Мент обреченный

Витька ждет. – Андрей решил оставить все разговоры до отдела. Дома, как известно, и стены помогают.

Юрия посадили в кузов «КамАЗа». Чтобы не спрыгнул, пристегнули к борту. Ему не привыкать, пусть вспомнит морскую романтику. «Я на палубе стою, прямо в океан смотрю…» Кабина рассчитана на троих. В Конституции же насчет провоза подозреваемых в кузове на двадцатиградусном морозе ничего не сказано.

– Давай, Витек, с ветерком.

В отделе подводник продолжал упорно молчать. Может, по причине пятьдесят первой статьи, а может, челюсти свело на ветру. На все вопросы он отрицательно качал головой и молчал. (Да Бога ради! Куда ты денешься, куда ты денешься, когда согреешься в моих руках!)

Андрей прекрасно понимал, что теперь моряку точно терять нечего и стоять в отказе он будет насмерть, как скала в Гибралтарском проливе. Ну и пусть стоит. Постоит, постоит и сядет. Даже без устрашения третьей степени.

Битый час ушел на подготовку к опознанию. Тут лучше не торопиться, мероприятие ответственное и, возможно, единственное, после которого любителя кактусов можно будет отправить в изолятор.

Андрей вызвонил молодого драйвера, договорился с дежурным следователем, нашел подсадных и понятых. Следователь почитал материал, озабоченно-критически посетовал на слабую доказательную базу (маловато, батенька, маловато), но опознание провести согласился, а если его напоят кофе с коньяком, то он, пожалуй, решится и на арест моряка. В случае, конечно, положительного исхода. «Будет исход! Стали бы тебя отрывать, предполагая обратное. Ты, главное, не увиливай».

Водитель ждал в коридоре. Чувствовалось предэкзаменационное волнение парня, поэтому Андрей подбодрил:

– Не дрейфь, старик. Все в ажуре. Ты что, принял?

Водитель виновато опустил голову:

– Да, чуть-чуть.

– Ладно, пустяки. Главное, не стесняйся там, не будь девочкой, первый раз увидевшей… Хм, ну, понял, в общем. Уверенно, спокойно, без мандража. 0'кей?

– 0'кей.

Минуты две спустя Андрей пригласил драйвера в кабинет. Следователь, выполнив процессуальные формальности, предложил взглянуть на сидящих и напрячь память.

Парень взглянул не сразу, осторожно, вжав голову в плечи, будто ждал оплеухи от занесенной над ним невидимой руки. Скользнув взглядом по сидящей троице, быстро повернулся назад, к следователю:

– Нет, я никого не знаю.

– Да ты чего?! – непроизвольно вырвалось у стоящего у дверей Андрея.

– Товарищ Воронов, вы нарушаете уголов-но-процессуальный кодекс, – напомнил бдительный следователь. – Опознание провожу я.

Просьба не вмешиваться.

Следак склонился над бумагами, занося в протокол результат опознания. Андрей сверлил глазами драйвера. Тот сверлил затертый линолеумный пол.

На ощупь, говоришь…

Да поздно. Слово не воробей…

Просьба не вмешиваться!

– Итак, вы не опознаете никого из сидящих перед вами? Что ж, распишитесь. Вот здесь. Все, вы свободны. Спасибо, до свиданья.

Андрей не побежал догонять водителя. Просьба не вмешиваться! Кому сказано, Воронов? Не вмешиваться!