Страховочный вариант

думанной мною комбинации целиком и полностью находился в руках работников общественного транспорта. Мне повезло, не прошло и пяти минут, как подали нужный мне трамвай. А ещё через полчаса я уже сидел в тёплом Викином кабинете и отстукивал мелодию на её пишущей машинке.

Вика, естественно, обрадовалась моему неожиданному визиту и бросилась было ко мне на шею, но я в рабочее время занимаюсь исключительно делами, а не любовью, поэтому, мягко отстранив её, я твердо произнёс:

– Бэби, у меня слишком мало времени, займёмся этим завтра.

Пока я барабанил, Вика вскипятила воду и заварила кофе. Это было очень кстати, мозги медленно оттаивали с мороза.

Я откинулся в кресле, блаженно вытянул ноги и промычал:

– Хорошо.

– Ты о чём?

– Вообще. Ты знаешь, я тут одну историю раскрутил,

В одной баньке молодая, перспективная команда грохнула крёстного отца районного масштаба. Ну, может, городского. Грохнула, конечно, не за аморальное поведение, а чтобы занять его место. Потом два дурачка, ставшие случайными свидетелями, решили тоже занять место повыше, о чём и сообщили убийцам, потребовав свою долю. За что и были несправедливо обижены. Один застрелен у дома, второй зарезан в психушке, куда спрятался, увидев, как замочили его дружка-приятеля. И какой можно сделать вывод из всей этой истории?

– Какой?

– Очень простой – не надо было им этого делать.

– Кому? Первым или вторым?

– И тем, и другим. Мафия – мафией, но надо ж и совесть иметь. Я, конечно, ребятишек понимаю – кому охота всю жизнь шестерить или бани караулить. Боссы командуют, мы бегаем. А мы чем хуже? Дурачки. Они забыли закон кругооборота воды в природе. Сегодня они, а завтра их. А посему сиди и не высовывайся – целей будешь. Высунешься – получишь по носу. А то какой-то в последнее время подход примитивный к проблеме занятия достойного положения в обществе – патрон в патронник и по коням. Пять секунд – и я король. Не, так не интересно. Ну ладно, я отвлёкся.

Поставив чашку на стол, я вытащил из машинки лист и ещё раз перечитал его: «Начальнику милиции г. Санкт-Петербурга. Заявление. Я, Комаров Михаил Евгеньевич, проживающий там-то сям-то, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, сообщил, что такого-то сякого-то стал невольным свидетелем убийства товарища Климова Михаила. Убийство произошло в бане на Лиговском проспекте, где я работал сторожем. Климов был приглашён туда своей бывшей любовницей Татьяной, являющейся заведующей баней…»

Далее шло описание убийства, которое моя больная фантазия изобразила очень живописно. А в конце я указал, что заявление написано на случай преждевременной кончины автора. И конечно, число и подпись. Настоящая, подлинная. Любая графическая экспертиза установит этот факт. А раз так – у меня в руках неопровержимые доказательства на ребят, убивших Клима.

Второе заявление от Максимова было аналогичного содержания. Конечно, плохо, что мне нечем доказывать убийства самих писателей, но это и понятно – не могли же они знать, кто их пришьёт. Предполагать