села, усталость и раздражение ушли в землю.

На пляже у маленькой реки народу с утра было мало. Песок местами порос травой. Постоянные посетители пляжа были покрыты прочным загаром. Она посмотрела на свою белую кожу и встала. Ей нравилось загорать стоя, потому что земля всегда с утра прохладная, зато небо чистое. Она вспомнила свое знакомство со Степаном.

Пляжный роман длился недолго. Степан Степанович приходил на пляж по утрам, ложился на одно место, стелил темное большое полотенце и лежал неподвижно, не глядя на женщин, не заговаривая с ними. Иногда вставал, плавал и ложился загорать дальше.

Она, стоя, видела его божественную фигуру, он ей безумно нравился, но подойти к такому красавцу у нее смелости не хватало, она просто созерцала великолепное тело мускулистого мужчины. Он чувствовал ее взгляд, их глаза встречались. Она была крупной девушкой с плоским животом и мощными ногами, да и грудь особыми размерами не отличалась, однако Степану Степановичу она приглянулась с первого взгляда. Было в ней обаяние, внутренне спокойствие.

Они неделю ходили на пляж, смотрели друг на друга и не разговаривали, через неделю стали здороваться, да дождь пошел, летний, солнечный. На следующий день Степан Степанович пришел с волейбольным мячом. Они поиграли в волейбол вдвоем, мяч летал между их пальцами и практически не падал, но пляж - он и есть пляж. Народ к ним потянулся. Круг желающих играть в волейбол все увеличивался, тем самым отдаляя друг от друга. Она пошла на свое место, легла спиной к солнцу, опустила голову на руки...

- Полина, привет! - услышала она сквозь дрему, перед ней стоял Степан Степанович, не такой, как много лет назад, но все еще интересный мужчина.

- Здравствуй, Степан Степанович! - сказала она и поднялась.

- Где Инна? Я ее вчера здесь видел с подругами и двумя мальчишками.

- Спит еще, для нее время загара еще не наступило. Позже придет загорать.

- Как у вас дела с ней? Сильно ссоритесь?

- Все бывает, а ты как? Один сейчас живешь или с кем?

- Полина, а тебе до меня дела нет. Ты сама живешь. Самостоятельная.

Она посмотрела на речку, на осоку на берегу, вздохнула, ей стало скучно. Она постоянно в присутствии Степана Степановича ощущала беспросветную скуку, а почему - объяснить не могла, ей всегда хотелось уйти от него после того, как иногда сама к нему подходила...

Дядя Сидор остался жить в съемной квартире без особой обиды на Анфису. Одному ему больше нравилось жить. Он решил сам сделать генеральную уборку квартиры, залез на табурет, чтобы посмотреть на антресоли. С одной стороны в антресоли лежали книги, журналы. С другой стороны лежали в полиэтиленовых пакетах расписные деревянные ложки. Он развязал один пакет, взял ложки. Его поразила яркость красок и узоры на ложках. Он осмотрел ложки: получалось, что ими играли. Существуют такие ансамбли, где играют на деревянных ложках. Где-то в его памяти отложилось, что Анфису тянет к деревянным предметам старины. Дядя Сидор позвал Анфису к себе.

Ложки были не очень старые, им было лет тридцать. Она сама залезла на табурет и заглянула вглубь антресоли. Где-то по центру виднелся забавный деревянный предмет. Она достала его. Это оказалось деревянное корыто. Похоже, что здесь жили артисты, а это был их инвентарь. Корыто тоже было разрисовано, как ложки, но смотрелось оно иначе. Корыто слабо светилось.