Семь минут

— Кристиан Леру, — японец произнес это имя прямо-таки с удовольствием. — Я оставил его на десерт. — Он перекладывал бумаги, пока не нашел нужную. — Кристиан Леру. Обнадеживающие новости. Мне только что звонил наш человек из Парижа. Леру живет на Левом берегу. Взятка в сто франков консьержке позволила узнать, что Леру отправился на Ривьеру и снял номер в отеле «Балмолар» в Монте-Карло. Он… уже, наверное, там. Наш человек нанял сыщика в Ницце, месье Дюбуа, и все ему рассказал. Этот Дюбуа отправился в Монте-Карло и будет ждать Леру в отеле «Балмолар».

— Отлично сработано, — похвалил Барретт. — Очень многообещающая информация, как ты и сказал, Лео.

— Чудесно, чудесно, — согласился Сэнфорд, доставая сигареты из накладного кармана куртки.

Кимура отделил несколько листов от стопки.

— Что касается семьи Гриффитов, то мне не удалось пополнить наше досье на них. Несколько дополнительных мелких фактов по Фрэнку Гриффиту и его жене, Этель Гриффит. Ничего нового о ее племяннице, Маргарет, или Мэгги, Рассел, которая живет с ними. Короче, пока никаких брешей в их броне.

— А как с парнем? — полюбопытствовал Зелкин.

— Сейчас перехожу к нему, — ответил Кимура, перелистывая бумаги. — Боюсь, придется наводить о нем еще справки. Я начал…

— Начал? — вскричал Зелкин. — Через пару дней начинается отбор присяжных. Как только жюри будет выбрано, откроется процесс.

— Без начала не может быть и конца, — ответил Кимура. — Вы уж меня извините, но совсем непросто наводить справки о молодых людях. Джерри Гриффит прожил всего двадцать лет. Нам известны некоторые факты. Джерри закончил с отличием частную среднюю школу. Сейчас учится на третьем курсе университета, но с учебой не ладится. Сегодня я был в студенческом городке. Я вспомнил, что у каждого студента есть наставник, и мне удалось найти наставницу Джерри Гриффита. Она сказала, что не может рассказывать о Джерри без разрешения начальства. Такие у них правила. Поэтому я отправился за разрешением к декану и уговорил дать ей разрешение рассказать о Джерри Гриффите кому-нибудь из нашей конторы. Это и есть начало.

Выслушав подробный отчет Кимуры, Барретт нетерпеливо спросил:

— Что сказала наставница, Лео?

— После того как я добился разрешения, она с увлечением заговорила о Джерри. Выяснилось, что она несколько раз беседовала с ним и очень встревожена его поступком. Поскольку мы совсем мало знаем о Джерри Гриффите, я решил, что она слишком важный источник информации, чтобы с ней разговаривал я. Поэтому, я думаю, будет лучше, если с ней встретитесь вы или мистер Зелкин. Ее зовут миссис Генриетта Лотт. Я договорился, что кто-то из вас приедет к ней сегодня после обеда. В другие дни недели миссис Лотт будет очень занята, поэтому я решил воспользоваться возможностью и встретиться с ней сегодня же, чтобы поговорить о Джерри. — Он протянул лист бумаги. — Здесь ее имя и фамилия, номер телефона, время встречи, ее кабинет в административном здании. Надеюсь, один из вас…

— Я поеду к ней, — сказал Барретт и взял лист бумаги. — Я все равно собирался сегодня заехать в студенческий городок. У них очень хороший факультет английского языка, и я хотел поискать какого-нибудь профессора, которому понравились «Семь минут» и который согласился бы выступить в суде. А до этого я хотел заехать к Бену Фремонту.

— Я опять отправляюсь топтать тротуары, — сообщил Зелкин.

— Лео, — сказал Барретт, — тебе лучше сидеть в конторе или предупредить Донну, где ты будешь, если позвонят из Монте-Карло. Как только мы достанем французского издателя, у нас появится настоящий шанс. А вот и еда…

Сэнфорд потянулся и улыбнулся.

— После того как я узнал, что сделано, у меня поднялось настроение. Можете мне поверить, если окружной прокурор… Дункан… если бы Дункан знал хоть половину того, что мы делаем, он бы выбросил полотенце.

Барретт снял очки и нахмурился.

— Не слишком-то надейся на это. Если бы мы знали хоть половину того, что делает он, нам бы захотелось кончить жизнь самоубийством. Можешь быть уверенным в одном: Элмо Дункан не сидит сложа руки.

Когда Элмо Дункану позвонили рано утром и пригласили на вечер к знаменитому священнику, он очень удивился.

Ожидая в канцелярии его преосвященство кардинала Макмануса, окружной прокурор вновь посмотрел на пустое велюровое кресло, стоящее перед портретом Папы на голой стене. Когда секретарь кардинала ввел его в комнату, Дункану сообщили, что у каждого кардинала в канцелярии стоит перед портретом Папы пустое кресло на случай неожиданного визита Его Святейшества. Такова была традиция.

Элмо Дункан продолжал разглядывать кабинет. Каждый предмет, каждое украшение были весьма почтенного возраста. Это тоже была традиция. На окнах висели роскошные парчовые шторы, камин почернел от долгих лет работы. На старинном столе на пьедестале стоял деревянный крест с фигуркой Спасителя, Это распятие мог носить в своих скитаниях по Калифорнии Джуниперо Серра.

В эту атмосферу старины не вписывался лишь один предмет, лежавший на столе кардинала, — новый сверкающий диктофон. Точно такой же был в кабинете у Дункана.

Несмотря на успокаивающую мысль о том, что у них с кардиналом есть хоть что-то общее, Дункан все равно чувствовал себя неловко. Очень хотелось курить, но он был протестантом и ничего не знал о правилах и привычках католического кардинала. Дункан решил потерпеть.

Он вновь вспомнил утренний звонок.

Звонил его преподобие монсиньор Вур.

— Окружной прокурор Дункан? Я секретарь его преосвященства, кардинала Макмануса, архиепископа Лос-Анджелеса, и звоню по поручению кардинала. Его преосвященство очень заинтересовался одним вашим делом.

— Да?

— Я говорю о предстоящем процессе над книгой «Семь минут». Кардинал считает, что у окружной прокуратуры и церкви в этом деле одна общая цель и наше сотрудничество может принести большую пользу.

— Ну… Я с радостью приму помощь из любого источника, но мне не совсем понятно, что вы… или, вернее, его преосвященство имеете в виду.

— Церковь считает, что эта книга должна быть уничтожена. Кардинал думает, что может помочь вам в этом.

— Вы говорите о конкретной помощи?

— Да, поэтому я и звоню, мистер Дункан. Его преосвященство хотел бы встретиться с вами в удобное для вас время, чтобы все объяснить.

— Я с удовольствием встречусь с ним сегодня.

— Отлично. По-моему, будет надежнее, если встреча состоится в канцелярии кардинала Макмануса. Мы находимся на Западной Девятой улице, тысяча пятьсот девятнадцать, рядом с Деловым центром Лос-Анджелеса. В два часа вас устраивает?

— Да. Можете сказать его преосвященству, что я приеду в два. И не забудьте передать, что я очень признателен за… его интерес к делу.

Позже, когда он встречался с Лютером Йерксом, Харви Андервудом и Ирвином Блэйром за деловым ланчем во дворике особняка Йеркса в Бель-Эйре, Дункан рассказал о странном звонке и спросил, что бы он мог значить.

Йеркс немедленно посоветовал прокурору не надеяться ни на какую конкретную помощь.

— Церковь испокон веку занималась цензурой, — сказал он. — Скорее всего, кардинал заверит вас, что Бог на нашей стороне. Едва ли стоит ждать чего-нибудь большего.

После этого о встрече с кардиналом было забыто и разговор зашел о более важных делах. Вечером в большом зале отеля «Беверли-Хиллз» должно состояться собрание по вопросу о сборе средств в фонд общества борьбы за праведную жизнь. Ирвин Блэйр позаботился о том, чтобы главным докладчиком был окружной прокурор, Элмо Дункан. Его речь будет называться «Свобода совращать». Именно из-за нее они и собрались на ланч.

Сейчас окружной прокурор ждал в канцелярии лос-анджелесской епархии и спрашивал себя, что «полезного» может предложить кардинал Макманус? Будет ли его помощь заключаться только, как цинично выразился Йеркс, в благословении Божьем? Или это окажется что-то более существенное?

— Мистер Дункан, извините, что заставил вас ждать. Большое спасибо за то, что пришли.