Тень королевы, или Слеза богини

— Понятно, что! — веско ответила крестная. — Заплатил по верхнему тарифу и велел, чтобы ветка была самая лучшая!

Я истерически расхохоталась. Поразительно, что у всех наших разбогатевших плебеев есть одна общая слабость.

Родословная.

И они готовы платить за приличных предков любые деньги. Так сказать, по верхнему тарифу.

— И какие пределы в этой тарифной сетке? — спросила я из простого любопытства.

Тетя Женя пожала плечами.

— Да безразмерная она, эта сетка!

— Нет, ну есть же какие-то разумные границы... Нельзя же претендовать, к примеру, на родство с Наполеоном?!

— Почему нельзя? — не согласилась крестная. — Очень даже можно! В Москве был? Был. Хоть и проездом. Кто такой Наполеон? Обыкновенный мужик со всеми вытекающими отсюда последствиями. Так что варианты вполне возможны. Вполне.

— Интересно, почем сейчас Наполеон? — пробормотала я. Тетя Женя услышала и ответила:

— Думаю, недешево. Уж точно, дороже Юсуповых. Тысячи две-три. Как минимум.

— С ума сойти! — ахнула я. — И что, со всеми печатями документы выдают?

— Конечно! Мало ли у них там в институте печатей! Отксерили — и привет, родственник Наполеона!

— Но это же подделка!

Тетя Женя оторвалась от своей знаменитой телефонной книжки, которую она рассеянно листала, и спросила:

— А ты, что, собираешься претендовать на французскую корону?

— Ну... нет, конечно.

— Вот именно! Говорят же тебе: родословную ваяют не корысти ради, а для души.

Крестная немного подумала и добавила:

— И для гостей, разумеется.

После чего разгладила открытый блокнот и вернулась к делу.

— Ладно. Хочешь сваять родословную — твое дело. Понимаешь, можно было бы узнать у Юсупова, к кому обратиться, но я через него не хочу. Мужик болтливый, любопытный, разговоров не оберешься. А нам, как я понимаю, лишние разговоры ни к чему?

— Ни к чему! — подтвердила я.

— Ладно, — пробормотала тетя Женя. Нацепила на нос очки и, постоянно сверяясь с блокнотом, набрала чей-то номер. И вдруг запела незнакомым задушевным голосом:

— Элечка! Здравствуй, радость моя! Как поживаешь? Как дубленка носится? Ага! Я тебе говорила! У тети Жени плохого не бывает! Забегай, моя хорошая, я привезла кожаную двоечку... Нет-нет, не черную! Отпадного ржавого цвета, ты закачаешься! Если понравится, договоримся. Лапочка моя, приходи в любое время... Да, когда удобно. Вот и отлично. Слушай, лапуля, у меня есть вопрос. Помнишь, ты говорила, что твоя соседка занималась по истории с каким-то преподавателем университета? Нет, нам не нужен преподаватель, нам нужен сотрудник Архивного института. Любой подойдет, мы не гордые! Нет, нам нужна консультация. Конечно, мы отблагодарим! Что? Хорошо! Хорошо! Вот спасибо, моя девочка! Перезвони, я дома.

Тетя Женя положила трубку и сняла очки.

— Ничего себе! — сказала я.

Крестная махнула рукой.

— Одна моя клиентка, — пояснила она. — Ее соседка поступала в прошлом году, ну и занималась у частника по истории...

— Зачем нам преподаватель университета?

— Преподаватель нам не нужен, — перебила меня тетя Женя. — Мы через него выйдем на Архивный. Историки все друг друга знают.

Она немного помолчала, сверля меня взглядом, и предупредила:

— Придется отблагодарить. За просто так сейчас и прыщ не выскочит.

— Само собой! А какая такса?

— Этого я пока не знаю, — ответила тетя Женя, — но узнаю. Элька позвонит соседке, соседка позвонит преподавателю, преподаватель свяжется с коллегами в Архивном, перезвонит ученице, та перезвонит Эльке, а Элька перезвонит мне.

Моя голова пошла кругом.

— Вот так, — задумчиво подытожила тетя Женя. — Круговорот жизни. Все люди, все человеки, и все друг другу нужны. Выпьем пока чаю?

И, не дожидаясь ответа, тетя Женя достала из шкафа посуду.

— Как отец? — спросила она, разливая заварку.

— Как всегда.

— Ясно.

Помолчали еще немного.

— А как ты сама? — спросила крестная с намеком.

Я молча вздохнула.

— Понятно, — коротко резюмировала крестная. — Я что тебе скажу, Ирка... Упустишь парня — не обижайся.

— Не буду, — пообещала я.

И тут, наконец, зазвонил телефон.

«Слава богу!» — подумала я.

Крестная сняла трубку и радостно закричала:

— Да, моя лапочка! Да! Да! Вот спасибо! Записываю, диктуй!

Она быстро подтянула к себе блокнот, отыскала крохотное свободное пространство, втиснула туда семь микроскопических цифр и две буквы. Надо полагать, инициалы.

— Вот спасибо! Спасибо, моя девочка! Конечно, зачтется! Приходи, цену обговорим! Главное, чтобы тебе понравилось! Жду! Целую!

Тетя Женя положила трубку, откашлялась и сказала обычным голосом:

— Вот тебе и золотая рыбка. Короче говоря, у бывшего преподавателя Элиной соседки в Архивном работает сестра бывшей жены.

— Что-что? — не поняла я. — Помедленней, пожалуйста!

— Неважно! Короче, велено позвонить по этому номеру и спросить Ольгу Михайловну. Она уже в курсе, что будут звонить от Виктора Семеновича.

— Господи!

— Ты поняла? — спросила меня крестная, как слабоумную.

— Нет! — ответила я честно. — Но это неважно. Позвоню.

— Я тебе перепишу ее номер.

И тетя Женя оторвала чистый уголок от газеты.

«Обрастаю газетными обрывками,» — подумала я.

— Возьми.

— Спасибо.

Обрывок газеты с нужным номером перекочевал в мои руки.

— Теперь самое главное, — продолжала тетя Женя. — Ее сестра разошлась с мужем интеллигентно, зла на него не держит, поэтому такса у Ольги Михайловна для тех, кто приходит от Виктора Семеновича, не ломовая.

У меня в голове помутилось, но я не перебивала.

— Если простая консультация, то купишь коробку конфет. Она предпочитает «Вечерний звон». Или «Визит». Если нужны будут ксерокопии документов, то к коробке приложишь конверт.

— Пустой? — спросила я. — В смысле, для ксерокопий?

Тетя Женя молча покрутила пальцем у виска.

— Ксерокопии ты можешь засунуть куда угодно, — ответила она грубо. — А в конверте должна быть одна тысяча рублей. Доступно?

— Вполне, — ответила я, вспомнив Стругацких.

— Вот и умница. А теперь давай, чеши домой, мне на работу пора уходить.

— Спасибо вам, тетя Женя, — поблагодарила я, поднимаясь с места. — Просто не знаю, что бы я без вас делала.

— Вот и проверишь в скором времени, — ответила крестная.

И прежде чем я успела сообразить, что она имеет в виду, меня выставили на лестничную клетку и захлопнули дверь.

К Архивному институту я подъехала через полтора часа. В руках я держала непрозрачный пакет, в котором лежала коробка конфет «Визит» и конверт с тысячей рублей.

Проходная впечатлила меня количеством стражи. Интересно, что здесь охранять? Ах да, тут же полно всяких печатей...

— К кому? — спросил меня неприветливый охранник за стойкой.

— К Варакиной Ольге Михайловне.

— Пропуск есть?

— Нет. Она сказала, чтобы я ей по внутреннему номеру позвонила, когда приеду.

— Ну, звони, — разрешил страж и кивнул на допотопный аппарат, висевший на стене.

Я созвонилась с архивной дамой и через пять минут Ольга Михайловна, сияя улыбкой, бежала по лестнице вниз.

— Ирочка! — с чувством воскликнула она и, к моему изумлению, крепко меня обняла. — Племяшка!

— Подыгрывай! — шепнула она мне на ухо.

— Тетя Оля! — послушно залепетала я.

— Ты давно приехала?

— Нет, я недавно...

— И сразу ко мне! Моя ты умница!

Ольга Михайловна обернулась к охранникам и пояснила:

— Это моя племяшка из Ростова. Собирается поступать в этом году. Ничего, если она ко мне пройдет? А то неудобно в коридоре разговаривать...

Охранник немного помялся.

— В пакете что? — спросил он меня.

— Конфеты, — ответила я, сделав круглые детские глаза. — Тети Олины любимые.

— Моя лапочка! — умилилась тетя Оля.

— Ну, ладно, — решил охранник. — Только Церберу на глаза не попадайтесь, а то мне нагорит.